Читать интересную книгу Последний день может стать первым (СИ) - Стас Ас

Первое поколение сойдет за людей, хоть и с натяжкой… Нет в них той энергии, той стати… Ладно,

когда мы долго находимся под землей и не имеем времени на отдых, то выглядим не лучше. Все

проверил… Перепроверил. Больше делать нечего…

Пошел собирать медикаменты… Я все подготовил для штурмовой операции, но если нам

придется применять оружие – ничего тогда не получится. Надо все рассчитать – обдумать…

D40 везде таскается за мной. Коты просто повсюду – как только меня увидят, сразу удирают.

Иду в машинный отсек. Транспорт для крыс не приспособлен… Думаю, как их разместить, чтобы

они не разбились, если тормозить резко будем. Придется им на полу ехать… С этим я сделать

ничего не могу. Ладно, есть за что зацепиться. Оглядываюсь… Вот он – D40. Прикидывается моей

тенью.

– Запрограммировал “крысиные ошейники”?

218

– Резервные – к Центру и полосам контроля.

– Остальные?

– Нет.

– Дай их мне.

– Не сейчас, S9.

Не верит мне. А, черт с ним…

Запись№67 09. 09. 206 год Новой Техно-Эры 04:04

Сижу на кровати и смотрю в потолок. Кот сидит под кроватью и пыль собирает – не хочет

вылезать. Ну ладно – раз он решил заняться уборкой, я ничего против не имею. Люблю чистоту.

Только теперь Кот от купания не отвертится. Пришел мой Крыс-передатчик, отдал честь и

умостился у меня на плече.

Тишина уши режет. Слышно, даже как Кот чешется. Расчесываю пальцами уцелевшие волосы –

больше не выпадают, но там где выпали – не растут. Меня одновременно переполняет не

примененная энергия и придавливает депрессивная усталость. Пытаюсь заснуть… Из полудремы

снова всплывает Хантэрхайм… в небо уходят столбы дыма, и падает снег…

Запись№68 09. 09. 206 год Новой Техно-Эры 09:20

Открыл глаза от напряженного ожидания сигнала тревоги. Всматриваюсь в осветительную

панель под потолком, не пробежит ли по ней синий свет – угроза воздушного штурма… Застегнул

поясную портупею, вышел в коридор… Центр управления пуст – никого, объект молчит, сеть

отключена. Покинул сектор. Подъемники стоят – спустился по лестнице. В открытые двери намело

снега – он прополз в пустой зал и заледенел то ли тянущимися ко мне руками, то ли хищными

клыками… Остановился на границе льда – на льду стоит мой старый друг… его лицо заковал иней

– он погиб до того, как пал Хантэрхайм – погиб в бою за порядок в пределах его границ… Я вышел

за ним из знания, не отбрасывающего тени в сияние города. Перед нами простирается Хантэрхайм

– ледяная пустыня. Черная шинель полковника службы внутренней безопасности рвется за

ветром… я придерживаю фуражку, а колючий снег бьет в лицо крепнущими порывами… И мне и

Скару суждено остаться здесь… И мне, и ему довелось увидеть лицо врага – понять, кто наш враг,

от которого мы не уберегли ни внешние, ни внутренние границы…

Излучатель под правой рукой, наплечный ремень под левой… Где-то на границах сна ветер еще

нагоняет на Хантэрхайм снежные заносы, а я уже стираю с висков испарину… На подушке вместо

Кота спит Крыс-передатчик.

– Кот! Хватит дурить, вылезай. Под кроватью нет ничего интересного. Теперь там даже пыли

нет. А если ты так уборку делаешь, то похвалы не заслуживаешь – не расторопно.

– Айнер, мне очень страшно.

– Завтракать будешь?

– Мы же не умрем?

– Умрем – вопрос только, когда.

– Не сейчас…

– Думаю, нет.

– Точно?

– Нет, не точно.

– Я тогда здесь посижу.

– Как знаешь, но не уверен, что это надежное укрытие. Лучше полезай под стол или еще в

какой-нибудь пыльный угол – и тебе, и мне польза будет.

Распечатываю завтрак…

– Айнер, я хочу, чтобы ты знал – это так, на всякий случай – мы людям не враги.

– Об этом мне и без тебя известно – люди сами себе лучшие друзья, как и враги.

– Это из-за нас все так будет?

219

– Еще неизвестно, что вообще будет. Но что бы там ни было – будет из-за нас. Из-за меня.

– Точно?

– Да. Мы эту кашу заварили, нам и расхлебывать.

