Читать интересную книгу Пастырь добрый - Попова Александровна

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 119

— Вот тварь… — прошипел Бруно; забывшись, рванулся снова и закусил губы, когда серые щупальца зашипели, прожигая ткань одежды и опаляя кожу. — Помешались на сборе душ; на одной перекладине бы тебя вместе с Крюгером…

— Не ставьте на одну доску служителя Господня, — возразил тот оскорбленно, — и несчастного помешанного.

— Этот помешанный, — мстительно возразил Курт, — хотя бы сохранил себя самого. До тебя хоть доходит, что ты — уже не ты? Что ты лишь вместилище — это ты понимаешь?

— Вы полагали раскрыть мне глаза, майстер Гессе? — снова улыбнулся тот. — Разумеется, я понимаю, кто я есть и что я такое. Но ведь и все мы — лишь вместилище. In magna autem domo non solum sunt vasa aurea et argentea sed et lignea et fictilia et quaedam quidem in honorem quaedam autem in contumeliam si quis ergo emundaverit se ab istis erit vas in honorem sanctificatum et utile Domino ad omne opus bonum paratum[178]. Я — и есть такой сосуд.

— Завидная память, — отметил подопечный с болезненной ухмылкой.

— Я проводник силы Господней, — продолжил тот, бросив на Бруно укоряющий взор. — Врата произволения его. Abneget semet ipsum[179], сказал Господь…

— … и возлюби щупальца, — докончил Курт.

— Abneget semet ipsum, — повторил тот строго, — а также — qui enim voluerit animam suam salvam facere perdet illam nam qui perdiderit animam suam propter me salvam faciet illam[180].

— Сам себе поражаюсь, — отозвался он, пытаясь забыть о все более тянущихся сухожилиях и разгорающейся все сильнее боли в перекрученном теле, — сам не ожидал, что скажу это кому-то вроде тебя, но — мне искренне тебя жаль. Наверняка когда-то ты в самом деле пытался найти истину и путь.

— Истина перед вами, майстер Гессе, — возразил тот, широким жестом обведя застывших вокруг безгласных призраков. — Истина должна была осмыслиться вами давно, вами скорее, нежели кем другим; ведь вы, проводя грешников через очищение к милости Его, сами пребываете на пути Господа, вы сами видите волю Его — etenim Deus noster ignis consumens est[181]. Ignis Natura Renovatur Integra[182], майстер инквизитор; именно этот смысл несет надпись на Распятии, кою все мы видим ежедневно перед собою[183], и если что удивляет меня, так это то, что Инквизиция не сумела первой познать столь явного Слова Господнего.

— О, да, — согласился Курт, — это было бы весьма уместно. Не сообразили, тут ты прав — жаль. Потеряна уйма отличных тем для проповедей перед исполнением приговоров.

— Напрасно вы смеетесь, майстер Гессе, — качнул головой Бернхард. — Впрочем, вы лишь дитя — неразумное и прямодушное. Это даже неплохо… Подумайте сами, вспомните слова о сошествии в адские глубины Господа нашего; для чего Он низошел в геенну?

— Дай догадаюсь, — вмешался Бруно насмешливо. — Чтобы очиститься и обновиться.

— И вы зря насмехаетесь, — серьезно ответил тот. — Именно для того, чтобы провести через очищающее пламя порочную природу человеческую (ибо Иисус, Господь наш, в равной мере был и человеком, как и Богом), истлеть для греховной сущности и возродиться для жизни вечной. Et omne quod potest transire per flammas igne purgabitur[184], вспомните это! И лишь тогда, лишь по прошествии чрез пламя — Он смог воскреснуть!

— Вот это да, — с неподдельным восхищением отметил Курт. — Чего только не порождает человеческий разум; я слышал многое, видел разное, но эта — всем ересям ересь. Несомненно заслуживающая того, чтобы ее провозвестник попытался повторить сей великий подвиг Господа.

— Когда придет мне время оставить мое пастырское служение — разумеется, я последую за своими духовными чадами, приобщась к жизни во Христе, и я взойду к возрождающему пламени добровольно, с радостью и возвышенным сердцем.

— Не малефик, а мечта, — отозвался он кисло. — Побольше б таких.

— Будут, — пообещал Бернхард торжественно. — Будет больше, будет много тех, кто услышит и примет Слово, кто ступит на путь спасения, ибо я вижу, что грядет решающий день, Господь говорит мне, что он близок, и посему я возвышу голос и умножу свои усилия! Incaluit cor meum in medio mei in meditatione mea incensus sum igni locutus sum lingua mea! Deleth adhesit pulveri anima mea vivifica me juxta verbum tuum! Amen amen dico vobis quia venit hora et nunc est quando mortui audient vocem Filii Dei et qui audierint vivent![185]

— Amen еще раз, — проговорил Курт негромко, чувствуя, что разум мало-помалу начинает отступать от четкого осознания реальности; происходящее, видимое и слышимое все более походило на сон или горячечный бред — и вид этих окаменелых в тишине нелюдей, и слова этого получеловека, и собственное положение, эта бессмысленная и кощунственная пародия, замышленная неведомо для чего очевидно сумасшедшим чародеем. — Amen и — erue Domine[186]. Полагаю, со мной согласятся многие, если я скажу, что вид земли, наводненной кадаврами, мало соотносится с понятием благодати Христовой.

