Читать интересную книгу Катарсис. Том 1 - Василий Головачёв

Морозов был убит пулей в затылок. А это означало, что в него стреляли не бандиты, а кто-то еще. Снайпер. Может быть, из своих. Тот выстрел со стороны жилого дома подполковнику не почудился.

* * *

— Ну что я могу сказать? — проворчал Сергей Алексеевич, штатный патологоанатом «Витязя», низенький, толстенький, в очках. Вытер руки полотенцем. — Пуля попала в затылок и застряла в лобной кости головы, смерть наступила мгновенно.

— И это все? — угрюмо осведомился Зубко, глядя на тело Морозова на каталке; в морге было холодно, и Александра охватил ледяной озноб.

Патологоанатом пожал плечами.

— В принципе все. Стрелял мастер, калибр пули девять миллиметров, масса шестнадцать и две десятых грамма, стреляли…

— Из «винтореза», — закончил Зубко.

— Совершенно верно, голубчик. Очень чистая работа. — Да уж. — Александр закрыл лицо убитого простыней, пошел к двери. — До свидания.

— Э-э, подполковник, — окликнул его Сергей Алексеевич. — Если вам это будет интересно…

Зубко остановился, поворачиваясь.

— Что?

— Понимаете, голубчик, — доктор снял очки, протер носовым платком и водрузил на нос, — у вашего работника произошли определенные физиологические изменения специфического свойства… еще до смерти…

— Какие изменения?

— Понимаете, я в свое время работал в лаборатории химико-токсикологической экспертизы и не раз сталкивался с подобным явлением. Как бы вам это объяснить…

— Покороче и без терминологии.

— В общем, впечатление складывается такое, будто ваш капитан перед смертью принимал наркотик…

— Это исключено! Вы что же, нашли следы наркотика в крови?

— В том-то и дело, что не нашел, но в тканях головного мозга обнаружены… э-э, кое-какие «шлаки», вырабатываемые организмом в ответ на определенного рода воздействие, в том числе — наркотическое.

— И о чем это говорит, по-вашему? На Коку… на капитана было оказано воздействие? Ему вкололи наркотик? — Не наркотик. — Патологоанатом снял очки, и глаза его стали беспомощными и растерянными. — Повторяю, я обнаружил реакцию организма на какое-то воздействие, а какое именно — не знаю.

— Сможете выяснить?

— Не уверен, голубчик. Наша лаборатория не имеет необходимого оборудования для исследований подобного рода. Я, конечно, попытаюсь, но…

— Спасибо, Сергей Алексеевич. Очень вам признателен. Если что-нибудь раскопаете интересное, сообщите мне, пожалуйста.

— Хорошо. Обязательно.

Зубко вышел из помещения морга в жаркий августовский день, постоял немного, жадно вдыхая запахи травы и близкого леса, и направился к штабу части, где недавно заседала комиссия аналитиков службы, разбираясь в обстоятельствах гибели Кости Морозова. Вердикт комиссия вынесла железный: член группы «Витязь» капитан Морозов погиб в результате непрофессиональных, непродуманных решений командира группы подполковника Зубко и слабого обеспечения операции по обезвреживанию террористов. Что такое «слабое обеспечение» операции, Александр не понял, но его возмутила не формулировка вывода комиссии, а подчеркнутое пренебрежение председателя комиссии генерала Коняхина к доводам самого Зубко. Не сдержавшись, Александр обозвал генерала мудаком и был выдворен из помещения. Решение комиссии ему сообщил уже генерал Рюмин, в общем-то, тоже, по мнению Александра, не слишком рвавшийся защищать своих подчиненных.

— Но вы же понимаете, что мои ребята сделать этого не могли! — сказал Зубко, сдерживаясь, когда его вызвали в кабинет командира базы. — Я расставил их лично, все три снайпера контролировали «мерс» и в своего попасть просто не имели возможности. В Морозова стреляли со стороны жилого дома, где не было ни одного оперативника группы.

— Оставим этот разговор, подполковник, — подчеркнул звание Зубко Рюмин. — Твой снайпер мог и поменять позицию, не предупредив тебя, а доказать обратное невозможно. Скажи спасибо, что комиссия не сняла с тебя погоны.

— Да на хрен они мне с таким подходом! — вскипел Зубко. — Был бы на моем месте полковник Крутов, и он не смог бы оправдаться перед вами. Разрешите идти?

Рюмин оперся кулаками о стол, собираясь встать, лицо его побагровело.

— Вы даете себе отчет?! При чем тут Крутов?

