подскочила. Однако у нее так дрожали колени, что ей пришлось снова сесть.
— Значит, крови из раны должно было натечь гораздо меньше, чем если бы он был жив… это позволит нам установить очередность.
— И что? — внезапно разозлившись, спросил Судья. — В чем смысл всего того, о чем вы нам сейчас поведали?
— Как это — в чем смысл? — сердито закричал Вогт. — Откройте склеп! Осмотрите тело убитого и его одежду! Найдите этого карлика! Кто-нибудь во дворце наверняка заметил, что уже утром карлик испытывал недомогание! И отпустите, черт вас возьми, мою девушку!
— Да-да-да, — желчно произнес Судья. — И кто же всем этим займется?
Вогтоус потрясенно уставился на него.
— Вы что, не понимаете? — осипнув от волнения, спросил он. — Цель суда не в том, чтобы повесить ее, а в том, чтобы осудить настоящего убийцу!
Выражение глаз Судьи недвусмысленно объясняло, что истинная цель данного суда именно в том, чтобы повесить Наёмницу.
— Это такая жалость… — пробормотал он. — Но другого убийцы у нас нет, поэтому будем вешать ту, что имеется в наличии.
— Убийца — тот, кому нужен Камень Воина! — заорал Вогт. — Тот, кто считает, что нельзя быть двоим там, где должен быть один! — Вогт поднял руку и указал вверх. — Вот он — Правитель Полуночи!
Толпа треснула, как перезревшая тыква, и из разлома хлынули вопли. Стало неслышно даже собственных мыслей. Бешено озираясь, Правитель Полуночи вскочил на ноги.
— Перестать! — проревел Судья в попытке усмирить толпу, но его, конечно, никто не услышал.
Обвинитель резко шагнул вперед и, пользуясь ситуацией всеобщего помешательства, накинул петлю на шею и спрыгнул с помоста («Достали, сволочи» — была последняя его фраза, которую тоже никто не услышал). Наёмница отшатнулась и закрыла лицо руками. Она неоднократно видела повешения, но отчего-то это поразило ее больше других.
— Перестать! Перестать! — вскочив со своего места, надрывался пунцовый Судья.
Он схватил свой деревянный молоток и застучал им по столу с такой силой, что тот разлетелся напополам — молоток, конечно, не стол. Это внезапно подействовало. Толпа затихла. Судья стряхнул капли пота со лба, проклиная древних богов, в которых уже давным-давно никто не верил.
— Что за безобразие во время суда? — спросил он с надрывом, махнув рукой в сторону Обвинителя, медленно раскачивающегося на веревке. На гладком лысом затылке Обвинителя ярко вспыхивали солнечные лучи.
— Вот видите, — вставил Вогт. — Даже Обвинитель не выдержал этой несправедливости.
— Правитель Полуночи, что вы ответите на обвинения? — поинтересовался Судья, меняя раздраженную интонацию на почтительную.
— Наглая ложь, — прошелестел Правитель Полуночи, без сил откидываясь на троне.
— Я расскажу, как все было, — начал Вогт. — Это из-за Камня Воина…
И тут впервые заговорил Советник — все это время он так тихо сидел на своем месте, что о его присутствии почти забыли. Как оказалось, именно ему принадлежал второй голос, который слышал Вогтоус, сидя под столом.
— Правитель Полуночи, без сомнения, сумеет опровергнуть все выдвинутые против него беспочвенные обвинения, но, к сожалению, сейчас он слишком утомлен, расстроен и поражен потоком той грязной лжи, что так беспричинно обрушилась на него. Однако я хотел бы узнать: как вы, не имею честь знать ваше имя, объясните наличие у вас подобной осведомленности? Вам уже задавали этот вопрос, но внятного ответа мы не получили.
Вогт молчал.
Советник снисходительно улыбнулся и встал. Руки он расслабленно сложил на округлом животике. У него были сухие узловатые пальцы, наводящие на мысль о птичьих лапках, и крючковатый нос, похожий на клюв. Блестящие, быстрые, внимательные глаза. Он был как старый хитрый ворон, который всегда первым узнает, где пала лошадь.
— Вы подслушали то, что обращалось не к вам?
— Допустим, — осторожно проговорил Вогтоус, еще не осознав опасность, но уже чувствуя холодный ветер, поднимающийся с далекого дна пропасти, к краю которой его старательно подталкивают.
— Вы могли услышать это только во дворце. Зная это, можно предположить, что вы сами находились во дворце.
— И что? — настороженно осведомился Вогт, отчаянно пытаясь разобраться, в чем подвох.
Советник улыбнулся, растянув тонкие морщинистые губы так, что они стали гладкими. «Неприятная улыбка, — подумал Вогт. — Ничего хорошего не предвещает».
— По законам нашего славного города, незаконное проникновение во дворец карается смертью. Немедленной смертью. Вы только что сами сознались в содеянном. Так почему бы страже не извлечь из петли тело нашего бедняги Обвинителя и взамен не поместить туда ваше? Петля не должна болтаться без дела, — рассмеялся Советник.
Судья последовал его примеру, забулькав от натужного хохота. Правитель Полуночи истерически хихикнул, внезапно веселый и оживленный.
— Я не давал признания, что проник туда незаконно, — промямлил Вогтоус, нерешительно оглядываясь на Наёмницу. Встав на ноги, она слабо покачивалась. — Я…
— А вы полагаете, в нашем городе подслушивание секретных дворцовых разговоров считается законным? — поинтересовался Советник.
Вогт попятился к Наёмнице.
— Стража! — крикнул Советник.
Руки Вогта стиснули и заломили за спину. Перед его взглядом мелькнуло белое, как луна, лицо Правителя Полуночи с дугообразной прорезью улыбки.
— Что ж, наш благородный защитник сам оказался преступником, — объявил Советник, обращаясь к публике. — А можно ли воспринимать всерьез слова преступника? Разумеется, нет! С каких это пор в нашем благородном городе доверяют преступникам?! У нас нет закона, что преступникам следует доверять! Их следует казнить — вот как написано в наших мудрых законах! Люди! — возопил Советник, поднимая руки. — Согласны ли вы с тем, что я сказал?
— Да! — провыла, проорала толпа. — Да! Да!
— Какой бред! Какой бред! — завизжала Наёмница. — Ведь слова этого уродца… — она ткнула пальцем в сторону Советника, — …подтверждают, что тот разговор был! Правитель Полуночи — убийца!
Но взоры толпы, игнорируя оборванную бродяжку, были устремлены лишь на Советника.
— Да здравствует Правитель Полуночи! — закричал Советник.
— Да здравствует Правитель Полуночи! — вторила толпа, заглушая крики Наёмницы.
Со своей высоты Правитель Полуночи благосклонно взирал на подданных.
— Бараны! — вопила Наёмница, срывая голос. — Тупые овцы!
Советник уже стоял возле виселицы и суетливо отдавал приказы подоспевшим стражникам, вынимающим из петли Обвинителя.
— Все чудесно, прекрасно как никогда. Не швыряйте его тело мне под ноги, просто сбросьте вниз на площадь — он портит весь вид. Конечно, было бы замечательно устроить двойную казнь, но мы здесь чтим законы и не позволяем себе всяких вольностей. Всему свое время. Девкой займемся завтра на закате. У нас будет весь день, чтобы доказать ее вину. Да заткните вы ее, наконец!
Вот только это было не так-то просто — заткнуть Наёмницу. Она извивалась и отбивалась, не жалея ни себя, ни стражников (стражников тем более). Со злобным выкриком она вырвала ногтями кусок щеки у одного из них, но вслед