Все выражают изумление.
Клариче
(плача)
Что вижу я? Что слышу я? О, боже!Отец! Отец!
Тарталья
Не надо плакать, дочка.Я недостоин слез! Забудь отца,Преступного отца! Пусть все забудутПротивное чудовище! СтыдомЯ мучусь, и раскаянье терзаетТак грудь мою, что я лишаюсь светаИ ненавистной жизни! В полной мереДерамо отомщен! Но невиновнаМоя Клариче! Государь, за чтоПлатиться ей? Пусть выйдет за Леандро!Ее не оставляйте. Кроме вас,Нет у нее отца другого. Зависть,Страсть, честолюбие меня сгубили.Вот чем я стал… От боли умираю,От корч…
(Дрожа.)
От бешенства! Вот смерть моя!Вот страшный бес. О, горе мне! Я умер!
(Падает мертвым.)
Панталоне
Я не знаю, чего во мне больше — страха, радости или любопытства узнать, в чем здесь дело!
Леандро
От изумленья каменным я стал!
Клариче плачет, остальные выражают ужас и недоумение.
Дерамо
Друзья, прощаю ваше изумленьеВ таких делах! Клариче, успокойтесь:Придет пора, Леандро назоветеСвоим супругом! Знаменитый маг,Я вас узнал! Теперь распоряжайтесьИ мной и королевством!
Дурандарте
Не хочет власти! Всем он возвещает,Что ныне тайнам магии конец!Я больше не волшебник! Пусть упрямоРазгадывает физика загадкуО голосах и членах, что, блуждаяОт тела к телу, остаются те же.Такой конец послужит для ученыхПредметом спора! Пусть возобновитсяС мышами и толченым табакомВеселый пир! А вы, мои друзья,Раз мы, звериный образ принимая,Чтоб вас развлечь, достойны снисхожденья,Утешьте нас, по крайней мере, знакомХвалимой всеми вашей доброты!
Турандот
Перевод М. Лозинского
Китайская трагикомическая сказка в пяти действиях. {46}
Предисловие автора
[23]
Многие лица готовы были признать, что «Ворон» — представление с большой внутренней силой. Другие, не менее многочисленные, хотя и были захвачены этой силой и охотно по нескольку раз смотрели пьесу, тем не менее не хотели признать за ней существенных достоинств. Они голословно утверждали, не стараясь даже подкрепить свое мнение убедительными доводами, что веселье доблестных масок, которые, кстати сказать, очень мало участвовали в данной пьесе, фантастические появления и превращения человека в статую и статуи в человека — единственные причины того, что пьеса так счастливо удерживается в репертуаре.
На деле, однако, единственная причина того, почему данные лица не хотели признать за бедным «Вороном» никаких достоинств, заключалась в его заглавии и неправдоподобном содержании. Эти неблагодарные люди заставили меня выбрать из восточных сказок забавную сказку о Турандот и сделать из нее представление, в котором хотя и участвуют маски, но они едва заметны и введены только для того, чтобы их поддержать, а фантастическое и чудесное отсутствует совершенно.
Я хотел, чтобы три загадки китайской принцессы, преподнесенные в искусно созданных трагических обстоятельствах, дали пищу для первых двух актов, а затруднения в отгадывании их составили содержание остальных трех. Таким образом, получилось пятиактное представление, наполовину серьезное, наполовину шутливое.
Три загадки и два имени — разумеется, огромная база для театрального спектакля и для того, чтобы держать просвещенную публику целых три часа прикованной к сцене, в серьезности, так мало соответствующей содержанию пьесы. Мои недоброжелатели, с их исключительными дарованиями, имея в руках подобный прекрасный сюжет, несомненно, сделали бы из него знаменитейшую пьесу, гораздо лучше моей и которая, несомненно, имела бы огромный успех. Я готов с этим согласиться.
