Первой намибийской машиной у меня оказалось такси до ближайшего города Katima Mullio. Но в город въезжать я отказался, высадился на развилке, пожелав на прощанье таксисту поскорее заполучить «нормального» денежного клиента.
Поскольку проезд «на большую землю» закрыт, то и машин нет. К счастью, через час приехал еще один таксист. Оказалось, мой первый намибийский водитель рассказал по рации своим коллегам о необычайном попутчике. И один из таксистов специально выехал загород, чтобы посмотреть живьем «на русского автостопщика». По моей просьбе, он провез меня еще километров тридцать, до «Police check post». Пост представлял собой брезентовый тент на алюминиевых стойках. В тенечке, на раскладных стульях сидело несколько солдат с автоматами Калашникова и повязками полиции на рукавах. Меня они приняли очень радушно, угостили чаем и бутербродами, почитали «дорожную грамоту» и стали вписывать в редкие машины, едущие дальше на запад, в деревню Kongola на границе «партизанского участка». Но в Намибии принят «платный автостоп» и водитель переполненной «Тойоты» даже за подвоз в кузове на 100 км просил 5000 местных денег. Я отказался, объяснив полицейским, что «в такой тесноте не хочу ездить». Объяснение их вполне устроило — какой же белый турист поедет в пыльном кузове с пятью черными пассажирами?!
Следующая кузовная «Тойота» везла кирпичи. Уже без помощи полиции я договорился не только о бесплатном проезде до Конголы, но и о подвозе чуть дальше, до поста полиции у моста через приграничную реку Cubando. Там и высадился в жаркий полдень, а кирпичи поехали обратно на восток, в деревню.
Этот пост был уже каменным, охраняли его офицеры-женщины, вооруженные не только автоматами и пулеметами но и кондиционером. Так что ждать здесь два часа было даже приятно.
К половине второго подъехал длинный грузовик «SCANIA» с белым молодым водителем.
ЮАРский дальнобойщик сам пригласил меня ждать формирования конвоя в кабине. С ним я практиковался в английском языке, рассказывая не только о своем путешествии, но и о жизни в России и других северных странах. Когда я не находил в своей голове нужного слова, то пытался выразить его жестами, а водитель подсказывал мне, как это правильно сказать по- английски. Так что полтора часа пролетели в очень интенсивном общении, а сзади за это время выстроился длинный хвост из других машин и автобусов.
В 15–07 перед нами появился джип с большим пулеметом. Солдаты с масками на головах, увешанные гранатами, бронежилетами и обоймами, залезли на джип и все тронулись в путь.
Я ехал в первом грузовике конвоя и приготовил фотоаппарат, чтобы снимать, ежели партизаны промелькнут на дороге. С другой стороны, это несколько стремало моего драйвера.
Через двадцать минут одна из машин попыталась нас обогнать и пристроиться между нами и джипом охранения. При обгоне у нее лопнуло колесо. Что же предпримут, задержат всю колонну или оставят сломавшуюся машину «на растерзание партизанам»? А вот и нет. Перед нашей машиной оставили только одного солдата с автоматом, а джип уехал разбираться с поломкой. Ждать замены колеса колонна не стала, скорее всего им тоже оставили одного солдата и уже через шесть минут мы снова тронулись в путь в прежнем порядке.
Колонна ехала со скоростью 100–110 километров в час — дорога идеальная, даже в Турции таких ровных не видел. Еще только один раз остановились на 10 минут, чтобы пассажиры могли сходить в туалет. Партизан так и не встретили. Вдоль дороги были предупреждающие знаки «осторожно слоны!», но и слонов тоже не видели.
В 17–25 слева показалась река. Джип с пулеметчиками сразу отстал, легковые машины вырвались вперед. За мостом через реку проехали еще один пост, где уже формировалась колонна в обратную сторону.
Дорога шла по длинной плоской равнине, поросшей колючими кустарниками и деревьями с плоской кроной. Судя по размытой почве — здесь часто бывают дожди. Никаких проявлений цивилизации, кроме ровной прямой дороги, я не видел. Именно такой мне представлялись «бескрайние саванны южной Африки» по очеркам Василия Пескова.
Исчерпав все темы разговора, мы стали слушать на стереосистеме кассету Вадима и Валерия Мищуков. Водитель, конечно, не понимал ни слова, но музыка ему очень нравилось.
Когда прозвучала песня про часы с припевом «тик-так тик-так тик-так…» водитель спросил:
— О чем поется в этой песне?
— А ты как думаешь? На что похоже?
— Ну, похоже, на то, как работает двигатель моего грузовика.
