которых обычно основываются такие выводы, в лучшем случае шаткие. Многие эпидемиологические исследования в области питания собирают информацию об испытуемых с помощью так называемого "опросника частоты употребления пищи" - длинного контрольного списка, который просит пользователей вспомнить все, что они ели за последний месяц или даже за последний год, в мельчайших подробностях. Я пробовал заполнять такие анкеты, и практически невозможно вспомнить, что именно я ел два дня назад, не говоря уже о трех неделях. Так насколько надежными могут быть исследования, основанные на таких данных? Насколько мы можем доверять, скажем, исследованию красного мяса?
Так действительно ли красное и переработанное мясо вызывает рак или нет? Мы не знаем, и, вероятно, никогда не получим более точного ответа, потому что клинические испытания, проверяющие это предположение, вряд ли когда-либо будут проведены. Царит путаница. Тем не менее, я возьму на себя смелость утверждать, что соотношение рисков в 1,17 настолько минимально, что, возможно, не так уж важно, едите ли вы красное/ обработанное мясо или какой-либо другой источник белка, например, курицу. Очевидно, что это конкретное исследование очень далеко от окончательного ответа на вопрос, является ли красное мясо "безопасным" для здоровья. Тем не менее люди спорят об этом уже много лет.
Это еще одна проблема в мире диетологии: слишком много людей занимаются второстепенными и второстепенными вопросами, уделяя слишком много внимания мелким вопросам и практически игнорируя более серьезные проблемы. Небольшие вариации в том, что мы едим, вероятно, имеют гораздо меньшее значение, чем полагает большинство людей. Но плохая эпидемиология, которой помогает плохая журналистика, с удовольствием раздувает эти вещи до неприличия.
-
Плохая эпидемиология настолько доминирует в публичных дискуссиях о питании, что это вызвало ответную реакцию скептиков, таких как Джон Иоаннидис из Стэнфордского центра профилактических исследований, крестоносец против плохой науки во всех ее формах. Его основной аргумент заключается в том, что продукты питания настолько сложны, состоят из тысяч химических соединений в миллионах возможных комбинаций, которые взаимодействуют с физиологией человека множеством способов - другими словами, биохимия питания, - что эпидемиология просто не справляется с задачей вычленения влияния отдельных питательных веществ или продуктов. В интервью телеканалу CBC обычно мягкий в общении Иоаннидис был предельно откровенен: " Эпидемиология питания - это скандал", - сказал он. "Ее нужно просто выбросить в мусорную корзину".
Настоящая слабость эпидемиологии, по крайней мере в качестве инструмента для получения достоверной, причинно-следственной информации о питании человека, заключается в том, что такие исследования почти всегда безнадежно запутаны. Факторы, определяющие наш выбор продуктов питания и пищевые привычки, непостижимо сложны. Они включают генетику, социальное влияние, экономические факторы, образование, метаболическое здоровье, маркетинг, религию и все остальное - и их почти невозможно отделить от биохимических эффектов самих продуктов.
Несколько лет назад ученый и статистик по имени Дэвид Эллисон провел элегантный эксперимент, который иллюстрирует, как эпидемиологические методы могут сбить нас с пути, даже в самой строго контролируемой исследовательской модели: на лабораторных мышах, генетически идентичных и содержащихся в одинаковых условиях. Эллисон провел рандомизированный эксперимент на этих мышах, похожий на эксперименты по ограничению калорийности, о которых мы говорили в главе 5. Он разделил их на три группы, отличающиеся только количеством получаемой пищи: низкокалорийная группа, среднекалорийная группа и высококалорийная группа животных, которым разрешалось есть столько, сколько они хотели. Оказалось, что мыши с низким содержанием калорий живут дольше всех, за ними следуют мыши со средним содержанием калорий, а мыши с высоким содержанием калорий живут в среднем меньше всех. Это был ожидаемый результат, подтвержденный многими предыдущими исследованиями.
Но затем Эллисон сделал нечто очень умное. Он более внимательно изучил группу высококалорийных мышей, у которых не было максимального ограничения в потреблении пищи, и проанализировал эту группу отдельно, как собственную нерандомизированную эпидемиологическую когорту. В этой группе Эллисон обнаружил, что некоторые мыши предпочитали есть больше, чем другие, и что эти более голодные мыши действительно жили дольше, чем высококалорийные мыши, которые предпочитали есть меньше. Это было прямо противоположно результату, полученному в более крупном, надежном и широко повторяющемся рандомизированном исследовании.
Этому есть простое объяснение: у самых сильных и здоровых мышей был самый большой аппетит, и поэтому они ели больше. Поскольку они изначально были самыми здоровыми, то и жили дольше всех. Но если бы мы основывались только на эпидемиологическом анализе Эллисона, проведенном в этой конкретной подгруппе, а не на более масштабном и лучше спланированном клиническом исследовании, мы могли бы сделать вывод, что потребление большего количества калорий приводит к тому, что все мыши живут дольше, а мы уверены, что это не так.
Этот эксперимент демонстрирует, как легко ввести в заблуждение эпидемиологию. Одна из причин заключается в том, что общее состояние здоровья является одним из основных факторов, влияющих на результаты подобных исследований. Это явление также известно как предвзятость здорового пользователя, то есть результаты исследования иногда отражают исходное состояние здоровья испытуемых в большей степени, чем влияние того или иного фактора, который изучается, как это было в случае с "голодными" мышами в этом исследовании. [*5]
Одним из классических примеров этого, на мой взгляд, является обширная, широко разрекламированная литература , в которой "умеренное" употребление алкоголя коррелирует с улучшением состояния здоровья. Это понятие стало почти предметом веры в популярных СМИ, но эти исследования также почти повсеместно запятнаны предубеждением здоровых людей - то есть люди, которые продолжают пить в пожилом возрасте, как правило, делают это потому, что они здоровы, а не наоборот. Аналогичным образом, люди, не употребляющие алкоголь, часто имеют какие-то причины, связанные со здоровьем или зависимостью, чтобы избегать его. Кроме того, подобные исследования, очевидно, не учитывают тех, кто уже умер от последствий алкоголизма.
Эпидемиология видит лишь группу внешне здоровых пожилых людей, которые все употребляют алкоголь, и делает вывод, что именно алкоголь является причиной их хорошего здоровья. Но недавнее исследование, опубликованное в журнале JAMA, с использованием инструмента менделевской рандомизации, о котором мы говорили в главе 3, показывает, что это может быть не так. Исследование показало, что если отбросить влияние других факторов, которые могут сопутствовать умеренному употреблению алкоголя, таких как низкий индекс массы тела, достаток и отсутствие курения, то наблюдаемая польза от употребления алкоголя полностью исчезает. Авторы пришли к выводу, что не существует дозы алкоголя, которая была бы "здоровой".
-
Клинические испытания кажутся гораздо лучшим способом оценить одну диету в сравнении с другой: Одна группа испытуемых питается по диете X, другая - по диете Y, и вы сравниваете результаты. (Или, если продолжить пример с алкоголем, одна группа пьет