Олег искренне засмеялся, а про себя подумал, что дальше с этим странным посетителем пусть разбирается Йерикка...
...Йерикка и был первым, кого Олег увидел, когда они с Чужим выбрались из леса. Рыжий горец почти бежал навстречу со злым лицом — и с ходу заорал на Олега, не обращая внимания на поотставшего Чужого:
— Ты где ходишь?! Смотрю — тебя нет! Думал, ты с Бранкой, а она спит...
— Почему я с Бранкой? — смутился и ощетинился Олег, но Йерикка даже не заметил этого:
— Я невесть что подумал! Давай беги к нашим, скажи, что нашёлся, а то тебя там человек двадцать ищут, с ног сбились!
— Я по лесу гулял, — независимо ответил Олег. — Вот, встретил — Рысей ищет, — он кивнул на Чужого, равнодушно стоявшего шагах в десяти и, понизив голос, добавил: — В лесу ночевал.
— Разберусь, — пообещал Йерикка. — А ты иди, иди, волнуются же...
— Может, помочь чем? — уточнил Олег.
— Иди, — Йерикка подтолкнул его в спину, — нужен будешь — ща крикну.
— Ладно, — и Олег, не оглядываясь, зашагал к лагерю.
Неспешным шагом Йерикка подошёл к Чужому. Несколько секунд смотрел ему в лицо. Потом оглянулся — Олега уже не было видно, пропал среди повозок. Тогда Йерикка обнял пришельца со словами:
— Здравствуй, Ярослав. Здравствуй...
* * *
— Не зови меня Ярославом. Чужой я и есть Чужой.
Йерикка подкинул в руке сухую веточку, искоса посмотрел на старого друга. Согласился:
— Не буду, — и запустил веточку между деревьев.
Мальчишки шли в шаге друг от друга. Под ногами пружинил мягкий белый мох.
— А где же Сновид? — спросил Йерикка, касаясь ладонью ствола дуба, мимо которого они проходили. Чужой повёл рукой:
— На юге. Далеко... Я приехал за него.
Снова долгое молчание, становившееся с каждым мигом всё тягостнее — Йерикка ощущал его, словно за плечами всё тяжелел и тяжелел груз... Ожидание стало невыносимым, и он спросил почти умоляюще:
— Что? Говори, пожалуйса...
— Не обманешь, — печально улыбнулся Чужой. — Зря ты не захотел с нами.
— Не тяни, — покачал головой Йерикка.
— Готовят поход, — словно в огонь шагнул Чужой.
Йерикка остановился. Глянул помертвевшими глазами в лицо друга. Повёл вокруг странным взглядом — словно уже стоял за порогом комнаты, в которую не суждено вернуться, старался запомнить её на всю оставшуюся жизнь... Потом тихо сказал:
— Значит, не собрать нам нынешнего урожая... Когда?
— Сам сказал, — тихо, но твёрдо, не опуская глаз под горестным взглядом, ответил Чужой, — урожая не собрать...
— Так скоро! — с мукой вырвалось у Йерикки, и Чужой не выдержал — отвёл глаза. А Йерикка спросил:
— Не меньше ста тысяч, — торопливо, словно желая поскорей избавиться от груза тяжёлых известий, заговорил Чужой. — Тысяч пятьдесят хангаров, конница. Не меньше тридцати — горные стрелки. Пять тысяч — хобайны, полный фоорд. Остальные — сами данваны. Техника наземная, фрегатов около дюжины, вельботы — не знаем, сколько...
— Кто командует? — отрывисто спросил Йерикка.
— Кто... — криво улыбнулся Чужой, — ан Ормонд йорд Виардта.
— Палач, — выдохнул Йерикка. Снова посмотрел вокруг и с тоской сказал: — Вот и всё... Боги, за что?! — вырвалось у него горестное, но через миг горец справился с собой: — Как пойдут?
