чтобы помочь ему заново научиться двигать ногами и реагировать на визуальные сигналы для сохранения равновесия.
Затем они перешли к развитию базовой силы, начав с шагающих выпадов, чтобы укрепить нижнюю часть тела. Его брюшная полость была все еще слаба после операции, проведенной двадцать лет назад - по моим наблюдениям, такие вещи нередко влияют на людей спустя десятилетия. Поэтому они работали над его брюшной силой, начиная (как и я) с повышения внутрибрюшного давления. Постепенно они работали над развитием силы верхней и средней части тела, а также устойчивости лопаток, которая была ему необходима. Вскоре он мог отжиматься лучше, чем большинство двадцатилетних парней из тренажерного зала.
Бет провела с ним упражнения, направленные на улучшение его способности реагировать и сохранять равновесие. Она заставила его использовать лестницу для ловкости, подобную той, которую используют игроки НФЛ и другие спортсмены, занимающиеся спортом на траве, чтобы развить равновесие, быстроту и работу ног. Если вы тренируетесь, чтобы стать спортсменом по жизни, значит, вы тренируетесь, чтобы стать спортсменом, и точка.
И наконец, она заставила Барри поработать над упражнениями по прыжкам, что определенно выходит за рамки зоны комфорта большинства восьмидесятилетних людей. Он нервничал, но в конце концов дошел до того, что смог спрыгнуть с пары блоков для йоги и приземлиться на корточки - и закрепиться на них. Идея заключалась в том, чтобы подготовить его к неожиданностям, чтобы, если он вдруг оступится на неожиданной лестнице или бордюре, он смог поймать себя и не упасть. Большинство людей инстинктивно приседают из страха; они не доверяют своим "тормозам", своей эксцентрической силе, и это почти всегда делает их приземление менее безопасным. При стабильности вы должны быть подвижны и готовы реагировать, почти как танцор.
Еще одним важным движением, над которым они работали, было то, чтобы Барри мог подниматься с земли, используя только одну руку (или, в идеале, вообще без рук). Это одна из тех вещей, которые мы, более молодые, воспринимаем как должное. Конечно, мы можем встать с земли - пока вдруг не перестанем. Дети учатся делать это без лишних раздумий. А вот взрослые с некоторого времени теряют способность выполнять это элементарное движение. Даже если мы обладаем необходимой физической силой, нам может не хватать нервно-мышечного контроля: сигнал от мозга просто не доходит до мышц. Для человека, которому восемьдесят один год, как Барри (на момент написания статьи), это очень важно; это может стать разницей между тем, чтобы продолжать жить самостоятельно, и тем, чтобы задуматься о том, чтобы отправиться в дом престарелых. Поэтому Бет научила его хореографической последовательности движений, которые позволят ему встать из сидячего положения, и он отрабатывал их до тех пор, пока не освоил.
Подъем Барри стал ключевой частью фитнес-оценки, которую мы проводим со всеми нашими пациентами, а также одним из ключевых упражнений в "Декатлоне столетних" (он должен быть и в вашем). Это важное движение, независимо от того, поднимаете ли вы себя с земли после спотыкания или играете с внуками на полу. (Видеодемонстрацию Barry Get-Up можно посмотреть на сайте www.peterattiamd.com/outlive/videos). Его должен уметь делать каждый.
Но я думаю, что это также метафора того, что возможно с помощью физических упражнений (и, конечно, стабильности). Такие люди, как Барри, помогают нам переписать историю упадка, которая заманила в ловушку маму моей подруги, Софи и многих других людей. Упражнения способны глубоко изменить нас, даже если мы начинаем с нуля, как Барри. Они дают нам возможность поднимать себя с земли - в прямом и переносном смысле - и становиться сильнее и способнее. Речь идет не о замедлении спада, а о том, чтобы становиться лучше, лучше и лучше.
Как говорит Барри, "если вы не двигаетесь вперед, вы идете назад".
ГЛАВА 14. Питание 3.0
Вы говорите "картофель", я говорю "биохимия питания".
Религия - это культура веры, а наука - культура сомнения.
-Ричард Фейнман
Я боюсь ходить на вечеринки, потому что, когда люди узнают, чем я на самом деле зарабатываю на жизнь (не покупаясь на мою обычную ложь о том, что я пастух или гонщик), они всегда хотят поговорить на темы, которые я больше всего боюсь: "диета" и "питание".
Я сделаю все возможное, чтобы уйти от разговора: пойду и выпью, даже если уже держу в руках, или сделаю вид, что отвечаю на телефонный звонок, или, если ничего не получится, притворюсь, что у меня большой припадок. Как и политика или религия, это просто не подходящая тема для разговора, на мой взгляд. (И если на вечеринке я показался вам каким-то придурком, приношу свои извинения).
Диеты и питание так плохо изучены наукой, так эмоционально окрашены, так запутаны паршивой информацией и ленивым мышлением, что невозможно говорить о них в нюансах на вечеринке или, скажем, в социальных сетях. И все же большинство людей в наши дни приучены к тому, что им нужны "списки", лозунги на бамперах и другие формы поверхностного анализа. Это напоминает мне историю о том, как великого физика (и одного из моих героев) Ричарда Фейнмана попросили на вечеринке кратко и просто объяснить, за что он получил свою Нобелевскую премию. Он ответил, что если бы он мог объяснить свою работу коротко и просто, то она, вероятно, не заслуживала бы Нобелевской премии.
Правило Фейнмана применимо и к питанию, но с одной оговоркой: на самом деле мы знаем об этом предмете гораздо меньше, чем о субатомных частицах. С одной стороны, у нас есть эпидемиологические "исследования", сделанные ради приманки, которые делают абсурдные заявления, например, что , съедая унцию лесных орехов каждый день, вы снизите риск развития рака ровно на 18 процентов (это не выдумка). С другой стороны, у нас есть клинические испытания, которые почти без исключения имеют недостатки. Благодаря низкому качеству научных исследований мы на самом деле знаем не так уж много о том, как то, что мы едим, влияет на наше здоровье. Это создает огромную возможность для множества потенциальных гуру питания и самопровозглашенных экспертов громко заявлять, что только они знают истинную и праведную диету. На Amazon сорок тысяч книг о диетах; не могут же все они быть правильными.
Это подводит нас к моему последнему недоумению по поводу мира питания и диет, которое заключается в крайнем трайбализме, который, кажется, преобладает в нем. Низкожировая, веганская, плотоядная, палео, низкоуглеводная или диета Аткинса - в каждой диете есть свои ревностные воины, которые до последнего вздоха будут провозглашать превосходство своего способа питания над всеми остальными,