– Кашу расхлебывать и я не прочь.

– Наша каша с душком ответственности – она тебе не понравится.

– Почему?.. Мы ответственности не боимся…

– А чего вам ее бояться – вы ее не брали.

– Не брали… Мы знаем такой закон – взял – неси. Крысу нести не тяжело, когда съешь, но тут-

то совсем не то… Отец говорит, что ответственность взять не так-то и просто – это тебе не крыса –

нужно ее понять, принять…

– Люди тоже так говорят, вот только… Мы считаем – сейчас впутаемся во что-то, а потом

посмотрим и что-нибудь придумаем, если что-то пойдет не так. Понятное дело – легче впутаться во

что-то еще, чтобы выпутаться, нежели отказываться от чего-то. Вообще, понятиями такого порядка

манипулировать довольно просто…

– Что это значит?

– То, что если вариться в своей каше, ни о чем не думая, так и свариться можно…

– Я не понял.

– Давай лучше завтракать.

У всех этих зверушек (не знаю как их и называть) в голове что-то свое… Коты не такие глупые,

какими иногда кажутся, и не такие умные, какими тоже иногда кажутся. И как это можно понять?

Они непосредственны и не очень последовательны в мелочах, но какой-то общий стержень есть у

всех них…

Кот вылезает из-под кровати – на меня смотрят желтые кошачьи глаза, кончик хвоста

подергивается… Он кот – его голова кишит кошачьими мыслями… Одиночество обрушивается на

меня, как глыбы льда, отколовшиеся от ледяного массива, который собирается меня погрести.

Люди еще живут – живут, как заживо погребенные, и я должен просто ждать, когда их не станет.

Они уже мертвы… и знают это.

Заварил ароматный черный кофе. В чашке поднялась тоненькая пенка – расползается,

заволакивая прозрачность, и тает. Осознание неизбежности приходит по частям… До меня вдруг

дошло, что не останется ни Штрауба, ни Ивартэна, ни Шаттенберга… Наши города, руины наших

городов – исчезнут, истлеют, их разрушат холод и засуха, дождь и ветер. Встанут машины,

“небесные хищники” прервут полет – и больше не поднимется ни один истребитель… Кончится

война. Мне страшно от того, что кончится война?.. Не останется ничего, что я знаю, к чему привык,

что люблю… Я никогда больше не увижу людей, не услышу их голосов и знакомого языка. А

Штрауб… Штрауб готовится принять последний бой… Последний бой и больше ничего… Но этот

бой заберет все их силы, откроет дорогу, даст время – даст возможность отстоять свое будущее

тому, что мы так долго угнетали – жизни.

Допиваю кофе… Притихший Кот лег на край постели и положил голову на вытянутые передние

лапы.

– Не кисни, Кот. Иди погуляй…

– Я с тобой останусь. Знаешь же, что коты – существа независимые…

– Вот и иди – поброди где-нибудь сам по себе.

– Ты меня так просто не прогонишь – я хочу остаться.

– Значит придется мне твою свободу выбора ущемить – надо будет, за хвост.

– Айнер, но ты же будешь документы подделывать. Всегда хотел узнать, что это – документы.

– Это “закорючки”, Кот. Такие же страшные, как и формулы, “закорючки” – коды электронной

памяти – ты их не прочитаешь.

– Ух ты! Знаешь, крысы понимают эти закорючки! А я нет… Это же не справедливо! Правда?..

– Слушай, там есть Серый кот – такой же любопытный, как ты – поищи его… Правда, он под

обшивку бункера маскируется, но, думаю, ты его найдешь – вы же по запаху друг друга узнаете.

Иди лучше, а потом…

– Что?

220

– D40, закрой за ним дверь.

– Айнер, а завтрак?..

– Мне надо идти.

– Это мне надо – ты же меня выгоняешь!

– И себя тоже.

– Ничего себе! Мне бы так! А куда ты себя выгонишь?..

– В Шаттенберг – прощаться. Потом не получится – я или не доживу, или времени не будет.

“Защитник” отпустил дверь, которую придерживал для того, чтобы Кот мог быстро

ретироваться, если вконец меня достанет.

– Что это значит, S9?

– То, что если здесь не останется государства, за которое я должен буду сражаться, людей,

которых должен буду защищать и врагов, с которыми должен буду бороться, и я здесь не останусь!

Уйду со Стражем!

– Куда?

– Не в курсе!

– В другое пространство, измерение? В другую Вселенную?

– Без разницы!.. Туда, где нужно наводить порядок, чтобы не навести беспорядка! Когда нечего