— Не с юга, — торопливо ответил Чужой, — С запада, от самого побережья. Там легче высадить такое войско, чем вести через леса и болота. Хотят сразу десантами оседлать перевалы и, медленно продвигаясь на восток, чистить долину за долиной, пока не упрутся в Ключ-Горы. Дальше не пойдут.
— Зачем? — горько спросил Йерикка. — За Ключом — едва пять племён, а места гиблые... Та-ак... Что на юге?
— На восстание не рассчитывайте, — покачал головой Чужой. — Всё, что можно сделать — налёты, набеги... Там готовы взяться за оружие не больше пяти тысяч.
— Сто шестьдесят миллионов! — эти слова вырвались у Йерикки, как грязное ругательство. — Сто шестьдесят!!! А ближние анласы?
— Им не до нас, — сказал Чужой. — На их земли переселяются анласы из-за моря, там всё движется и кипит. На них натравят хангаров, свяжут боями...
— А Земля? — с затаённой надеждой спросил Йерикка, по-детски заглянув в глаза Чужому. — Как же Земля?
— Прибудут несколько сотен добровольцев, — вздохнул Чужой. — Ни о каком новом 61-м и речи быть не может. С тех пор, как спихнули Коля и заморозили его счета, мы лишились последней поддержки на государственном уровне, Йерикка... А ещё... ты же сам знаешь. Грачёв давно снят. Рохлин и Ражнятович убиты. Краешник — в гаагской тюрьме... «Икзекьютив ауткамс» и «Сэндлайн интернешнл» закрыты. Нас под корень подрубили, нашим друзьям впору самим на Мир спасаться, тут их хоть найти труднее... Оружие вы можете попытаться достать через Марычева.
— Олег Семёнович умер, — тихо сказал Йерикка.
— Вот как... — Чужой на миг прикрыл глаза — веки дрожали, словно последние листья на осенних деревьях ветреным днём. — Вот как...
— Кое-какое оружие привёз Саша, — продолжал Йерикка. — У меня просьба будет... Этот парень, который тебя привёл — кстати, а что ты в лесу ночевал?
— Ждал Сновида, — признался Чужой. — Всё думал — может, догонит... Так что парень? Вольг его зовут?
— Вообще он Олег Марычев, — сообщил Йерикка. — Внук Олега Семёновича. Погоди, — он предупредил изумлённый вопрос Чужого, — я потом расскажу. А сейчас — не заберёшь его с собой? Зачем ему погибать с нами? Для него вся наша жизнь — как фантастическая книжка, пусть такой и останется...
— Рад бы — не могу, — покачал головой Чужой. — Правда — не могу. Я же не на юг отсюда... Да вы, как заварится каша, пошлите его туда с каким-нибудь поручением. Зимой хотели отправить?— Йерикка кивнул. — Ну вот... Дождётся срока у верных людей в город каком-нибудь. Нет, Йерикка, я бы его взял, но я правда не могу!
— Ничего, — согласился рыжий горец, — сделаем, как ты сказал. Тем более, Саша уже предупреждён... А чем Сновид занимается? Я надеялся, он придёт.
— Дела, — туманно ответил Чужой. — Ты слышал о «душевном слиянии»? Новая данванская выдумка.
— Что ещё? — криво усмехнулся Йерикка.
— Хангарам из гарнизонов вменяется в обязанность брать в жёны славянских девушек — даже списки предоставляются, начиная со старших школьниц. Детей называть только крещёными или хангарскими именами, воспитывать в закрытых школах... Те же хобайны, только при живых матерях и ещё хуже — полукровки. В школах открыты пункты контрацепции... Да, ещё — детей из семей, признанных специальным советом не-благополучными, забирают у родителей и вывозят куда-то. Мы пока не знаем — куда. И про сто шестьдесят миллионов ты зря сказал — это про-шлогодние данные. На этот год — сто пятьдесят шесть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});