так быстро, – он хотел сказать что-то ещё, но его рот наполнился кровью, и он повалился на стену за спиной. Его глаза остекленели.
Гадюка поднял мечи и на этот раз повернулся к Артемис.
*****
Этос завернул за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гадюка склонился над Артемис. Его клинки были в крови, её крови.
– Нет! – закричал Этос. – НЕТ!
Убийца выпрямился и посмотрел на парня.
– Ничего личного. Если тебя это утешит, она не подарила мне последний взгляд, чтобы я мог его нарисовать. А вот твой друг оказал мне такую услугу.
Этос посмотрел направо и увидел тело Джитиндера.
Всё человеческое, что ещё оставалось в Этосе, мгновенно покинуло его. Он потерял контроль над собой.
– Я убью тебя, Энтрери, – едва слышно сказал он.
Гадюка поднял одну бровь:
– О, сразу переходим к последнему испытанию? И как же тебе удалось узнать моё имя?
Этос ничего не ответил. Он просто сделал шаг вперёд и принял боевую стойку, но оружие его было опущено.
Гадюка спросил:
– Твоё оружие опущено. Да я могу убить тебя прямо на этом месте.
– А ты попробуй.
Гадюка изобразил на своем лице что-то отдаленно напоминающее улыбку и с невероятной скоростью бросился в атаку, целясь одним из клинков в горло юноше.
Тот сделал шаг в сторону, и его оружие моментально пришло в движение. Невероятно, но ему удалось парировать смертельный удар Гадюки, и глаза убийцы расширились от удивления.
– Очень хорошо, мальчик, – сказал он. – Я снова впечатлен. Но сейчас тебе понадобится нечто большее, чем простое везение, чтобы остаться в живых.
Магическое оружие, подаренное Хелбеном, запело в руках Этоса, когда он молниеносно бросился в атаку.
Гадюка с легкостью парировал оба удара и начал кружить вокруг него, ожидая, что парень будет отступать, как обычно делал это на тренировках.
Но вместо этого Этос пошёл в атаку, его клинок сверкал и перед ним, и у него за спиной. Он теснил Гадюку, с трудом успевающего блокировать этот шквал ударов.
Но атака не прекращалась, и убийца был вынужден отступить.
– Ты устаёшь, – сказал он, прекрасно понимая, что юноша не сможет долго поддерживать такой темп.
Этос ничего не ответил, лишь только ужесточил атаки.
Гадюка продолжал отступать, и только когда дошёл до тела Джитиндера, ему удалось атаковать самому.
Он отвел клинки Этоса в сторону и заметил брешь в его защите.
Но как только бросился вперёд, желая нанести последний удар, жгучая боль пронзила его левую ногу.
Посмотрев вниз, он увидел, что Джитиндер смог поднять нагинату и проткнул колено убийцы. Остекленевшие глаза Джитиндера были открыты и смотрели в небо, но его лицо застыло в злорадной улыбке ухмылке. Судя по всему, ему каким-то образом удалось вернуться с того света.
Левая нога убийцы согнулась, и он упал на одно колено. Одним из своих мечей он сделал резкий выпад назад, удостоверяясь, что на этот раз Джитиндер точно мёртв.
Этос пришёл в себя, и Гадюке снова пришлось блокировать шквал его ударов. Из-за полученной раны ему было труднее двигаться, поэтому защищаться на этот раз было намного сложнее.
Убийца предпринял обманный маневр, и, открывшись, Этос ринулся в атаку. Гадюка мгновенно атаковал, но юноша ожидал этого и быстро контратаковал, отведя в сторону клинок убийцы, а затем сделал стремительный выпад в брешь, оставленную Гадюкой в своей защите.
Тот на этот раз разгадал маневр юноши и, предприняв ответную атаку, невероятно быстро закрыл брешь, в которую целился Этос. Он развел его клинки в стороны и почти освободился от захвата.
Гадюка, полагая, что на какое-то мгновение застал Этоса врасплох, нанес смертельный удар.
Но юноша всегда был начеку. Предугадав этот выпад и легко блокировав его, он атаковал сам, собираясь прикончить Гадюку. Тот оскалился в злобной ухмылке, показывая, что ещё не нападал на парня в полную силу. Он быстро отбил удар Этоса, почти выбив кинжал из его руки. Юноша потерял равновесие и на какой-то миг оказался полностью открытым. Убийца, не теряя ни секунды, направил клинок прямо ему в сердце. Сейчас всё должно было закончиться. Гадюка ожидал от своего ученика большего, но, в конце концов, он был Энтрери, и он ещё ни в чём не знал поражения. Он почти хотел продолжить поединок, так, словно смаковал деликатес, но он был Энтрери и убивал очень быстро.
Этос же ловко восстановил равновесие – которого вообще-то и не терял – и обошёл выпад. Он погрузил кинжал в левый глаз Гадюки, а его меч пронзил сердце убийцы.
Гадюка остолбенел, осознав, что это его конец.
Целым глазом он посмотрел вниз на короткий меч в своей груди и, резко дернув головой, вырвал рукоять кинжала из руки Этоса.
– Я Гадюка, – проговорил он. – Я не могу умереть!
Затем он зашёлся жёстоким и злобным смехом, который прервала хлынувшая изо рта кровь.
– Игра окончена. Хотел бы я увидеть своё лицо. – Сказав это, он умер.
*****
Они нашли Этоса склонившимся над телом Артемис, его плечи периодически вздрагивали. Когда его подняли, то увидели, что на его лице не было и следа слёз, оно было ничего не выражающей застывшей маской.
Он никак не реагировал на их действия.
– Нам следует казнить его, – после недолгих размышлений сказал Персиваль. – Это будет милосердно.
– Я так не думаю, милорд, – ответил Тенедайн, низко поклонившись. – Несомненно, этот человек лишился рассудка. Его нужно изучить, Ваша светлость. Я мог бы предложить огромную сумму за…
– Я не потерплю взяток, – отрезал Персиваль.
– Вы должны признать, мой господин, – вмешался Гримвальд, – что этот человек безумен. И он невинен как младенец, ибо не совершил ни единого преступления против города. Смертный приговор возможно и кажется вам милосердием, но это чистой воды пустая трата великолепного экземпляра. Велика вероятность, что изучив его недуг, мы могли бы излечить других таких как он. Подумайте о благе, которого мы можем достичь.
Персиваль задумался.
– Что ж, ради всеобщего блага я оставлю его в живых. Я введу остальных лордов города в курс дела. Если мы решим отдать его вам для изучения, я буду настаивать, чтобы он остался в Глубоководье, под замком и в кандалах.
– Но... – Тенедайн хотел было возразить, но Гримвальд перебил его.
– Мы с превеликим удовольствием воспользуемся шансом перенести наши исследования в ваш прекрасный город.
*****
– Этос? – Гримвальд пытался растормошить юношу.