Я не могла с уверенностью сказать, чем руководствовалась в своих поступках смуглянка — собственным желанием или приказом, да это было и не особо важно. Важно другое — окажись я чуть слабее, и Лариния уже делила бы со мною постель, а потом…
Потом бы хозяйка Мэлдина могла вить из меня веревки и обвинять матерь Дельконы в том, что она нарочно прислала в Мэлдин склонную к пороку негодницу, дабы та нарушила его устои и покой. А якобы соблазненная коварной гостьей Лариния подтвердила бы, что именно я стала причиной ее падения.
От этих мыслей мне стало совсем худо, но все же я как-то поднялась, и добралась до сундука. Сил заново собрать травы уже не было, поэтому найдя уже готовое, хоть и более слабое по действию зелье, я выпила его, после чего повалилась на кровать и уснула. На это раз. К счастью, без всяких видений.
На следующее утро я проснулась непозволительно поздно — час утренних молитв уже миновал. Ломота в мышцах и легкое головокружение могли стать вполне пристойным поводом для того, чтобы не покидать своей постели, но я, поразмыслив немного, все же встала, а. умывшись и переплетя косы, почувствовала себя немного лучше. Попросив Малику дать мне сил и терпения, я вышла из своей комнаты, но перед самыми дверями трапезной была встречена одной из жриц — хозяйка Мэлдина уже жаждала со мной побеседовать. Надо ли говорить, что последнее обстоятельство меня нисколько не удивило?
Покои хозяйки Мэлдина встретили меня смешанным ароматом свежей выпечки и мятного отвара — Старшая сидела за небольшим столом у окна и, неторопливо попивая горячий напиток из чашки, казалось, только и ждала, с кем разделить утреннюю трапезу. Во всяком случае, на мое приветствие жрица ответила самой ослепительной улыбкой и немедля указала мне на второе кресло у столика.
— Присаживайся, Энейра. Я знаю, что ты еще не завтракала, так что надеюсь, ты разделишь со мною эту скромную трапезу.
— Спасибо. Матерь. Я не голодна, — последние слова были произнесены со всей вежливостью, какая только была возможна, но Ольжана. получив отказ, немедля сбросила маску ложного благодушия. Она нахмурилась и. отставив чашку на стол, заметила:
— Присаживайся, в ногах правды нет, а разговор у нас будет долгий.
От этого предложения я не стала отказываться, а Матерь, дождавшись, когда я присела у окна, спокойно заметила:
— Лариния пришла ко мне еще до рассвета — она в слезах покаялась в своей любви к тебе и в том, что подлила за ужином приворотное в надежде, что ты ответишь на ее страсть. Возможно, я сейчас тебя удивлю, но склонность Ларинии к своему полу никогда не была для меня секретом, однако ее достоинства, как служительницы, с лихвой перевешивали этот маленький порок.
Что ж. Хозяйка Мэлдина была права — подобной речи я от нее действительно не ожидала, а потому лишь тихо заметила:
— В Дельконе об этих склонностях думают иначе.
Матерь Ольжана откинулась в кресле и чуть прикрыла глаза:
— Не только в Дельконе. но я уже давно пришла к выводу, что бороться с людскими пороками — занятие пустое и утомительное. Куда выгоднее поставить недостатки человеческой натуры себе на службу. Посуди сама — в любой другой обители Лариния тратила бы все силы на бесполезную борьбу со своей врожденной склонностью, а ее служение не приносило бы никакой пользы, ведь все способности Лариния тратила бы на то, что искоренить если и невозможно, то очень трудно. Бесполезная, больная сестра — лишний человек везде и всюду: вот что ждало бы ее в многочисленных обителях Малики. Здесь же, в Мэлдине, она, оставив заведомо проигрышное сражение, развила свои способности и стала мне верной и деятельной помощницей в деле служения. Что же до ее склонностей, то до тебя ее избранницы совершенно добровольно отвечали ей взаимностью, а их шалости никому не доставляли вреда. Тем более что насилия я бы не допустила.
При последних словах матери мне немедля вспомнилось приворотное, после которого я «совершенно добровольно» должна была бы разделить с Ларинией постель. С моих губ сорвалось скептическое фырканье, но Матерь не обратила на него даже малейшего внимания. Сложив руки на груди, она увлеченно продолжала проповедовать мне извращенную мораль Мэлдина.
— Кроме того, именно пороки и стремления являются основной движущей силой большинства человеческих поступков и огнем, пылающим в людских сердцах. Убери их, и вместо яркого костра останется лишь слабое тление — праведность, достигнутая таким путем, будет слабой и бесполезной: совершенно неподходящие для нее качества. Поэтому, говоря о людских недостатках, я часто вспоминаю цветок, что можно встретить в самых южных вотчинах Амэнского княжества. Он произрастает лишь на гнилой болотистой почве, но хотя его корни погружены глубоко в грязь, лепестки этого цветка всегда девственно чисты. Сама природа дает нам пример того, что пороки и слабости могут стать самым надежным фундаментом для служения и благих дел. Если сама постройка великолепна, так ли важно, что лежит в ее основе?
Закончив свою речь, матерь Ольжана победно улыбнулась и. наконец-то удостоила меня взгляда — по всему было видно, что она считает свои доводы неоспоримыми, но я и не собиралась спорить с Хозяйкой Мэлдина.
— Благодарю за уроки, Матерь. Обучение в Мэлдине открыло мне много нового, но дальнейший мой путь расходится с путем этой обители. С вашего разрешения, я покидаю Мэлдин.
Встав из кресла, я склонила голову в знак уважения и уже повернулась было к выходу, когда меня остановил оклик Старшей.
— Энейра!
Обернувшись, я увидела, что Матерь Ольжана тоже встала, а от ее нарочитого дружелюбия в этот раз не осталось и следа.
— Я не для того вкладывала в тебя столько сил, чтобы теперь ты уехала прочь, не закончив обучения! К тому же, ты сама не понимаешь, от чего отказываешься — Делькона не даст тебе и десятой доли того, что можем дать мы!
Я с удивлением взглянула на жрицу — губы хозяйки Мэлдина дрожали, лицо пошло алыми пятнами, пухлые пальцы судорожно сжимались в кулаки. На какой-то миг мне показалось, что Ольжана вот-вот попробует ударить ментально, но вместо этого она вновь заговорила.
— Я ведь знаю твою историю. Дочь поруганного, вероломно оклеветанного рода — разве ты не мечтаешь отомстить? Вознестись над теми, кто попрал память твоего отца? Взять их судьбу и судьбу их потомков в свои руки?.. Можешь не отвечать — о таких стремлениях не говорят вслух, и, к слову сказать, правильно делают…
Говоря мне все это. Матерь постепенно успокаивалась — не надо было обладать пророческим даром, чтобы смекнуть. В голове Хозяйки Мэлдина уже созрел новый план, и она, следуя ему с рвением неофита, уже ни перед чем не остановится!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});