Читать интересную книгу Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов

У нас тут в батальоне 50–60 офицеров. А обучением солдат занимаются человек двадцать, не больше. Остальные, как правило, в отпуске. Как только готовится отправка пополнения на Восточный фронт, они сразу вспоминают о всех своих болячках, жалуются на невыносимые боли и ухитряются добиться, что им еще на несколько недель записывают: «Годен только к несению гарнизонной службы». А вечером по этому поводу кутеж.

Двадцатидвухлетний обер-лейтенант в ответ на мои слова, что я хочу взять его с собой на фронт, говорит:

— А чего я там не видел? Грудь у меня и так вся в орденах, а это для меня главное. Довоевать немножко как-нибудь и без меня сумеете.

Потом он рассказывает мне о жизни в гарнизонном городе. Вызванная войной нехватка мужчин для некоторых означает, как он выражается, «выгодную ситуацию в смысле спроса и предложения», а для таких, как он, это магнит, притягивающий их к тылу.

В общем, жизнь шла своим чередом. Гауптфельдфебель Барлей из батальона Армина Шейдербауера получил письмо от соседа с сообщением о том, что гауптфельдфебелю изменяет жена. И ему предоставляется недельный отпуск (!), чтобы съездить домой и разобраться с этим. А некая фройлен 1913 года рождения едет на фронт, имея удостоверение, выданное бургомистром ее города: «По закону о праве наследования и по закону об охране чистоты немецкой крови и немецкой чести обозначенная фройлен может беспрепятственно вступать в брак… если кто-нибудь возьмет ее».

Этот небезынтересный документ приводит в своих записках переводчика «Лицемерие каннибалов» Павел Рафес и далее пишет:

«Удивительно, но в разгар тяжелых боев и отступления немцев к Висле их дивизионная многотиражка публикует статью «Жениться, но на ком?». Иллюстрация: амур с панцерфаустом целится в сердце, прикрытое солдатской пилоткой. Солдат извещают о создании центральной картотеки писем для заключения браков. В ответ на письмо желающего заключить брак высылаются адреса, по которым можно начать переписку. Предложения на все вкусы, тысячи адресов. Уже заключено 2 тыс. браков. «Ты можешь быть уверенным, что найдешь все по своему вкусу!» И тут же старая немецкая поговорка: «Кто живет без детей-не знает горя. Кто умирает без детей — не знает радости».

И еще об одном. Воевавший в 30-й стрелковой дивизии участник штурма Берлина бийчанин Николай Чернышов рассказывал:

— Немцы бросали на защиту города все, что осталось. Помню, был такой полк СС, созданный немцами из женщин. На рукавах их черных эсэсовских мундиров были повязки с надписью: «Отомсти за погибших мужей». И вот этот женский полк фашисты бросили для прорыва на нашем участке наступления. Мы разгадали их замысел, пропустили, а потом отсекли и разбили.

Дорога в ад

Еще в самом начале Второй мировой войны (1 сентября 1939 года. — Авт.) в рамках военного ведомства Третьего рейха было создано специальное министерство, которое занималось контролем и учетом фронтовых публичных домов и проституток. В их число могла попасть не каждая женщина. Чиновники министерства тщательно отбирали кандидатуры для секс-обслуживания солдат и офицеров. Как ни удивительно, по нынешним временам многие немки шли работать в публичные дома исключительно добровольно и из патриотических побуждений, привитых им в «Союзе немецких женщин» и ассоциации немецких девушек «Вера и красота». Именно эти заведения и поставляли идейно подкованных жриц любви в полевые публичные дома.

Работа эта считалась почетной — немецкие девушки искренне считали, что они вносят свою лепту в победу Германии, но весьма нелегкой. Для каждой проститутки были установлены «нормы выработки», причем брались они не с потолка, а научно обосновывались. Для начала немецкие чиновники поделили все бордели по категориям: солдатские, унтер-офицерские (сержантские), фельдфебельские (старшинские) и офицерские.

В солдатских публичных домах (на солдатском жаргоне — Puff) по штату полагалось иметь проституток в соотношении: одна на 100 солдат. Для сержантов эта цифра была снижена до 75. А вот в офицерских одна проститутка обслуживала 50 офицеров. В авиации и флоте, которые в Германии считались привилегированными родами войск, «нормы выработки» были намного меньше. Проститутке, обслуживавшей «железных соколов» Геринга, ежемесячно нужно было принять 60 клиентов, по штату в авиационных полевых госпиталях полагалось иметь одну проститутку на 20 летчиков и одну — на 50 человек наземного обслуживающего персонала.

