— Все по-прежнему, — ответил Монтгомери, уютно устраиваясь в кресле. — Работы много, как, впрочем, и всегда. А дела… — Он неопределенно развел руками, но Джессика все поняла. — А как ты? Ты хорошо выглядишь, — заметил он. — Отдых пошел тебе на пользу.
— Выгляжу, наверное, даже слишком хорошо для женщины, потерявшей жениха и отца своего ребенка, — саркастически проговорила Джессика.
— Джессика, не надо так! — Возразил мужчина. — И вообще, для кого ты хочешь хорошо выглядеть? Для сплетников, которым больше нечего обсудить, кроме чужих страданий? Так они, как бы ты ни старалась, всегда найдут, к чему придраться. А те, кто искренне любил тебя и Дэна, прекрасно знают, чего тебе стоило пережить эту невыносимую боль, но всегда будут молчать об этом.
— Может, ты и прав, — задумчиво проговорила Джессика. — Наверное, прав. Прошло четыре месяца с тех пор, как его не стало, а мне кажется, что только вчера он говорил о своем намерении уволиться из "Пан- Американ". Для меня его смерть никогда не будет далеко в прошлом. Я никогда не смогу пережить эту боль.
— Но жизнь-то продолжается, — заметил Боб. — Твой ребенок, который скоро родится, самое яркое тому подтверждение. Ты уже думала о том, что будешь делать дальше?
— За эти два с половиной месяца я много чего передумала, — ответила она, — и приняла одно очень важное решение.
— Какое? — Непринужденно поинтересовался Роберт.
— Мне нужно уехать отсюда.
— Да, — согласился он. — Съезди куда-нибудь, отдохни, а к рождению ребенка вернешься домой. Думаю, Джефф захочет быть рядом, когда его внук задумает появиться на свет.
— Я только что отдыхала, — усмехнулась Джессика. — Что же мне теперь — отдыхать от отдыха?.. Ты меня не понял. Я хочу уехать из Штатов навсегда. Это мое решение. Я хочу уехать туда, где никто не знает семью Уайтхорн, где никто не знает меня и не знает, кто я для этой семьи. Мне нужно начать новую жизнь.
— А не кажется ли тебе, что это слишком опрометчивый шаг? — Осторожно поинтересовался Монтгомери после некоторого молчания.
— Опрометчивый? — Переспросила Джессика и поморщилась, точно от боли. — О, нет! Скорее, даже слишком продуманный. У меня было очень много времени, чтобы решить, как жить дальше, и я поняла, что здесь я не смогу нормально жить и растить своего ребенка. Здесь мне все напоминает о прошлом, которое необходимо оставить в прошлом. Понимаешь?!
— Наверное, понимаю, — вкрадчиво произнес Боб. — А разве от самой себя тебе удастся сбежать? По-моему, именно это ты и хочешь сделать, но воспоминания — вещь сугубо личная и по определенным причинам от нас не зависящая.
— Уж кому, как не мне, это знать, — с досадой сказала Джессика.
— Да и Джефф наверняка будет очень возражать против твоего отъезда. Его будущий внук — единственная радость, которая у него осталась, — продолжал настаивать он. — Ты об этом подумала?
— Конечно, — ответила Джессика таким тоном, словно у нее на все был заранее готов ответ. — Я не буду против того, чтобы Джефферсон мог видеть своего внука или внучку.
— Ох, Джес! — Вздохнул мужчина. — Неужели ты не понимаешь, в какую семью ты попала? Их таких семей просто так не уходят! Джефф, возможно, будет настаивать на том, чтобы твой ребенок рос под его опекой. Ведь он потерял своего единственного наследника, а значит, все многомиллиардное состояние со временем перейдет к твоему ребенку. И Джефф никогда не допустит, чтобы наследник его империи рос где-то за границей.
— Такого никогда не будет! — Заупрямилась женщина. — Потому что это будет только мой ребенок! Дэн оставил его только мне! Я буду растить и воспитывать его только сама и там, где захочу!
— Я больше, чем уверен, что Джефф захочет дать этому ребенку все, чего был лишен в детстве Дэн, — напомнил Роберт.
Это был единственный, на его взгляд, аргумент, с помощью которого Джессику можно было заставить остановиться и еще раз все обдумать. Ведь она прекрасно знала о давнем конфликте Дэна с его отцом.
— А как же я? — Почти взмолилась она. — Ведь я тоже хочу дать своему ребенку все самое лучшее!
— Будешь делать это вместе с Джеффом, — сказал Монтгомери и ободряюще ей улыбнулся. — А я всегда буду рядом.
— Мне все равно надо еще раз подумать и поговорить с мистером Уайтхорном.
Боб лишь неопределенно пожал плечами в ответ, будто был здесь совершенно не причем.
Кинг-Риверз
Они поженились тихо и скромно — без пышных церемоний. Сначала обвенчались в маленькой часовне здесь же, в деревне, а потом, на следующий день оформили свое супружество у мирового судьи в Солт-Лейк-Сити. Никто не собирался устраивать пышных торжеств. Бракосочетание отметили дома за скромным семейным ужином. Наверное, для Джона и Элеоноры Каннингем эта свадьба вряд ли стала таким уж важным событием, ведь Дэн был для них и без того практически родным сыном. Они любили его, и он отвечал им взаимностью. И только Жаклин отныне смотрела на него взглядом, в котором читалась безмерная благодарность. Дэн в свою очередь испытывал к ней братскую нежность. В общем, они были в расчете друг перед другом, а родители были только рады, глядя как счастлива их дочь. Они-то от всей души полагали, что Дэн и Жаклин любят друг друга. Жизнь снова вошла в свою колею. Казалось, все стало по-прежнему. Вот только судьбы людей круто переменились по не зависящим от них причинам.
В начале мая Дэн и Жаклин сообщили родителям, что у них будет ребенок. Конечно, эта ошеломляющая новость шокировала будущих дедушку и бабушку. На добрых несколько секунд в гостиной воцарилось молчание; потом Джон растерянно посмотрел на своего зятя и пробормотал:
— Как же так, Дэн?!. Ведь это же… Ведь ты же…
— Инвалид? — Спокойно закончил за него тот, заставив Джона тем самым еще больше смутиться. — Но ведь я только ходить не могу, — возразил он и усмехнулся тому, как банально прозвучала эта фраза. — В остальном я в полном порядке…
Краем глаза Уайтхорн заметил, что его жена густо покраснела до корней волос, и сам почему-то смутился. "Господи, ну что за женщина! — Подумал он. — Она встречалась не с самым порядочным парнем в округе, забеременела от него, вышла за меня замуж, чтобы солгать родителям, а когда я завожу разговор об интимной стороне личной жизни, краснеет и смущается, как девочка-подросток! Какой же она еще ребенок!.."
Джон смущенно крякнул и даже заерзал в кресле, не зная, куда деться от смущения. Он готов был сквозь землю провалиться после столь неудачно заданного вопроса. Однако Дэн сделал вид, что ничего особенного не произошло, да и миссис Нора, судя по ее счастливому взгляду, готова была расцеловать и задушить в объятиях своих детей. Такого поворота событий они совсем не ожидали, но явно были очень ему рады, ибо спустя несколько минут Джон уже улыбался Дэну и Жаклин и планировал их будущее.