В общем, К.Т.Т. нашел дом Дениса Давыдова. Вскоре он пришел во Фрунзенский райисполком к будущему министру Е. А. Фурцевой (тогда она была инспектором райисполкома), объяснил ей положение и убедил разместить в этом доме райком, произведя реставрацию. Сам К.Т.Т. тут же начал работать над проектом реставрации и довел ее до конца.
А вот что произошло на Погодинской улице. К.Т.Т. нашел там знаменитую Погодинскую избу. История ее, по-моему, такова. М. Погодин, литератор-публицист, академик, писатель, издатель «Московского вестника» пушкинских времен, известный деятель панславизма, в 1796 году поставил в Москве эталон русской избы по проекту известного архитектора того времени. В 60-х годах нашего столетия от избы осталось очень немного, и судьба ее была решена: бульдозеры готовы были снести ее.
Не знаю, какую силу души надо было противопоставить, чтобы остановить исполнение принятого, утвержденного и подписанного решения, но К.Т.Т. добился его отмены.
Работая над проектом реставрации Погодинской избы, К.Т.Т. встречался с потомком М. П. Погодина, Михаилом Михайловичем, рассказывал ему о своей работе, узнавал детали.
На реставрацию ушло много лет. Резьба, резные украшения, подзоры, наличники окон и дверей, балясины маленького балкона — все надо было найти, все надо было сделать. К.Т.Т. собственноручно готовил шаблоны резьбы и вел все работы по реставрации.
Сейчас случайный прохожий, бегущий по делам вдоль Погодинской улицы, внезапно останавливается пораженный, увидев эту избу между громадными домами.
Она со своими резными раскрашенными подзорами будто пришла сюда из сказки, и от нее нельзя оторвать глаз. И Погодинская изба не только стоит, она живет — внутри нее кипит работа, заседают комиссии по охране памятников архитектуры.
Но я сказала, что архитекторы — народ бедный. Союз архитекторов тоже не такой богатый, как у музыкантов или писателей. Знакомый коврик у моей постели в Кошкином доме вытерт так, что светится, но чистый. Пыли нет и на шкафу, можете смело положить шапку и перчатки на шкаф. Умывальник работает. Все работает, ничего не отваливается, лампа и радио включаются, ничего не сломано, вода идет, подушки две.
Синички сидят на ветках, а поползень уже на подоконнике. Скоро я принесу ему сыру. Синички очень застенчивые, они хватают крошку и с ней улетают сразу и клюют ее на ветке напротив. А поползень нахально хватает кусок, глотает его, еще другой, и еще — и спокойно улетает с набитым ртом.
Во дворце комнаты огромные, как залы, и потолки высокие, и зимний сад, и очень красиво все. Зато там кинозал, и шум, и гостиная, и рояль. Но я с радостью возвращаюсь в наш Кошкин дом. Потолки низкие. Тишина. Чайник кипит. И наши дежурные — самые красивые и милые. Они тут служат много, много лет — были совсем молоденькие.
В столовую идти по кленовой аллее или — с другой стороны — мимо беседки над обрывом, через старый-старый мостик, под которым по рву проходит дорога к озеру.
Цветники всегда в цвету.
Цветы разные. Заведует ими Сергей Федорович, молодой, но очень солидный садовник. Суханово на областной выставке получает премии. Садовник срезает цветы и для столовой, и для комнат. Его все уважают. Он всегда на велосипеде, ездит по всей территории — дел много.
Альбом
Вообще этот альбом появился у меня так. Никогда я автографов и надписей на фотографиях не собирала и не собиралась собирать. Мне это не нравилось. Потом однажды мне подарили необыкновенный «фолиант» — он был со спичечную коробку, но, как полагается, лежал в кожаном футляре и был с золотым обрезом. Это было настоящее произведение искусства (из Италии). На футляре идут средневековые дамы (инкрустация из слоновой кости). Томик вынимался из футляра и был переплетен так искусно, что его можно открывать и писать на прекрасной бумаге. И тут я себе представила, как будет великолепно, когда все странички станут не пустые, а исписанные.
Первым альбом увидел В. Типот (подарок был сделан мне на именины). Он посмотрел, взял в руки, оценил, раскрыл и написал на первой странице:
«Краткая торжественная ода на проигрыш Риной Зеленой первенства РАБИС по теннису в 1936 г. (разряд женский одиночный).
Вы прекрасно шли вначале,А в финале подкачали.Что виною? Не свеча ли?Вы ее весь матч “качали”».
Когда я прочла эту оду, я так взбесилась, что хотела швырнуть альбом на пол. Потом опомнилась: стало жалко. А дело было в том, что утром Типот видел на корте «Динамо» мой дурацкий проигрыш (недаром я вела со счетом 5:2 — самый опасный счет). А вам надо знать, что в те времена спорт не был так развит в Союзе, как сейчас. А уж актеры были от него совсем далеки. В РАБИСе только начинали играть в волейбол. Всего несколько человек страстно любили спорт, без всяких оснований. На катке я встречала Ильинского, Прудкина, Титову, Свободина. На теннисных кортах постоянно бывал Игорь Ильинский, он играл прекрасно. Но в целом заниматься спортом было как-то не принято. И если пойдешь на теннис до репетиции, а в театр потом приходишь с ракеткой, каждый будет спрашивать:
— Чего это вы с ракеткой ходите?!
То же и с коньками. Придешь — все удивляются:
— Вы что, на каток ходите?
С чего это началось у меня? Тогда у меня и друзей-спортсменов сроду не было. И учиться-то ничему не приходилось. А все равно — бежала на каток и на Стрелку (там была лодочная станция), гребла в четверке, даже на скифе ходила. Просто поверить трудно. И, надо сказать, все делала довольно плохо, на тройку, но любила спорт беззаветно, хотя, повторяю, это было тогда немодно. А в тот раз я бесилась, что проиграла слабой сопернице, и бестактная ода Типота испортила мне настроение надолго. Я даже хотела вырвать из альбома страницу. А теперь читаю с удовольствием.
Через какое-то длинное время я увидела, что листки маленького альбома действительно заполняются небезразличными для меня словами. Но в силу моего характера нецелеустремленного я не относилась к этому серьезно и часто, встречаясь с очень интересными людьми, забывала о существовании альбома. Вот однажды в жизни меня в числе других актеров (маленький концерт) Филиппов привез к Константину Сергеевичу Станиславскому, а я даже не сообразила, что могла бы тогда получить его автограф. И так все годы.
А все-таки есть удивительные слова и имена в этой книжечке…
Вот детским почерком написаны стихи Валентина Берестова. Откуда он взялся? Этого мальчика-поэта нашли в Ташкенте в сорок втором году. Нашли по его стихам, которые бродили по городу, разносимые школьниками. Отыскал этого мальчишку К. И. Чуковский. И Анна Андреевна Ахматова, и Алексей Николаевич Толстой — все сразу поняли, что его надо прибрать к рукам, чтобы он не затерялся.