Ввиду простоты этой смешной сказки, лишенной всяких превращений и колдовства, я решил выбросить из нее ненравившееся мне рассуждение о важности превращений, хотя я и не сомневался в том, что все его положения — чистейшая правда. Превращения, в большинстве своем печального характера, помещенные мною в мои сказки, представляли собой лишь завершение обстоятельств, заблаговременно подготовленных, разработанных и соответственно окрашенных, которые могли привлекать внимание зрителей столько времени, сколько мне было нужно, и держать их в красочном обмане до самого момента превращения. Подобный прием, использованный мною со всем напряжением моего слабого дарования, был прекрасно подмечен людьми прозорливыми, и если бы глупые насмешники обратили внимание хотя бы на тот факт, в какой упадок пришли обычные чудеса и чертовщина импровизированной комедии после моих вздорных сказок, они могли бы обнаружить истину, не применяя к делу с пошлой злонамеренностью отсутствующие у них таланты.
Сказка о «Турандот, принцессе Китайской», обставленная всеми невероятными перипетиями, с которыми читателю предстоит познакомиться, при незначительном участии доблестных масок и без всяких чудесных появлений и превращений, была поставлена труппой Сакки в театре Сан Самуэле в Венеции 22 января 1761 года и шла с успехом семь вечеров подряд, благосклонно собирая полную залу. Это приостановило на время прежние разговоры.
Моя фантастическая пьеса не умерла тотчас же после своего рождения. Ее играют ежегодно с неизменным успехом — единственной причиной ярости ее сказочных врагов.
Действующие лица
{47}
Турандот — принцесса Китайская, дочь Альтоума.
Альтоум — император Китайский.
Адельма — принцесса Татарская, любимая невольница Турандот.
Зелима — другая невольница Турандот.
Скирина — мать Зелимы, жена Бараха.
Барах — под именем Хассана, бывший воспитатель Калафа.
Калаф — принц ногайских татар, сын Тимура.
Тимур — царь Астраханский.
Измаил — бывший воспитатель царевича Самаркандского.
Панталоне — секретарь Альтоума.
Тарталья — великий канцлер.
Бригелла — начальник пажей.
Труффальдино — начальник евнухов сераля Турандот.
Палач.
Восемь мудрецов китайского Дивана.
Жрецы.
Многочисленные невольницы и многочисленные евнухи прислуживающие в серале.
Воины.
Действие происходит в Пекине и его предместьях. Все действующие лица носят китайскую одежду, кроме Адельмы, Калафа и Тимура, одетых по-татарски.
Действие первое
Вид на городские ворота в Пекине, утыканные поверху железными копьями, на которые кое-где насажены бритые головы.
Явление первое
Калаф, входящий из-за кулисы; затем Барах.
Калаф
Мне и в Пекине удалось найтиПриветливую душу.
Барах
(выходя из города)
Быть не может!Кого я вижу? Принц Калаф! Он жив?
Калаф
(с удивлением)
Барах!
Барах
Мой принц…
Калаф
Ты здесь!
Барах
Вы здесь! Вы живы!
Калаф
Молчи! Не выдавай меня, прошу!Но расскажи: как ты попал сюда?
Барах
Когда под Астраханью ваше войскоНе устояло, и ногайцы, дрогнув,Бежали, и свирепый хорезмийскийСултан, насильник дикий и захватчикДержавы вашей, начал все кругомОпустошать, я, раненный и скорбный,Укрылся в Астрахань. Там я узнал,Что царь Тимур, родитель ваш, и выПогибли в сече. Я, пролив слезу,Помчался во дворец спасать Эльмазу,Родительницу вашу, но напрасно!Меж тем неистовый султан Хорезма,Никем не отражаемый, вступилС войсками в Астрахань. Пришлось и мнеБежать из города. Так после долгихСкитаний я добрался до ПекинаПод видом персиянина Хассана.Здесь повстречался я с одной вдовой,Измученной несчастьями. Я ейПомог советами, помог деньгами,Продав свои алмазы, и поправилЕе дела. Она мне приглянулась;Я тронул сердце ей; мы поженились;Однако даже для моей супругиЯ — персиянин, именем Хассан,А не Барах. У ней я и живу,Бедней, чем был когда-то, но сейчасЯ счастлив, потому что принц Калаф,Мной вскормленный, как сын родной, средь мертвыхОплаканный, явился мне живым.Но как же так? И как вы здесь, в Пекине?
Калаф