Во время фуршета удалось пообщаться с С. И. Чуприниным, Н. Б. Ивановой, Олей Ермолаевой, С. П. Костырко, Андрюшей Новиковым, Таней Тихоновой, Максимом Амелиным, Николаем Богомоловым, Е. Ю. Гениевой, А. Штыпелем…
Сергей Иванович Чупринин сказал, что сайт „Поэт”, который сделала моя фирма „Вест-Консалтинг”, работает нормально, претензий нет. Еще раз благодарил.
Со Штыпелем долго дискутировали о книге стихов Шендеровича. У него более лояльное отношение, чем у меня. Говорили об Украине, для меня тоже родной, немного даже на украинской мове. Говорили и о его книге. Я удивился:
— Зачем же Вы сами о себе в книге стихов статью опубликовали?
Он улыбался. Вообще, хороший, симпатичный человек.
Амелин передал извинения Егора Радова, который однажды ни с того ни с сего в ПЕН-центре набросился пьяный на меня с кулаками.
Ольге Ермолаевой порекомендовал стихи прекрасного поэта Валерия Прокошина, она сказала, что ценит этого автора и все сделает, чтобы его напечатать.
Выпил прилично. Но пока доехал — протрезвел. Ночью редактировал свои мемуары о Саше Ткаченко”.
Видимо, Степанов даже не подозревает, что “Московское время” (не как культурно-экзистенциальная сущность, но именно литературное содружество, состоящее из конкретных людей и т. п.) — уже давно — история литературы, частью которой был и остается небрежно упомянутый руководителем “Вест-Консалтинга” известный поэт. “Качественнее” — это вообще-то термин торгово-ярмарочный, коллега, а что до преувеличений, то, во-первых, ерундить не надо (это насчет матерных частушек), а во-
вторых — сядьте и напишите-ка стихотворение, которое десятки людей знали бы наизусть. Скажем, “Будет все. Охлажденная долгим трудом…”, “Устроиться на автобазу…”, “Апреля цирковая музыка…” или “Не сменить ли пластинку?..”. Гандлевскому-то не убудет, а я вас поздравляю с оригинальной демонстрацией своего читательского слуха и, пользуясь случаем, сообщаю (ведь этого вам никто, наверное, не скажет), что проводить в собственном журнале анкету среди постоянных авторов об отношении к вашему же “медиахолдингу” по случаю его юбилея — моветон, или, проще говоря, безвкусица. Правда, не вы один этим делом страдаете. Уж извините.
Дмитрий Тонконогов, Олеся Николаева. Осуществленная свобода. — “Арион”, 2008, № 2.
“ О. Н. <…> Выстраивание своей души, вот что важно, а не поиски поэтических приемов. Ибо форма должна родиться у тебя внутри, и никогда не знаешь заранее, что у тебя в конце концов получится, что это такое, да можно ли так писать? да бывало ли такое вообще? В этом — и тайна, и наслаждение, несопоставимое ни с чем — ни с читательским признанием, ни с выпуском новой книги.
Д. Т. Ну да, невозможно сыграть на расстроенном инструменте, будучи даже виртуозом, я это так понимаю.
О. Н. Именно. Так же нельзя выдумать лирического героя, он тоже внутри тебя.
Д. Т. Вам не кажется, что поэт отчасти младший коллега Бога? Бог создал мир, причем всего за семь дней, как мы знаем. Поэт менее продуктивен, на выстраивание своего мира может потратить всю жизнь, да и то результат вечно под вопросом.
О. Н. Я бы не стала выражаться столь дерзко — „коллега”. Но способность к творчеству и есть то богоподобие, по которому сотворен человек. Можно ведь и стихи не писать, но иметь творческую способность к жизни. Творчество жизни. Одни живут бездарно, другие талантливо”.
Илья Фаликов. Все сбылось. — “Знамя”, 2008, № 8.
Эссе о последней книге Гандлевского.
“Раннее стариковство не было выдумкой, оно было предощущением, похожим на предвиденье. Он сам расписал свою судьбу, набросал ее чертеж и воплотил в живые формы. Нынче он подтверждает то, что предугадал. Почти теми же словами, изредка прибегая к новым вроде „пубертата”. Ушли свежесть взгляда, широта жеста, глубина дыхания — что образовалось на месте всего этого? Предельность высказывания. Та самая предельность, когда каждое стихотворение пишется как последнее.
Так ведь функция искусства — воскрешать. Истина не из избыточно затейливых, но со шкалы ценностей ее не согнать. Сама сюжетность прежнего и нынешнего Гандлевского, внутренняя балладность, постоянное движение, действие, клочки биографии, строки анкеты, нужные прозаизмы, осколки травматичного пьянства, каталог эпизодов и сцен, происходящих в его стихах, — все это и есть адекватно живая жизнь, „с сахаром и без”. В основном без.
„В черном теле лирику держал, / Споров о высоком приобщился…” Какой-то смысл во всем этом все-таки есть. Честно говоря, я мог бы много к этому подрифмовать — что-то из Межирова, Чухонцева и некоторых немногих других. Не надо. Автор „Некоторых стихотворений” самого себя стоит.
Сейчас, насвежо перечитав Гандлевского, я должен поправить себя. В недавней знаменской публикации я с размаху записал Гандлевского в старшие братья Дениса Новикова и Бориса Рыжего. Это промах. Гандлевский больше напоминает их отца: достаточно взглянуть на датировку ранних его стихов. Не говоря уж о тематическом круге, поэтике и манере разговора („небритый прохожий сам с собой на ходу говорит”)”.
Составитель Павел Крючков
Поправка
В публикации Лидии Чуковской “Счастливая духовная встреча” (№ 9 сего года, стр. 70) следует читать: “Лидия Чуковская (1907 — 1996)”.