— При том, что я его ученик. Если бы не смерть Кости, мы бы взяли террористов вчистую. Нас просто кто-то подставил. — Александра внезапно осенило. — Не метит ли кто на наше место? Я имею в виду группу? Например, отряд особых операций Российского легиона?

Рюмин откинулся на спинку стула, долго смотрел на подполковника, как на диковинное насекомое, потом вдруг успокоился.

— Откуда вы знаете… о Легионе?

— Земля слухом полнится, — усмехнулся Александр. — Я слышал, что о Легионе было доложено президенту и он отнесся к этому благосклонно. Настолько благосклонно, что велел засекретить все с ним связанное. К чему бы это?

— Идите, подполковник, — махнул рукой Рюмин. — Советую не делиться своими предположениями ни с кем и никогда. Даже с друзьями. Ваш язык может повредить шее.

— Спасибо за предупреждение, товарищ генерал. Я не любитель трепаться, так что о моей шее не беспокойтесь. Но я все же попытаюсь выяснить, какая сволочь стреляла капитану Морозову в спину.

Зубко закрыл за собой дверь кабинета и не услышал реплики генерала:

— Куда один баран, туда и все стадо…

Генерал имел в виду полковника Крутова, бывшего командира антитеррористической группы «Витязь».

«Витязи» с утра занимались изучением систем нового оружия. В оружейном классе, куда зашел Зубко, было шумно, ребята спорили с экспертом и друг с другом по поводу достоинств пистолетов серии «глок» перед пистолетами Стечкина.

— Сергей, — Александр поманил пальцем Погорелова, — выйди на минуту.

Они вышли из штаба на улицу.

— Что, сняли? — поинтересовался снайпер.

— Оставили, — понял старлея Зубко, закурил. — Дело закрыли, но вывод тот же: виноваты мы. Как ты думаешь, никто из наших не мог поменять позицию?

— Марат не мог, — твердо заявил Погорелов. — В крайнем случае предупредил бы. Лукьяненко я знаю плохо, — Сергей говорил о третьем снайпере группы, — но и он не стал бы стрелять по директрисе через спину Кости.

— Я тоже так считаю. Но слушать меня не стали. Давай после занятий съездим к кладбищу, на место боя, посмотрим все, пощупаем, прикинем на местности. Я примерно знаю, где мог сидеть чужой снайперок.

— Хорошо, — пожал плечами Погорелов. — Поедем.

В два часа дня, освежившись купанием в пруду, Зубко и Погорелов сели в джип, принадлежащий автохозяйству «Витязя», и отправились на Мытищинскую улицу к Пятницкому кладбищу, возле которого советнику итальянского посольства Паоло Пазолини вздумалось устроить свидание с одной из примадонн российской эстрады.

На месте недавнего ночного инцидента не осталось никаких следов происшествия, если не считать дыр в решетке ограды кладбища, у которых возились ребятишки. Александр и Сергей прошлись по улице, постояли на месте гибели Кости Морозова, оглядываясь по сторонам, ничего не говоря друг другу. Кем были террористы, захватившие работника итальянского посольства, не интересовало ни того, ни другого. Оба не испытывали к ним жалости, презирая эту породу людей, ни в грош не ставивших чужие жизни. Но существовала и другая сторона медали, однажды поразившая Александра до глубины души.

В мае «Витязь» обезвредил группу террористов, захвативших школу в Невинномысске, среди которых оказалось несколько — трое — молодых людей в возрасте от восемнадцати до двадцати лет; именно они и были самыми жестокими истязателями и мучителями заложников, расстрелявшими двух пятиклассников. При штурме школы все террористы — всего их насчитывалось одиннадцать человек — были убиты и похоронены на отдельном участке за городским кладбищем. Каково же было удивление Зубко и его «витязей» (тогда группой еще командовал полковник Крутов), когда они узнали, что на могилах молодых террористов-убийц появились деревянные иконки и груды цветов! Неизвестно, кто принес эти иконы и цветы, родственники или друзья погибших, но факт был поразительный: «профессия» террориста становилась буквально героической среди молодежи!

Погорелов, походив по площадке и полежав на асфальте лицом к жилым домам на противоположной от кладбища стороне, встал и проговорил:

— Стреляли вон из той пятиэтажки. Но не с крыши. Пуля попала Коке в основание черепа, значит, снайпер сидел не выше третьего этажа, слева от лестничного пролета. Кстати, тебе не кажется, что за нами следит какая-то зараза?

Александру и самому стало неуютно, будто на спину кто-то положил омерзительно холодную и влажную ладонь, поэтому он ограничился кратким:

— Чую. Делай вид, что мы ничего не замечаем. Вычислил окно, из которого вел огонь снайпер?