На улице два банкомата, возле них вдоль стенки разложены дрова в пластиковой упаковке.
Глядя на ровненькие, 30-ти сантиметровые полешки, я вспоминал вязанки кривых, колючих и сырых веток, которые продавались на дорогах Эфиопии. Только там дрова были жизненно необходимы для приготовления пищи, а здесь, возле каждого дома стоит специальная жаровня для поджаривания колбасы и сосисок. Вот и рассказывай потом дома «Как там люди живут, в Африке?»
Бесплатный туалет меня просто потряс. (Да простит меня читатель за подробности) Такой белый и чистый туалет я видел лишь раз в жизни, в историческом музее по адресу Красная площадь дом.1. Горячая вода, зеркала, играет тихая приятная музыка, пахнет конфетами и цветами. Я вышел на улицу — все та же Африка, кругом саванна и пыльные вихри. Чудеса!
Обращаюсь к работнику заправки:
— Добрый день. А можно ли у Вас принять душ?
— Пожалуйста! Всего пять тысяч долларов!
— Извините. Но я путешественник, только недавно въехал в Намибию пока еще не имею намибийских денег.
— Нет проблем. Я — босс. Вот тебе ключи — пользуйся бесплатно.
Горячий душ в чистой, светлой кабинке, в стену вделаны специальные медные поручни. Я вспомнил цементные стены, щель в полу и ведро мутной воды из Нила. Судан! Как далеко на севере отсюда Нил… Египет вообще кажется прямо-таки Подмосковьем.
В полдень снова вышел на трассу. Ну и припекает! Интересно, что я довольно далеко от экватора, а тень от меня не больше 3-х сантиметров. Нет уж — в кузове больше не поеду, дождусь машины с кондиционером.
117 километров до следующего города Otjiwarongo пролетели всего за пятьдесят минут. Ну и скорости здесь! Дорога идеально ровная и прямая. За весь сегодняшний день видел только одну колдобину. И та была тщательно заделана и обведена по контуру белой краской, словно кто-то хотел обратить внимание: «Смотрите, больше таких не найдете!»
«WINDHOEK 244» — Заботливо сообщает указатель на выезде из Отживаронго. Сам город кажется вымершим. Мы проехали по самой центрально улице — ни одной души. Закрыты все офисы, почта, банки, магазины. Нет ни машин, ни велосипедистов. Даже во дворах в полуденный зной не видно никакого движения. То ли католическое рождество, то ли полуденная сиеста, толи дневной перерыв как в мусульманских странах…
Только через полчаса подъехала машина. Черный водитель слушает местную музыку. Он надеялся отогнать сон беседой со мной, но нашего знания английского хватило ненадолго, ведь засыпающий водитель почти не поддерживал разговор. Вдоль дороги, по обе стороны, тянуться проволочные заграждения, непонятно от кого защищающие пустынные каменистые склоны пологих холмов. Через каждые десять километров — место для отдыха: два деревца, в их тени столик и скамейки. Все выкрашено белой краской, мусор в контейнере с пластиковым мешком, как будто вокруг не пустыня, а центральная авеню столицы. Двадцать минут мы просидели за таким столиком, попивая ледяную колу из холодильника.
Уже в 16–50 я высадился на объездной Виндхука. За полдня, со всем задержками, полстраны отмахал — так и до Кейптауна за полутора суток доехать можно! (Эх, была бы виза!)
Впервые попав в столицу Намибии я был потрясен: на магистральных улицах столицы абсолютно не было машин. Город очень современный, с белеными эстакадами и сверкающими небоскребами, многорядными шоссе и плиточными тротуарами, но прошагав по центральной улице несколько кварталов, я не увидел не только ни одной машины, но и ни одного человека вообще! Жуткое ощущение охватило меня: «Вдруг здесь случилась какая-то техногенная катастрофа, всех эвакуировали, а меня предупредить забыли?». Но следов паники и бегства нигде не было. Магазины аккуратно заперты, жалюзи опущены. Из витрин на пустую улицу глядят разряженные манекены, сжимая в руках таблички с рождественскими сидками.
Чтобы отогнать от себя жуткое ощущенье, стал фотографировать пустой город. Закрыты даже сувенирные лавки на местном Арбате, закрыты закусочные и любимый супермаркет «Шопрайт». Где же мне обменять деньги, как раздобыть еды? Я шел мимо стеклянных дверей многочисленных обменных бюро и банков, туристических компаний, информационных офисов и интернет-кафе… даже кресла уличного кафе были пусты. Куда же идти?
