Аня при просмотре меню заметила, что есть вегетарианские блюда, и очень удивилась. Оказалось, что часть женщин лейнов так и не привыкли к мясу, предпочитая есть то, что всегда. Это был их выбор, оставалось надеяться, что в последние годы меню разнообразное, и организм получает достаточное питание.
На столах лежали палочки и вилки, чтобы угодить представителям разных городов. Оборотни с удовольствием принялись за еду, но уже через несколько минут их вниманием завладели девушки, вышедшие на вымощенную площадку.
Зазвучала музыка и плавный красивый танец заворожил гостей. Анна тоже с удовольствием смотрела на подготовленное представление. Лейны рассказывали о себе при помощи танцев, музыки, пения, а чтобы оборотни не заскучали, то подготовили несколько сражений как между мужчинами, так и между девушками. Правда, битва у девушек была постановочная, но от этого ещё более зрелищная.
— А вы что-нибудь покажете нам? — Гор наклонился к Ане и пользуясь тем, что все смотрели на площадку, задержался возле неё, шевеля дыханием выбившиеся волоски из причёски.
Она хотела повернуться к нему, но он был так близко, что они столкнулись бы. Он ставит её в неловкое положение, но как же ей хотелось, чтобы он не отстранялся! Её волнение, возникающее всего лишь от того, что он рядом, для неё бесценно.
Это волнение — доказательство того, что есть что-то неподвластное рассудку, именно об этом слагают песни. Об этом приятно мечтать в юности, но со временем приходит понимание, что всё преувеличение, да и встречается не каждому.
Привыкаешь к этим разочарованным мыслям, считая их единственно верными, пока не столкнёшься лицом к лицу с тем, что не подчиняется силе воли, не слушает разум, а живёт в тебе по своим законам, заставляя сердце то биться чаще, то замирать от восторга перед какой-нибудь глупой мелочью.
Аня всё же чуть повернула голову, и её щека мазнула по носу Гора. Но он даже не подумал отстраниться, наоборот, подвинул её стул вместе с ней ближе.
— Вы хотите опозорить меня? — едва шевеля губами, прошептала она.
— Разве моё внимание к вам — это позор?
Она не может сказать ему, что это ей до дрожи хочется прижаться к нему, чтобы он держал её крепко и не смел отпускать! Невозможно признаться, что когда он такой, то ей становится всё неважным, кроме него! Это новое чувство, в котором теряешь себя, соблазнительно и пугающее. Как же с ним жить? Как оставаться тем, кто ты есть, если внутри всё переворачивается от его ждущего, ласкового взгляда?
— Я не могу себе позволить то, что доступно другим, — едва заставила себя произнести эти слова. — Отодвиньтесь от меня, — сама себе бы вырвала язык за эту жалобную просьбу.
Она не опускала глаза, поэтому видела, какую реакцию вызывают её слова. Злят и ранят. Но неужели он не понимает, что она не может быть столь же раскрепощена, как оборотницы или девушки её народа! Она у всех на виду, а получить неприятное прозвище, которым будут тыкать её будущему избраннику, проще простого.
Гор наградил её высокомерным взглядом и отстранился. Теперь ей оставалось любоваться его гордым профилем.
— Я буду играть на флейте, — как можно мягче произнесла она, стараясь сгладить ситуацию, — надеюсь, вам понравится.
Он делал вид, что не слышит, но Аня видела, что демонстрируемая им важность рассчитана только на неё. Если она замрёт и будет молчать, то увидит, как он постарается подглядеть, что она делает.
— Вы мало поели, вам не понравилось? — спросила Аня.
Гор ещё немного игнорировал её, но всё же что-то решил для себя и повернулся к ней:
— Почему сразу «не понравилось»?
Она миролюбиво улыбнулась и, не отвечая, подвинула ему закуски. Наверное, этот жест можно было считать ответом на все вопросы. Он молчит о своих чувствах, но многое делает для Ани, и она молчит, так как не видит будущего с ним, но пока она здесь, то готова заботиться о нём.
Музыкальные номера пошли к концу, и гостей стали приглашать танцевать.
— Мне надо отойти и пообщаться с некоторыми главами городов, — робко заметила Аня, боясь нарушить их тихое перемирие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Зачем? Скажите, я решу все ваши проблемы.
