— Но, если не ошибаюсь, ваш титул на владение был подтвержден всего два года назад.
— Нет, — ответил Пейтон. — Подтверждено было только пожалование. Другими словами. Земельная комиссия Соединенных Штатов признала, что предок Виктора Роблеса получил эти земли от мексиканского правительства законным образом, и закрепила их за теми, кто владеет ими в силу этого пожалования. Я и мои соседи владеем ею, поскольку мы купили ее у Виктора Роблеса и на основании подтверждения пожалования Земельной комиссией. Однако подтвержден был только титул прадеда Виктора, и теперь наше право на владение оспаривается на том основании, что, поскольку отец Виктора умер, не оставив завещания, Виктор единолично завладел и распорядился собственностью, которую был обязан разделить со своими сестрами. Во всяком случае, какие-то мошенники из Сан-Франциско заявили, что им принадлежит, как они выражаются, «сестринский титул на владение», и они продают его поселенцам, обосновывающимся на целинных землях долины. Поскольку по закону такой титул дает преимущества перед обыкновенными поселенцами, чье единственное право на занятый ими участок, как вам известно, опирается на презумпцию, что данная земля не является чьей-либо собственностью, он обеспечивает владельцу возможность спокойно пользоваться этой землей до решения суда и даже в том случае, если будет доказана законность первоначального титула и незаконность нового; выигравший дело законный собственник, вероятнее всего, предпочтет уплатить этому владельцу за обработку участка и отказ от владения, так как это дешевле и проще сложного процесса выселения без компенсации.
— Но ведь это не может иметь отношения к вам, поскольку вы уже вступили во владение? — быстро спросил Кларенс.
— Да. То есть в той мере, в какой это касается дома и той земли, которую я обрабатываю. Им хорошо известно, что тут любой суд будет на моей стороне, вплоть до Верховного, и я могу вести процесс, пока их мошенничество не будет разоблачено или они сами не откажутся от иска; однако мне, возможно, придется уплатить им какую-то сумму, чтобы не допустить поселенцев на принадлежащие мне целинные земли.
— Неужели вы согласитесь признать за этими мошенниками хоть какие-то права? — изумленно осведомился Кларенс.
— Чтобы оградить себя от других мошенников? Разумеется, — угрюмо ответил Пейтон. — Я ведь только заплачу за право владения своей же собственной землей, которое даст мне их фальшивый титул. Тогда мне нечего будет опасаться даже в том случае, если суд все-таки подтвердит этот титул. — Помолчав, он продолжал уже с большей тревогой: — Услышанный вами разговор заставляет меня опасаться, Кларенс, что план их более дерзок, чем я предполагал, и мне, быть может, придется иметь дело с предателями и здесь.
— Я надеюсь, сэр, — поспешно сказал Кларенс, чуть-чуть краснея, — что вы позволите мне помочь вам. Ведь был случай, когда вы сочли меня полезным… помните, тогда, с индейцами.
Эта мальчишеская мольба и просящий, настойчивый взгляд напомнили Пейтону прежнего Кларенса, и он невольно улыбнулся, хотя до сих пор говорил с молодым человеком, как с равным, не обращая внимания на разницу в их летах.
— Да, вы тогда очень помогли нам, Кларенс, хотя индейцам все-таки удалось убить ваших друзей. Во всяком случае, то обстоятельство, что вы хорошо знаете здешних испанцев — вы же, несомненно, часто имели с ними дело, когда жили у дона Хуано Робинсона, и позже, в колледже, — может пригодиться нам, если нужно будет найти свидетелей или, наоборот, выступать на суде против их свидетелей. Но в настоящее время самое главное — деньги. Я постараюсь откупиться от них, чтобы не допустить их на свою землю, даже если для этого мне придется ее заложить. Какое героическое средство, не правда ли, Кларенс? — продолжал он прежним полушутливым тоном, как будто поддразнивая не искушенного в делах юношу. — Вы же подумали именно это?
Однако Кларенс думал совсем о другом. Его умом завладела куда более дерзкая мысль, исполненная, впрочем, точно такого же юношеского энтузиазма, и он пролежал без сна почти полночи, развивая и совершенствуя свои планы. Правда, в них, несколько лишая их практичности, вплетались грезы о миссис Пейтон в Сюзи, а также и прежнее его намерение облагодетельствовать беззаботного и неисправимого Хукера. И все же благодаря таким мыслям сон Кларенса в эту ночь был столь беззаботен и сладок, что умудренный опытом и годами Пейтон мог бы ему позавидовать — да и не поручусь, что эти планы так уж уступали в разумности бессонным размышлениям Пейтона. А рано поутру Кларенс Брант, молодой богач, взял свой бювар и написал два ясных, логичных и деловых письма — одно своему банкиру, а другое — своему бывшему опекуну дону Хуану Робинсону, сделав таким образом первый шаг для осуществления предприятия, которое по отчаянному донкихотству и пылкому энтузиазму не уступало самым благородным мечтам, когда-либо рождавшимся в его детски простодушном и чистом сердце.
В очаровательно непринужденной обстановке семейного завтрака Кларенс, совсем забыв наставления Сюзи, обращался к ней со всей прежней увлеченностью, пока нахмуренные брови юной барышни и ее односложные ответы не напомнили ему о вчерашней беседе. Однако, юношески благоговея перед миссис Пейтон, он с гораздо большим огорчением видел, что Сюзи встречает нежность своей приемной матери с бессознательным равнодушием и вполне сознательно игнорирует ее желания. И плохо скрытая обида миссис Пейтон так его расстроила, что он с радостью принял приглашение Пейтона осмотреть усадьбу и кораль.
В середине дня, чувствуя себя очень виноватым, он был вынужден изобрести какой-то предлог, чтобы уклониться от участия в развлечении, гостеприимно придуманном ради него миссис Пейтон, и в половине четвертого, терзаемый угрызениями совести, тихонько вывел из конюшни свою лошадь. Однако ему пришлось проехать мимо садовой стены и решетки, сквозь которую он накануне разговаривал с Мэри. Он машинально взглянул в ту сторону и был поражен, увидев, что у решетки стоит миссис Пейтон и рассеянно смотрит на равнину, где гуляет ветер. Заметив его, она улыбнулась, но в ее гордых красивых глазах блестели слезы.
— Вы отправляетесь на прогулку? — спросила она любезно.
— Д-д-да, — пристыженно пробормотал Кларенс.
Миссис Пейтон обратила на него грустный взгляд.
— И прекрасно. Девочки решили погулять вдвоем. А мистер Пейтон уехал в Санта-Инес: все из-за этих ужасных земельных дед, и, полагаю, он был бы вам неинтересным спутником. Тут довольно скучно. Право, я завидую вам, мистер Брант, вашей лошади и вашей свободе.