организовать концентрированный удар главными силами по Орлу 21 октября. Таков был ход боевых действий 5-го латышского полка, и в особенности его 2-го батальона, 21 октября у Орла.
22 октября деникинцы вновь атаковали Орел. На этот раз вместе с бронепоездами шли также их бронемашины и офицерские колонны.
И в этот день попытки деникинцев взять реванш и отбить вновь Орел окончились для них полным поражением: они были разбиты и окончательно изгнаны со станции Стишь. Инициатива с этого времени полностью перешла в руки Красной армии, которая, преодолевая упорное сопротивление Добровольческой армии генерала Деникина, продолжала гнать ее все дальше и дальше на юг.
В это время на другом участке ударной группы, в районе Кром, с 16 до 22 октября происходили еще более напряженные бои с деникинской дивизией Дроздова. Бои шли с переменным успехом. Мы узнали, что Кромы часто переходили из рук в руки. Поэтому частям Латышской дивизии предстояло теперь направиться в сторону Кром на помощь сражавшимся там стрелкам. У Орла оставались Эстонская дивизия и остальные части XIII армии, расположившиеся боевым порядком. 5-й латышский полк после 22 октября больше не принимал участия в боях под Орлом, а спешно готовился к форсированному переходу к Кромам.
Страницы боевого пути латышских стрелков
Г.А. Матсон,
бывш. начальник штаба 2-й латышской стрелковой бригады
После падения краевой Риги и вынужденного отступления на восток, в Латгалию, в мае 1919 года Латышская стрелковая дивизия была включена в состав XV армии и заняла на Западном фронте участок Остров – Резекне – Даугавпилс. Находясь в составе XV армии и активно сражаясь на фронте с белогвардейцами, дивизия участвовала также в боях вне своего района: в освобождении Пскова и в обороне Даугавпилса. В боях у Даугавпилса особенно отличился 2-й латышский стрелковый полк, который, встретив штыковым ударом белых на мосту через Даугаву, отбросил врага. Стрелки 4-го латышского полка помогали 17-й дивизии в обороне Полоцка, а полки 3-й бригады были брошены против белополяков, угрожавших Орше.
В первые дни июня штаб дивизии прибыл в Резекне и расположился в помещениях здания духовной семинарии в северо-западной части города. Партийная организация, политический и командный состав дивизии всеми средствами старались укрепить морально-политический и боевой дух стрелков. В Резекне в дивизию влились такие отряды несгибаемых бойцов, как Рижский коммунистический батальон Симана Бергиса (он стал основой 5-го латышского стрелкового полка), первая группа коммунистов-добровольцев из Прейли, пополнившая батальон связи дивизии, и др. В результате пополнения людьми и решительной реорганизации полки дивизии заметно окрепли.
Автору этих строк довелось участвовать в смотре маршевых подразделений, который был проведен по указанию начдива А.А. Мартусевича. В памяти сохранились суровые и смелые лица красноармейцев; сомкнутыми рядами твердо шагали они по Петроградскому шоссе, вооруженные винтовками и одетые в самое разнообразное гражданское платье. Грозный вид красноармейцев укреплял нашу уверенность в конечной победе, заставлял забывать о горечи временных неудач.
Примерно в июле – августе 1919 года стало известно, что дивизия, вероятно, будет направлена на Южный фронт. Штаб дивизии, находясь еще в Резекне, предусмотрительно обзавелся необходимыми военно-топографическими картами, которые весьма пригодились нам в пути до самой Таврии. Впоследствии эти карты были использованы не только в Латышской дивизии – на Южном фронте эти карты просили также и штабы соседних дивизий, так как карты нужного района в то время достать было трудно.
В первой половине сентября Латышскую дивизию перебросили по железной дороге в Белоруссию, в район действий XVI армии, для участия в контрударе против белополяков, которые наступали в районе Борисова – Бобруйска. По прибытии в район Орши – Могилева стрелки совершили около пяти переходов по очень плохим дорогам (мосты были сожжены) в направлении Бобруйска, пока не достигли указанной для форсирования линии реки Березины. Снабжение было очень плохое, не хватало обмундирования. Эти недостатки сказывались уже в Латвии, хотя в то время часть стрелков получала из дома кое-что из одежды. Теперь, в боях и походах, шинели и гимнастерки сильно обносились, обувь почти развалилась.
8-й латышский полк вместе с другими войсковыми частями должен был занять позиции у реки Березины в болотах, где окопы были затоплены водой. И все же солдаты были бодры, как всегда, и их бодрый дух явился залогом успешного выполнения боевых задач. Штаб дивизии в то время находился в Шклове, его оперативная часть следовала с полками. Инженер дивизии З. Корин с саперами наводили и строили мост в районе Якшицы (на Бобруйском шоссе).
Существовавшая военная обстановка убеждала нас, что раньше или позже дивизии предстоит действовать на Южном фронте, и мы понимали, что наше пребывание в Белоруссии – временное, что, участвуя здесь в боях, латышские полки выполняют лишь промежуточное задание. И действительно, вскоре в штабе XVI армии мы получили указание о передислокации Латышской дивизии на Южный фронт с переходом в распоряжение главнокомандующего вооруженными силами.
Во второй половине сентября 1919 года полки нашей дивизии совершили несколько длительных переходов в Могилев, чтобы погрузиться в эшелоны и направиться в район Брянска. За срочной погрузкой дивизии в эшелоны и спешной отправкой ее на Южный фронт строго наблюдал по заданию В.И. Ленина член Реввоенсовета XVI армии Г.К. Орджоникидзе. Известно, что В.И. Ленин лично интересовался ходом перемещения Латышской дивизии. Отмечая на карте пути продвижения эшелонов, он от В.Д. Бонч-Бруевича получал информацию о сообщениях от Г.К. Орджоникидзе. Уже одно то, что перемещением частей Латышской дивизии занимался Г.К. Орджоникидзе, свидетельствовало, по нашему мнению, о важности предстоящих боевых операций.
Пункт, который первоначально был предусмотрен в качестве места сосредоточения дивизии – в районе к югу от Брянска, – менялся. Дважды его переносили все дальше на север. В последний раз по настоянию начдива Мартусевича его перенесли в район Брянска. Это было результатом быстрых изменений фронтовой обстановки в связи с непрерывным отступлением частей Красной армии. Наконец, 1 октября мы получили приказ занять исходные позиции южнее Карачева.
Прибыв в район Карачева, части Латышской дивизии поочередно и быстро в течение суток разгрузили 12 эшелонов, несмотря на то, что на станции не было специально приспособленного для этого оборудования.
Для того чтобы остановить наступавшего врага, перейти в контрнаступление и опрокинуть его, командование Южного фронта решило создать из прибывших частей ударную группу. В эту группу вошла Латышская дивизия, бригада червонных казаков под командованием В.М. Примакова и Особая (пластунская) бригада П.А. Павлова. Командование ударной группой Южного фронта было поручено начальнику Латышской дивизии А.А. Мартусевичу (военкомом дивизии был К.М. Дозитис). Ударная группа должна была добиться