Мы смотрели друг на друга не более, чем сердце успело ударить два раза, а потом Брина отвела взгляд и вышла из комнаты Старшей, низко опустив голову. А еще через миг стало ясно, что настроение жрицы не было тайной и для Старшей, так как она, едва рыбьеглазая скрылась за дверью, произнесла.
— Не обращай внимания. Брина привыкла к тому, что в храме ей, за исключением меня, нет никого, равного по силе. Теперь ей придется смириться с тем, что она утратила первенство. Глупая гордыня должна быть наказана, не так ли?
— В народе говорят, что глупость сама себя наказывает. Матерь, — обсуждать со старшей душевные качества Брины казалось мне неправильным и подлым… К тому же, вряд ли пороки рыбьеглазой развивались без ведома хозяйки Мэлдина. Старшая же храма если и не способствовала им, то благополучно закрывала на все глаза… До тех пор, пока это было выгодно ей, а Брина беспрекословно исполняла приказы.
Очевидно, мои слова прозвучали резче, чем следовало — после этого замечания матерь Ольжана чуть сузила глаза, а ее холеная рука с пухлыми, точно у ребенка, пальцами, с силой сжала подлокотник кресла… Тем не менее, уже через миг хозяйка Мэлдина вновь одарила меня своей извечной сладкой улыбкой.
— Этот день выдался сложным. Энейра. так что сегодня мы расстанемся, а завтра с утра, если ты захочешь, я сама займусь твоим обучением. Обещаю, что больше не будет никаких проверок, а с Бриной у меня будет отдельный разговор. Теперь ты одна из нас.
В ответ я склонила голову, и поспешила покинуть комнату Старшей. В эти мгновения мне больше всего хотелось немедленно уехать из Мэлдина, и. выйдя за порог, навсегда оставить за спиной жриц-менталисток с их непонятными и жестокими играми, но осознание того, что этот поступок ни к чему не приведет, удерживало меня от такого решения. Да и в самом деле — что я скажу в Дельконе? Мне пришлись не по нраву местные порядки? Проверка способностей оказалась слишком жесткой, и я решила вернуться, только-только добившись согласия на обучение? Так никто и не обещал, что в Мэлдине чужую жрицу примут, точно родную сестру. А знания необходимы именно мне, а не Матери Веринике.
Что же до остальных, подмеченных мною странностей, то они никак не желали складываться в единую картину, а по отдельности выглядели просто смехотворными. Проплешины в саду, испуганная послушница, нелюбезная Брина с ручной змеей…
Если после моего возвращения в Делькону Старшая, выслушав подобную историю, ограничится тем, что пропишет мне успокаивающие разум и укрепляющие тело отвары, я не буду удивлена, потому что, собранные вместе, факты походили на лепет излишне впечатлительной девицы, а не на рассказ взрослой женщины…
С другой стороны, что мне мешало покинуть угрюмый и странный Мэлдин и поискать необходимые знания в другом месте? А Матери не обязательно знать все подробности моих злоключений…
Все еще находясь в раздвоенных чувствах, я зашла в выделенную мне комнату, и. упав на кровать, зарылась лицом в подушку. Мысли шли вскачь, решение ускользало…
А потом мои пальцы нащупали под подушкой скомканный клочок пергамента. Приподнявшись, я поднесла к глазам неожиданную находку. Желтоватый, оторванный откуда-то тайком, с неровными краями, кусок содержал лишь одно слово: «помоги».
Конечно же, нацарапанные впопыхах кривоватые буквы могли быть очередной ловушкой. Ложью, на которую был так богат Мэлдин. Но с другой стороны, они вполне могли быть правдой — слишком уж дрожащая рука их выводила, а такое волнение трудно подделать!.. И я, сжегши короткое послание в пламени свечи, решила остаться в Мэлдине.
Матерь Ольжана, узнав о моем решении, даже не попыталась скрыть довольную улыбку, и за завтраком жрицам было сказано, что я остаюсь в Мэлдине в качестве личной ученицы Старшей.
Сидящие за столом сестры восприняли эту новость мгновенно — пустое пространство вокруг меня сократилось, точно по волшебству, а к выданной мне с утра постной каше немедля прибавился увесистый ломоть хлеба.
Решив взглянуть на расщедрившуюся особу, я подняла глаза от миски и немедля столкнулась взглядом с Ларинией. Лицо смуглянки мгновенно осветилось самой благожелательной улыбкой, но она тут же померкла, когда рядом громко звякнула ложка.
Обернувшись, я стала свидетелем того, как Брина, так и не притронувшись к еде, неуклюже выбирается из-за стола. Наскоро испросив у матушки благословения на дневные дела, моя вчерашняя противница поспешила покинуть трапезную, и взгляды, которые оставшиеся за столом жрицы бросали вслед Брине, были полны такого откровенного злорадства, что я, хоть и осознавала направленную на меня ненависть рыбьеглазой, невольно посочувствовала ей.
Сообщество служительниц Малики в эти мгновения живо напомнило мне стаю падальщиков — лишь эти существа с особым наслаждением вонзают клыки во вчерашнего вожака. Сомнений не оставалось — заветы Малики в Мэлдине были забыты напрочь!
После завтрака Матерь Ольжана вызвала меня к себе и, подробно расспросив о моих практиках в Дельконе. рассказала о нескольких видах ментальных щитов.
Поскольку они отличались не только способом построения, но и методом подпитки, мой первый урок затянулся до самого обеда, во время которого я, к своему изумлению, увидела в трапезной новые лица.
Несколько послушниц, среди которых была и встреченная мною в саду девчушка, занимали отдельный стол в самом темном углу трапезной, но даже несмотря на тусклый свет, я различила нездоровую бледность их кожи и усталые тени под глазами.
На мое приветствие они ответили торопливыми кивками и поспешили отвести глаза, а точно из воздуха возникшая подле них Лариния поспешила пояснить, что увиденные мною послушницы дали обет молчания и строгого поста, а потому не любят показываться посторонним.
Я не поверила ее словам ни на йоту, но тем не менее, вежливо кивнула и сделала вид, что потеряла к бледным постницам всякий интерес. Выдавать свое знакомство с младшей послушницей, которая, по словам смуглянки, опасалась приезжих, как огня, было, по меньшей мере, неразумно.
Послеобеденное время мне предстояло провести в сосредоточении и молитвах, но я, покинув святилище, вышла в сад — стены Мэлдина действовали на меня подавляюще, к тому же в саду за мною не следили сразу столько излишне пристальных глаз. Да и дышалось мне в саду гораздо привольнее.
Время до вечера я провела в одной из беседок, вернувшись в свои комнаты лишь тогда, когда мелкий дождь начал перерастать в настоящий ливень.
Едва я ступила на порог своего временного убежища, как тут же поняла, что в тут в мое отсутствие снова побывали. Некоторые вещи оказались не на своих местах, а, внимательно осмотрев все углы, я обнаружила за статуей Малики змеиный выползок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});