— Вы многое делаете для моего народа, но пусть вложатся и другие, — ей пришлось успокаивающе коснуться его рукой.
В двух словах не объяснишь, что ей надо повязать совместными делами как можно большее количество оборотней. Оставшиеся здесь люди не должны оказаться одни, зависимые только от настроения вожака. Но он снова посчитал себя оскорблённым.
Анна ушла, а Гор остался переваривать те страсти, что кипели в его груди. Он видит, что волнует её, он слышит по её сбивающемуся дыханию, что она реагирует на его приближение, но каждый раз отталкивает его!
Не доверяет? Считает его неспособным защитить её, обеспечить? Или полагает его недостойным? Он подумал бы, что она желает выйти замуж только за человека, но она ведь была невестой Вайша! Он ей изменял, а она что же, любила его?
Об этом было больно думать.
Он хочет её любви. Она в его руках, он может открыто заставить её прийти к нему, он может вынудить её хитростью, он может купить её, одаривая лейнов, но он хочет, чтобы она пришла к нему сама!
До чего дожил! Боится предложить ей во всеуслышание союз, только чтобы на неё не давили лейны, считая это выгодным и перспективным делом. Но кто бы знал, как трудно ему даётся терпение! Лишь жестокие фантазии поддерживают его в решимости, в которых вся сладость обрывается в тот момент, когда он представляет, что она смотрит на него с той же убийственной жёсткостью, когда пускала в него стрелы. Он не хочет получить ненависть вместо любви!
Этого добра в его жизни и так достаточно.
Анна увидела спорящего старшего гончара с главой города, того самого, где поблизости можно было бы устроить карьер и подошла к ним.
— О, простите, что прерываю ваш спор, но хочу отметить, что в двух днях пути лежит точно такая же глина и доступ к ней намного легче, да и глава города выразил желание вложить денег в предприятие. Так что наслаждайтесь праздником, дела уже не актуальны.
— Как не актуальны? Кто вложился? Если это мой сосед, то…
Аня подмигнула гончару и извинившись, удалилась. Ей ещё надо пристроить на работу женщин, хотя бы на тех же условиях, что у местного главы лорда Соррина. И она крутилась, бросая необходимые фразы, как корм рыбкам.
Вскоре всем предложили снова присесть за стол, а на площадке началось новое представление. Немного акробатики, девушки с кнутами, ловко гасящие свечи, танцевальные группы, крутящие в разные стороны бенгальские огни, веера и вновь перерыв. Аня с удовольствием смотрела на гостей и видела, какое впечатление на них оказывает искусство. Для многих это сказка, чудо, попадание в волшебный мир! Участники представления тоже видели, какой эффект производят, и были вдохновлены.
К Гору подошёл один из его бет и, наклонившись, что-то прошептал ему, после чего вожак поднялся и ушёл. Аня расстроилась, так как сейчас музыканты передохнут, и она будет играть для гостей на флейте свою любимую музыку. «Полёт кондора» должен поставить точку в выступлениях.
Аня оглянулась, увидела Цию с Зиртом. Этой паре не миновать союза, они видят только друг друга! Подала знак Марьяше, чтобы она подошла.
— Скажи нашим, чтобы подзадержали моё выступление, альфа куда-то ушёл.
— Угу, — девушка побежала командовать.
Аня осталась за столом и неторопливо клала в рот по кусочку яблока. Хотела спросить Семича, куда мог пойти Гор, но он выглядел таким счастливым со своими подружками, что не стала его отвлекать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Лорд Черен! — окликнула она проходящего мимо бету. — Мне бы не хотелось заканчивать праздник без Гора, не подскажете ли, где он?
— Я иду к нему, могу проводить вас, — вежливо ответил мужчина.
— Если это будет удобно, то благодарю вас, — Аня поднялась и вместе с Череном прошла во двор замка, ближе к малому входу.
Гор, его бета, ещё несколько оборотней стояли полукругом возле одного здоровяка и трёх мужчин с ним. Все были крайне напряжены. Черен, раньше Ани увидев, кто в центре, сплюнул, и хотел было увести королеву, но её почувствовали. Гор оглянулся, другие оборотни чуть расступились, посматривая на вожака и не зная, что делать, а те, кто в центре, неожиданно склонились перед ней в приветственном поклоне.