— Тогда расскажи мне, Бек. Расскажи мне все.
Он так и сделал, ничего не утаивая. Это потребовало времени, и пока он говорил, кто–то, войдя в каюту, бесшумно проскользнул и сел рядом с ними. Он знал, кто это, и видел, как Грайан перевела взгляд, чтобы встретиться взглядом с вновь прибывшим. Тем не менее, он не переставал говорить, опасаясь, что, если отведет глаза, не сможет продолжить. Он рассказал о путешествии в Паркасию, о том, как были найдены развалины и Антракс, о противостоянии ей, о бегстве в горы и пленении, об освобождении с «Черного Моклипса», о спуске в недра Погребенного Замка, где он обнаружил, что Странник уже заставил ее вызвать очищающую магию меча Шаннары, о том, как он отвел ее в горы и нашел, наконец, товарищей, всех, кто остался от экипажа «Ярла Шаннары».
Когда он закончил, то взглянул через плечо на Руэ. Она смотрела на Грайан. Лицо ее было непроницаемым. Но тон, которым она заговорила с его сестрой, был совершенно определенным.
— За тобой явился Моргавр, — сказала она. — Его корабли стоят на якорях у острова. Утром он будет обыскивать эти развалины. Если он найдет нас, то попытается убить. Что ты собираешься делать по этому поводу?
— Руэ Меридиан, — его сестра произнесла это имя словно для того, чтобы сделать его владелицу реальной, — ты одна из тех, кто не простил меня?
Взгляд Рыжей Крошки сверкал яростью. Она подняла руку и положила ее жестом собственницы на плечо Бека.
— Я простила тебя.
Но Бек не упустил ни горечи, ни вызова, которые прозвучали в ее голосе. «Прощение должно быть заслужено, оно не даруется, — говорил этот голос. — Я прощаю тебя, но что это означает? Ты еще должна показать, что мое прощение оправдано».
Он посмотрел на свою сестру и увидел на ее тонком, бледном лице печаль и сожаление. Ее взгляд упал на его плечо, туда, где покоилась рука Руэ, и последние внешние признаки шестилетней девочки, которой она была все эти дни и ночи, погруженная в транс, исчезли. Ее лицо стало суровым и лишенным выражения, это была маска, способная держать в страхе демонов. Лицо ведьмы Ильзе.
Она вновь взглянула на брата.
— Я говорила тебе, — сказала она ему, — что не все последствия моего пробуждения будут хорошими. — В ее улыбке была холодная уверенность. — Некоторые из них будут очень плохими.
Последовала долгая пауза: две женщины пытались смутить друг друга взглядом, каждая предъявляла права на то, что хотела, но никогда не могла иметь другая. На часть прошлого, канувшего в Лету. На часть будущего, лежащего впереди. Время и события определят, что они смогут разделить, но для этого нужно было идти на компромисс, а ни одной их них это никогда не удавалось.
— Может быть, тебе стоит познакомиться также и с остальными членами экипажа, — спокойно сказал Бек.
«Начало в этой ситуации, — подумал он,— может оказаться труднее, чем завершение».
На рассвете Бек, Грайан и Руэ взобрались на самый верх разрушающейся башенки замка, чтобы оттуда наблюдать через развалины за кораблями Моргавра, на которых начиналось движение. К этому моменту Грайан познакомилась со всеми членами экипажа «Ярла Шаннары» и встретила такой прием, которого Бек не ожидал. Честно говоря, Руэ проявила к Грайан наибольшую враждебность. Две женщины сошлись в своеобразном поединке, имеющем какое–то отношение к нему, но он мало что в этом понял. Оказавшись не в состоянии изменить их взаимное презрение, он постарался удерживать их в рамках приличия.
Через широкое зеленое пространство равнины корабли Моргавра были хорошо видны в ясном бледном свете восхода, который предвещал невероятно прекрасный день. Бек видел похожие на жерди фигуры ходячих мертвецов, стоящие на своих постах в ожидании команд, которые приведут их в движение. Он увидел первого из мвеллретов, который поднимался из люка, укрывшись от света плащом с капюшоном. Но самое важное — он увидел Моргавра, стоящего у носовых поручней «Черного Моклипса»; ищущий взгляд колдуна был направлен на развалины замка.
— Ты был прав, — тихо сказала Грайан, ее тонкая фигурка была напряжена. — Он знает, что мы здесь.
Остальные члены экипажа разместились внизу, прячась в корпусе и под понтонами «Ярла Шаннары», в ожидании развития событий. Альт Мер знал об опасениях Бека, но ничего не мог с этим поделать. «Ярл Шаннара» не мог лететь, если они не поставят мачты и паруса, а в этом случае их выдаст шум. Если Моргавр попытается искать в развалинах, был повод надеяться, что он не найдет их, что магия обитателя руин заставит его блуждать по замку, как это было с друидом. Но это была рискованная игра, если план сорвется, то они окажутся в ловушке, при большом численном превосходстве противника. Спасение невозможно, если только они не победят своего противника средствами, которые в этот момент являли тайну для них самих.
Бек невысоко оценивал их шансы. Он не верил, что магия духа введет Моргавра в заблуждение. Все было за то, что этого не случится. Чародей до сих пор находил их, не видя ни их самих, ни какого–либо следа. Казалось, он знал, что они прячутся в развалинах. Если он смог определить это, то он достаточно быстро поймет, что делает с ним дух, обитающий в замке. И вероятно, найдет способ противодействовать ему.
Если это случится, им придется встретиться с Моргавром.
Бек бросил взгляд на Грайан. Она так и не ответила на вопрос Руэ о том, как она собирается остановить Моргавра. На самом деле его сестра не сказала почти ничего, кроме слов приветствий тем, кому она была представлена. Грайан не спрашивала их, простили ли они ее. Она не приносила извинений за то, что она причинила им и тем, кого они потеряли. Вся мягкость и ранимость, которые чувствовались в ней, когда она очнулась от своего сна, исчезли. Она вернулась к личине ведьмы Ильзе, холодной и отстраненной, лишенной эмоций, держащей свои мысли при себе, а людей, которых она встречала, — под контролем.
Это беспокоило Бека, но он понимал ее. Она защищалась единственным известным ей способом: блокируя эмоции, которые в противном случае уничтожили бы ее. Это не означало, что она ничего не чувствовала или больше не считала себя обязанной отвечать за то зло, которое совершила. Но если бы она слишком много размышляла об этом, если бы она дала своему прошлому слишком большую власть над своим настоящим, она не смогла бы действовать. Она выживала в течение многих лет благодаря силе воли и жесткому контролю. Она скрывала свои чувства. Прошлой ночью она обнаружила, что не может расстаться с этой защитой слишком быстро. Грайан была его сестрой, но в то же время не могла не быть и ведьмой Ильзе.
Она шла по тонкой линии между здравомыслием и безумием, между светом реального мира и тем убежищем, из которого ей только что удалось вырваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});