— Вы смотрите на внешнее, видите глазами человеческими и разумом человеческим, греховным и неочищенным, отчего не способны понять мудрость Того, Кто выше человеческого, ибо — quod stultum est Dei, sapientius est hominibus[187]. Таким, как вы, майстер Гессе, сказано было — «sed dicet aliquis quomodo resurgunt mortui quali autem corpore veniunt, insipiens tu quod seminas non vivificatur nisi prius moriatur, et quod seminas non corpus quod futurum est seminas sed nudum granum ut puta tritici aut alicuius ceterorum, Deus autem dat illi corpus sicut voluit et unicuique seminum proprium corpus, non omnis caro eadem caro[188]»!

— Вот только эта плоть — вовсе не плоть, — ожесточенно возразил Бруно. — Это мерзость пред лицом Господа, поношение всяческой мысли о созданной Им природе. Это твои измышления — твои и этой дряни, что правит тобой, но с замыслом Создателя ваши уродцы не имеют ничего общего!

— Вам обоим мало того, что вы уже слышали? — и в самом деле возвысил голос тот. — Словами самого Господа я говорил к вам — и вы остались глухи? Вспомните же, как говорил сам Христос! «Ignem veni mittere in terram et quid volo si accendatur. Baptisma autem habeo baptizari et quomodo coartor usque dum perficiatur[189]». «Ipse vos baptizabit in Spiritu Sancto et igni[190]» — таксказало Нем Креститель!

— Вызвать бы обоих в Друденхаус, — заметил Курт. — Для беседы. Чтоб за словами следили.

— Пламя, очищающее грехи людские, — продолжал тот напористо, — новое крещение, Дух Господень, огонь — вот о чем говорил Господь, вот что должны были услышать имеющие слух!

— Знакомые речи, — выговорил он хмуро. — Знакомое безумство. Я уже слышал подобное. Вот только Каспару хватило ума осознать и откровенности признать свою языческую сущность, и он не прикрывался словами из Писаний.

— Вам и того мало? Et apparuerunt illis dispertitae linguae tamquam ignis seditque supra singulos eorum et repleti sunt omnes Spiritu Sancto[191] — так сказано о святых апостолах, и куда вам яснее указания?

— Господи… — выдохнул Курт обессилено, ощутив вдруг смертельную усталость; вытянувшееся тело болело от макушки до самой последней жилки в ногах, руки в плечах, казалось, вот-вот переломятся, точно сухие ветви, а правый локоть словно кипел в наполненном маслом котле; наверняка вывих… — Сам не понимаю, к чему я с тобой спорю. Это не имеет смысла — ты не слышишь не только меня, но и собственного разума, если вообще его отголоски еще остались в тебе. И не понимаю, чего ради споришь с нами ты. Мы, сжигая твоих приятелей, читаем нравоучения, чтобы народ услышал — пускай задумаются; но твои мертвецы и на это не способны, ни думать, ни говорить. Так для чего это делаешь ты? Для кого? Нам обоим конец; не все ли тебе равно, что мы думаем о тебе?

— Именно потому, майстер Гессе, — сбавил голос тот. — И вы не правы; если вы прислушаетесь, вы услышите, как они говорят с вами — если вы позволите себе услышать. Если перестанете отталкивать от себя истину, которая готова открыться вам… — он умолк на миг, и Курт зажмурился, чтобы не слышать бессловесного шепота, не смолкающего ни на миг во все время их беседы и вдруг зазвучавшего громче, настойчивее, внятнее. — Ведь вы слышите, верно?.. Вы услышите их мысли, если позволите себе принять Слово.

— Какого черта… — вдруг проронил Бруно со смесью ожесточения, растерянности и испуга, и Курт вскинул голову, глядя туда, куда был устремлен взгляд подопечного — на хорошо различимую с высоты обгорелых перекладин невысокую фигуру человека, медленно движущуюся к двум крестам напротив распахнутых дверей церкви.

Это был человек, настоящий человек — он шел в окружении серых фигур, не глядя на своих провожатых, не замедляя шага и не делая попыток бежать; издалека пришелец казался точной копией стоящего у подножия крестов человека, так же облаченный в священнические одежды, и еще до того, как стало возможным различить лицо, Курт понял, что отец Юрген не внял совету держаться от мертвой деревни подальше.

— О, Господи… — повторил он, невольно рванувшись, и дымчатые плети сжались, едва не раздирая мышцы. — Хоть этого оставь в покое, скотина! — прикрикнул он зло, плохо видя благостно-возвышенное лицо внизу из-за пронзающей голову боли. — Старый дурак сам не знал, куда поперся, отпусти его! Он не опасен, о тебе ничего не знает, какой тебе толк в его смерти!

1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 119
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Пастырь добрый - Попова Александровна.
Книги, аналогичгные Пастырь добрый - Попова Александровна

Оставить комментарий