— Значит двигатель твоего грузовика очень хороший — работает как часы!
Только я сделал сей удачный комплимент, как у нас протерлась и лопнула покрышка. А когда стали поднимать грузовик, сломался домкрат.
Целый час слушали Мищуков на пустой трассе — не было машин ни в одну сторону. Зато когда приехали сразу два грузовика, то не только одолжили домкрат, но и помогли с ремонтом и дальше ехали втроем.
В первом намибийском городе Rundu заехали на АЗС. В круглосуточном магазине водитель купил еды на 20 намибийских долларов (примерно 76 рублей) и мы покушали прямо в кабине. Намибийский доллар равен ЮАРскому ранду. За один американский доллар в обменниках давали 7,7 намибийских или ЮАРских денег. Интересно, что ранд имеет в Намибии такое же хождение, как и национальная валюта, а вот обратный обмен (N$ на Rd) не производится. У меня не было пока ни тех, ни других, и мои расспросы про деньги имели чисто «научный» интерес. Но водитель предложил мне несколько железных рандов в подарок. Тогда я предложил ему «в обмен» советские монеты. Тут у него обнаружилась целая куча денег различных южноафриканских стран и водитель осчастливил меня монетами Ботсваны, ЮАР, Зимбабве, Мозамбика и Малави.
В половине двенадцатого остановились спать прямо посреди саванны. Улеглись на разных этажах спальной полки. Это был второй мой ночлег в кабине грузовика. Первый был еще в России, в Невинномысске.
— По дому не тоскуешь по ночам? — Спросил мой сосед сверху.
— Редко. Очень много впечатлений, что и тосковать некогда. — Отвечал я, заполняя при свете лампы очередную страницу дневника.
— А я вот часто тоскую, как больше пяти дней дома не живу, так каждую ночь семья снится…
Проснулись в кабине в половине седьмого. «Мери крисмес!» — с Рождеством Христовым! по-нашему. Только, католики отмечают его не 7-го января, а 25-го декабря. Ну да мне все равно, лишь бы люди были хорошие!
Groot Fontein — первый намибийский город, который мы проезжали при свете дня. Но мне он показался больше немецким, ведь и название отдавало каким-то «волчьим логовом».
Типично немецкой оказалась и архитектура. Стриженые лужайки и кусты, цветущие деревья за аккуратными заборчиками. Черных увидели только на заправке. Пешеходов нет совсем, так же как и тротуаров. Белые нарядные люди выходят из церкви и рассаживаются в шикарные сверкающие машины, чтобы ехать на рождественский обед. А моему водителю ехать в Анголу.
Высадился на развязке возле следующего города, Tsumeb. «OTAVI-60 km.» — приглашал меня на юг новенький указатель. Вокруг перекрестка виднелись лишь выжженные солнцем камни и редкие колючки. Машин не видно, хотя в четыре стороны расходятся отличные автотрассы.
Подъехала машинка с платными автостопщиками. Между чемоданами, на широком матрасе уже сидят двое пассажиров. «Бесплатно? Конечно, садись. До Отави едем»
На 63-х километрах трассы среди каменистой пустыни подобрали еще два раза по три пассажира, и в Otavi приехали в кузове уже вдевятером. Значит и здесь можно ездить нераздельной шестеркой?
Солнышко припекает. На окраине чистого города, за цветущими заборами, манит музыкой и прохладой современная автозаправка. Подошел ближе для изучения.
Магазин по кредитным карточкам: множество холодильных шкафов с напитками, мороженное, йогурты, горячий хлеб. И все это на заправке! Да у нас даже туалеты холодные не на каждой АЗС есть, а здесь прямо-таки «Европой пахнет».
На улице два банкомата, возле них вдоль стенки разложены дрова в пластиковой упаковке.
Глядя на ровненькие, 30-ти сантиметровые полешки, я вспоминал вязанки кривых, колючих и сырых веток, которые продавались на дорогах Эфиопии. Только там дрова были жизненно необходимы для приготовления пищи, а здесь, возле каждого дома стоит специальная жаровня для поджаривания колбасы и сосисок. Вот и рассказывай потом дома «Как там люди живут, в Африке?»
Бесплатный туалет меня просто потряс. (Да простит меня читатель за подробности) Такой белый и чистый туалет я видел лишь раз в жизни, в историческом музее по адресу Красная площадь дом.1. Горячая вода, зеркала, играет тихая приятная музыка, пахнет конфетами и цветами. Я вышел на улицу — все та же Африка, кругом саванна и пыльные вихри. Чудеса!