Зеркальные панели отражали одинокую фигуру с рюкзаком, в потертом желтом костюме посреди пустой улицы. За темными дверями одного из банков, мелькнула фигура человека.
Приведение? Эй! Постой! Да это же охранник — Живой человек!
Я подбежал к дверям и стал стучать по рукоятке, вглядываясь в темные стекла. За черным стеклом, появился черный охранник. Он был совсем черный — и костюм, и лицо, и туфли и даже кепка.
— Извините! Где я могу обменять деньги? — Кричу я ему сквозь стекло.
— Завтра. Сегодня рождество. — По слогам ответил охранник и отошел в темноту коридоров.
По тому, как медленно он вспоминал слова, я решил что он не очень владеет английским.
Но на всякий случай еще раз крикнул: «А как же мне сегодня купить еды? Все магазины закрыты!?» Но охранник больше не подошел к дверям, только эхо разнесло между домами мой голос.
Может мне лечь спать прямо у двери? Тогда он наверняка вызовет полицию и там уже мне точно ответят на все мои вопросы.
Достал ксерокопию плана города и нашел на ней единственную «зеленую зону», утыканную крестиками. Что может быть «романтичнее», чем провести на кладбище ночь на рождество? Зашагал по пустой магистральной улице в направлении кладбища. Когда по эстакаде, в километре от меня, проехала одинокая машина, то замахал ей руками, но машина меня не заметила.
Кладбище оказалось опутанным колючей проволокой. Вспоминая танзанийскую тюрьму я твердо решил не ночевать на частной территории без разрешения хозяев, пусть даже и среди покойников. До темноты оставался еще час, а через овраг от кладбища раздался звон церковного колокола. Надо попробовать вписаться в церковь — ведь праздник у них — не прогонят в такой святой день!
Заглянул в церковь — пусто и гулко. Католические кресты. Вечернее солнце бросает на пол разноцветные блики через витражи. «Эй! Есть кто-нибудь здесь?!»
Подошел молодой человек в черном пиджаке. Я спросил разрешения переговорить с Фазером. Он молча проводил в столовую миссии и попросил подождать. В столовой заканчивался праздничный ужин. За столами сидело несколько путешественников из буржуйских стран, вместо Святого Писания они читали вслух путеводитель «Lonely Planet» по Африке. Не дожидаясь появления пастора, меня начали расспрашивать о дорогах Эфиопии, Судана и прочих сведениях. Но как только я сел за стол, недоеденную курицу сразу унесли.
Тоже мне, святые угодники! Не буду ничего рассказывать, пока не накормите. Есть хочу! И чему вас в школе церковной школе учили? Уж Кротов бы рассказал вам сейчас, как по Библии положено принимать путешественников…
Когда люди старшего возраста побежали искать пастора (без его разрешения, якобы, даже накормить меня нельзя!), молодежь все же поставила мне большой стакан сока, хлеб, масло, ветчину и фрукты. Только перекусил, пришел черный малый и строго сказал:
— Фазер сказал, что ты не можешь ночевать здесь.
— Как? Вы прогоните меня даже в рождественскую ночь?
— Сожалею, но у нас нет места. — Остальные гости миссии при этом стыдливо опустили глаза и сделали вид что срочно захотели помыть на кухне посуду.
— Мне не нужно много места. Дождей здесь нет. Я согласен ночевать в палатке, позади миссии.
— Даже в палатке нельзя. Нет места.
— У вас огромная огороженная территория! Здесь на тысячи палаток места хватит. Мне нужна только защита от полиции и ночных воров…
— Так сказал Фазер. Ты должен уйти.
— Я могу сам поговорить с ним? Он меня боится!?
— Нет. Он уже ушел в комнату для сна.
— Хорошо. Я тоже ухожу спать. На улицу.
Из кухни донеслись удивленные возгласы белых путешественников: «Куда ты уйдешь?
Уже темно! Где ты будешь ночевать?!..» Я собрал рюкзак и зашел на кухню, чтобы набрать в бутылку воды. Черный поваренок, оглядываясь на двери, собрал мне в мешок хлеба, конфет, пирожных, бананы и апельсин.
Вот ему то я и пожелал счастливого рождества перед уходом.
От ворот церкви отошел метров на 100 по сухому оврагу в сторону кладбища. В темноте натянул между кустами палатку, вымыл ноги из бутылки и уснул посасывая рождественский леденец.
Утром 26-го декабря сразу направился к центру города — обменять деньги. От заправки отъезжала единственная машина с одиноким белым водителем.
— Доброе утро. Я путешественник из России.
— Доброе утро. Чем могу помочь?
— Подвезите меня в центр города…