Облизнув в предвкушении пересохшие губы, Джессика улыбнулась, когда Кейла скинула кольчугу, отстегнула оружие и сложила все это на камне. Жадными глазами Джессика рассматривала каждый кусочек обнаженного гибкого тела женщины. Мягкий свет, преломлявшийся о стеклянные плафоны, удивительно красиво играл на ее гладкой, бронзовой коже, высвечивая нежные полушария грудей, широкий разлет ключиц и гладкие изгибы бедер. Несколько ушибов, портивших ее тело, уже почти не были заметны. Женщина на удивление быстро поправилась.
Приготовив себе полотенце, Кейла медленно вошла в воду. Она увидела, как женщина прикрыла глаза, ее губы разомкнулись, и Джессика в который раз пожалела, что толстые стены не позволяют ей услышать этот упоительный стон удовольствия, что испустила Кейла.
Девушка, не мигая, наблюдала, как Кейла начала отмывать от себя всю пыль и грязь, налипшую на нее за день. Она старалась не упустить ни одного ее движения, как можно лучше закрепить их в памяти. Руки сжались в кулаки, нестерпимо хотелось дотронуться до женщины, которую она желала с такой страстью. Ее тело, не познавшее еще наслаждения, сотрясалось от дрожи. Между ног стало влажно, и она покраснела. Даже запах пота и грязи не мог отбить аромат ее желания. Она по опыту уже знала, что нужно Кейле позволить первой принять ванну, потом она сможет смыть этот мускусный аромат.
К огромному удовольствию Джессики, Кейла как всегда выбралась на центральный остров и разлеглась на нем, расслабляя свое тело. Мокрые черные волосы цеплялись за ее грудь, плечи , лицо. Кейла удивительно умела сохранять в напряжении свои мышцы, даже когда отдыхала. Джессика, тяжело сглатывая, до исступления хотела прикоснуться к женщине, ласкать восхитительные изгибы тела Кейлы. Девушка уже представляла себе, как это произойдет, ее дыхание участилось, Кейла была так близко, обнаженная, мокрая, такая желанная… но в то же время она была пока недосягаема.
После очередного погружения в воду, Кейла, видно, решила, что она достаточно чистая, и вышла из бассейна. Это было любимой частью Джессики, Она обожала смотреть, как пар поднимается от тела женщины, как капает вода с ее волос, стекает по впадине позвоночника, и замирает между ягодиц, потом снова стекает по стройным ногам и наконец достигает земли. Со своей мерцающей бронзовой кожей и подтянутым телом, Кейла смотрится как дикая богиня, рожденная из водной стихии…готовая сжечь весь мир пламенем своей страсти.
Джессика настолько погрузилась в созерцание обнаженной Кейлы, что не заметила троих мужчин, проскользнувших в купальню как раз тогда, когда Кейла начала вытираться. Потребовалось несколько мгновений, чтобы Джессика увидела их, и еще несколько, чтобы понять, к чему может привести их вторжение.
Все трое были замотаны в черные плачи, а лица били скрыты полосками черной ткани, обернутыми вокруг головы. На бедре у каждого висел меч, но в руках в качестве оружия они несли деревянные дубинки. Буквально секунда потребовалась Джессике, чтобы понять, скорее всего, это те трое, что избили Кейлу в ночь приезда Чарльза. От этой мысли ее глаза вспыхнули нехорошим огнем, а разум затуманился гневом.
Кейла еще не заметила их, а они уже перекрыли ей все пути к отступлению. Один из мужчин – их главарь, скорее всего-тихо взял меч Кейлы с камня, где она его оставила. Женщина была беззащитна.
Джессика среагировала мгновенно, оторвавшись от глазка, она сломя голову бросилась по темному коридору, на ходу вспоминая кратчайший путь к купальне. Единственная мысль, которая сверлила ее мозг – Кейла в опасности… она должна ее защитить. Несясь по коридору, Джессика позволила захлестнуть ее праведному гневу, все волнующие мысли тут же были позабыты, ее любимой грозила опасность.
Напавшие на Кейлу, сделали огромную ошибку, покусившись на друга Джессики, и она собиралась сделать так, чтобы они дорого заплатили за свои поступки.
Кейла не подозревала, что она не одна, пока кто-то не кашлянул справа от нее.
Обернувшись, Кейла рефлексивно потянулась за мечом, прижимая к себе полотенце. Перед ней стояли трое мужчин в масках, в тот же самый момент она заметила свой меч в руках одного из них. Мужчина небрежно рассматривал драгоценное оружие. Кейла тут же поняла, что попалась. Голая, безоружная, наедине с мужчинами, которые готовы избить ее до полусмерти, а может и не только.
– Да, – подумала она, тяжело сглотнув и пытаясь не позволить страху затуманить ее разум, – я попалась.
Мужчина, державший ее меч, бросил на нее быстрый взгляд и голова его снова склонилась к мечу, – Мы говорили тебе, чтобы ты покинула ДаГрэн? – спокойно спросил он. Покачав головой, он небрежно отбросил меч за спину. – Ты нас не послушала, а надо было.
Кейла пятилась назад, ее глаза в отчаянии перескакивали от одного мужчины на другого. Они медленно приближались. Убежать было не возможно. – У меня есть все права находиться здесь, – Резко сказала она. Ее тело напряглось, когда она заметила дубинки в их руках. Она хотела закричать о помощи, но стены замка были слишком толстыми, чтобы ее кто-то смог услышать. Кроме того, мало кто из обитателей ДаГрэна приходил в часть замка Джессики.
Самый крупный из них покачал головой. – Не все хотят, чтобы ты была здесь, сука. А кое-кто очень хочет, чтобы ты убралась туда, откуда пришла.
Кейла решила, что пора отстаивать себя. Она отбросила полотенце и встала в боевую позу, впившись взглядом в одного из мужчин. Все трое бессовестно разглядывали ее наготу, а потом засмеялись.
– Я в состоянии вас покалечить и без меча, – нахмурилась она. Она тренировалась весь день, и выдохлась из-за горячих схваток с Джессикой. Мышцы устали… и по удивленным взглядам мужчин, она поняла, что они знают это.
– Ты могла облегчить себе жизнь, красавица, – сказал один из них, – Ты должна была в кратчайшие сроки уйти из замка… но нет, ты все равно осталась.
– Теперь это мой дом, – возразила она. – И я не покину ДаГрэн и не оставлю Джессику.
– Ох, не зарекайся, – сказал третий, – Джессике не нужны рядом такие как ты. Избиение тебя не убедило…
– Может быть, тебя убедит что-то … более действенное, – главарь окинул ее тело сальным взглядом.
«Изнасилование.»
Это слово хлестнуло ее разум и колени женщины ослабели. «Они собираются насиловать тебя,» – надрывался разум. Она заметила, что ее тело инстинктивно стало готовиться принять все как есть. Она боролась, против оцепенения, которое охватило ее. Это было тяжело, тело не слушалось, бесчувственное, оно становилось податливым. Так много лет она приучала себя к этой бесчувственности перед тем, как ее использовали. Это уже стало ее второе натурой.