Война все расширялась и распухала, росла численность германской армии и обслужить всех «нибелунгов» силами только «Веры и красоты» возможности уже не было. Пришлось нацистам пойти на некоторые «идеологические» уступки. 31 июля 1940 года командованием вермахта был подписан приказ о формировании военных борделей. Для многих и многих внешне привлекательных узниц лагерей, просто девушек и молодых женщин, оказавшихся на оккупированной территории, это означало дорогу в ад.

В июне 1941 года после посещения концентрационного лагеря Маутхаузен Генрих Гиммлер распорядился создать там из заключенных публичный дом, который могли бы посещать эсэсовцы. Необходимые для этого проститутки были найдены в лагере Равенсбрюк.

Как правило, больше полугода в концентрационных борделях девушки не протягивали. Кроме лучшего питания, там они получали чисто символическую плату, а традиционный для лагерей тюфяк заменялся нормальной кроватью. В условиях массового голода и высокой смертности многие женщины-заключенные добровольно вызывались на эту «работу». Но это было лишь передышкой, спустя несколько месяцев они обычно возвращались обратно в Равенсбрюк, но уже беременные и, по обыкновению, больные сифилисом. Там их ждал шприц со смертельной инъекцией.

Спустя много лет после войны Хайнц Хегер, бывший узник лагеря Флоссенбург, написал книгу о «плюшевых игрушках» вермахта. Вот лишь небольшой отрывок из его воспоминаний:

«Как-то днем машина, перевозившая дамочек для борделя, проехала через ворота нашего концлагеря, остановилась перед специальным блоком, где проституток уже поджидали с нетерпением потенциальные клиенты. Женщин привезли из женского лагеря, находившегося в Равенсбрюке.

Этих несчастных соблазняла мысль о скором освобождении, надежда на то, что прекратятся жестокости и пытки, и им больше не придется голодать. Они поверили лживым обещаниям своих надсмотрщиков, но их жертва была напрасной: шесть месяцев унижений их человеческого и женского достоинства ничего им не принесли. Правда то, что срок выполнения обязанностей в публичном доме ограничился лишь шестью месяцами. Но свободы эти бедные женщины так и не увидели: вместо освобождения их, полностью обессилевших после 2000 половых сношений, к которым они принуждались, отправили в газовые камеры Освенцима».

Серьезно подходили в Берлине и к сексуальному обслуживанию своих солдат на Восточном фронте. 23 июля 1941 года начальник генерального штаба сухопутных войск Германии делает в своем дневнике следующую запись: «Пока все идет согласно плану. Текущие вопросы, требующие немедленного решения: 1. Лагеря для военнопленных переполнены. Надо увеличить конвойные части. 2. Танкисты требуют новых моторов, но склады пусты. Нужно выделить из резерва. 3. Войска двигаются быстро. Публичные дома не успевают за частями. Начальникам тыловых подразделений снабдить бордели трофейным транспортом».

Осенью 1942 года тему половых сношений в прифронтовой полосе обсуждали Гитлер, Гиммлер и Геринг.

По прикидкам спецслужб, на оккупированных территориях СССР порядка трех миллионов немецких солдат имели интимную связь с местными женщинами. Это грозило рождением огромного числа полукровок. Что могло сохранить арийскую расу? Лишь бордели!

Например, на Украине, в Сталино (нынешний Донецк), борделей было два. Один назывался «Итальянское казино», 18 девиц ублажали союзников немцев — итальянских солдат и офицеров. Второй бордель, предназначенный для немцев, располагался в старейшей гостинице города «Великобритания». Этот публичный дом был официально оформлен через городскую управу и биржу труда в начале 1942 года. В марте в местной газете «Донецкий вестник» появилось объявление о наборе персонала. Всего в борделе трудились в поте лица 26 человек. У немцев было много способов привлечь местных женщин к работе, главной приманкой служили деньги и еда. Уборщица здесь получала 250 рублей (советский рубль ходил на оккупированной территории наравне с маркой по курсу 10: 1), врач и бухгалтер — по 900 рублей, а сами труженицы постели зарабатывали примерно по 500 рублей в неделю.

В своей книге «Разные дни войны» (дневники писателя) Константин Симонов приводит рассказ лейтенанта НКВД, услышанный им в начале января 1942 года в только что временно освобожденной от фашистов Ялте: