— Присаживайся, Итан.
Я автоматически плюхнулся в одинокое кресло и мгновенно подскочил. Достойному уроженцу Гэтлина не подобает так вести себя в присутствии леди.
— Что вы, мэм, я постою!
Действуй!
— Я тебя слушаю, Итан.
— Возможно, это несколько странно, миссис Инглиш… — откашлявшись, робко начал я.
— Не волнуйся.
Давай!
— Дело в том, что мне надо поговорить, но не с вами. Ну, вы сами понимаете, с кем. То есть нет. С вашей другой сущностью…
— Прошу прощения!
— В общем, с Лилум.
— Во-первых, не Лилум, а Лилиан. Во-вторых, тебе не следует называть меня по имени, — смутилась она. — Наверное, ты решил побеседовать насчет моей дружбы с твоим отцом…
— Королева демонов? Она здесь? — быстро спросил я, пока она не ляпнула еще что-нибудь про папу.
— Итан, что ты себе позволяешь?!
Главное — не останавливайся!
— Колесо судьбы? Бесконечная река? Ты слышишь меня?
Покраснев как рак, миссис Инглиш в ярости закричала:
— Ты что, под наркотиками? Или это дурацкий розыгрыш?
Я в отчаянии озирался по сторонам. Взгляд упал на камин с фигурками, я подошел к нему и взял в руки круглую луну, увенчанную резным полумесяцем.
— Видите? Луна!
— Я звоню твоему отцу!
Не сдавайся!
— Восемнадцатая луна! Вы знаете, что это? — выпалил я, краем глаза заметив, что она схватила телефонную трубку.
Гостиную озарил яркий свет. Миссис Инглиш оцепенела, очертания комнаты помутнели и расплылись, и я очутился около Temporis Porta. На сей раз врата были распахнуты настежь. Я сделал глубокий вдох и переступил порог.
Туннель оказался жутко тесным, поэтому я согнулся в три погибели. На известковой стене имелись отметки: тонкие линии, перечеркнутые по несколько штук, словно кто-то вел какой-то подсчет. Метров через пятьсот я наткнулся на деревянную лестницу.
Восемь ступенек.
Преодолев их, я выбрался к деревянному люку с железным кольцом. После двух-трех попыток я открыл его, и туннель зашило солнечными лучами. Я вылез наружу. Теперь я стоял посреди кукурузного поля, возле узкой тропинки. Трава шелестела на ветру. Поле отливало золотистым. Небо было того самого цвета, который я назвал «гэтлинский голубой» — полупрозрачная и безоблачная синева.
«Ты здесь?»
Ответа не последовало, и вдруг я догадался, где нахожусь. Я бы узнал это место из тысячи, ведь я столько раз видел его на фотографиях. Я — на плантации моего предка Эллиса Уота! Того, который погиб здесь во время Гражданской войны! Вдалеке виднелся мой дом, точнее, поместье Уотов.
Я не мог сказать, изменилось ли в нем что-то, за исключением распахнутых голубых ставень. По крайней мере, я точно не потеряюсь! Именно сюда вела подпольная железная дорога, и тут беглые рабы, наконец-то, обретали свободу.
Но зачем портал перенес меня в прошлое?
«Лилум? Где ты?»
У обочины валялась половина ржавого велосипеда. В общем, эта штука выглядела так, словно велик распилили и через раму продели шланг. Наверное, так раньше поливали поле. Около колеса стояла пара грязных резиновых сапог.
«И что дальше?»
Я опять бросил взгляд на железную конструкцию, и вдруг я понял, что от меня требуется. Меня охватила отвратительная беспомощность. Я не смогу полить гигантское поле. В одиночку я не справлюсь.
Солнце палило все нещаднее, листья высыхали на глазах, еще немного, и все будет сожжено дотла. Раздался знакомый стрекот — приближалась саранча.
«Зачем ты мне это показываешь?»
Я уселся на пыльную дорогу и уставился в бескрайнее небо. Мимо меня с жужжанием пролетела здоровенная пчела и села на цветок. Я потрогал сухую почву — она была теплой и мягкой — и зарылся пальцами в песок. Ладно, хотя бы попытаюсь…
Натянув на ноги раскалившиеся сапоги, я поднял ржавое колесо. Держась за ручки, я принялся толкать его перед собой, поливая ряды кукурузы. Колесо вращалось с оглушительным скрипом, от духоты вскоре закололо затылок, но я упорно продолжал трудиться, пробираясь через ямы и рытвины.
Внезапно раздался грохот, как будто впервые за сто лет отворилась тяжелая каменная дверь или отвалилась скала, загораживавшая вход в пещеру. Меня озарила догадка: это же вода!
Она медленно поднималась из недр, куда уходил шланг.
Из последних сил я подналег на колесо, и по земле заструились едва заметные струйки. Влага заполняла пересохшие канавы, превращаясь в ручьи. Они постепенно соединялись между собой. Еще миг, и они превратились в реку…
Я бросился бежать, глядя, как спицы вращаются все быстрее, пока они не слились в блестящий круг. Шланг, как змеиная кожа, лопнул. Вода затопила собой все, от пыли не осталось и следа. Я почувствовал себя так, словно я впервые поехал на велосипеде или почти взлетел. Я, наконец, сделал то, для чего появился на свет!
И я застыл на месте.
Колесо судьбы!
Оно было у меня прямо под носом — ржавое, погнутое и древнее, как мир. Оно находилось у меня в руках, я нашел его на земле, когда-то принадлежавшей моей семье!
И я подумал о Джоне, лежащем на полу у меня в комнате. О словах Лилум: «Жертвоприношение должен совершить только тот, кому уготовано суровое испытание!»
Значит, оно уготовано мне. Я — Единый, кто стал двумя.
Жара спала, а огромная пчела поднималась в небо. Я смотрел на нее, пока не потерял из виду.
Вдруг послышались раскаты грома, сверкнула молния, и хлынул дождь!
Воздух гудел от магии — точно так же, как у Великого Барьера, только в сотни раз громче, у меня даже в ушах зазвенело.
— Лилум! — крикнул я своим жалким смертным голосом, который казался писком по сравнению с окружающими меня звуками. — Я знаю, что ты здесь!
— Да, — ответила она.
Настоящая Лилум была невидима и являлась безымянной, бесформенной силой, которая пронизывала все вокруг. Собравшись с духом, я воскликнул:
— Я готов!
— Слушаю тебя.
— Я понял, что должен сделать.
— А кто же ты? — повис в воздухе очередной вопрос.
Гроза прекратилась. Я подставил лицо солнечным лучам и произнес слова, которые не давали мне покоя с тех самых пор, как в самых темных уголках сознания зародилась тень подозрения:
— Я — Единый, кто стал двумя, — заорал я. — Одна часть моей души находится в мире смертных, а другая — в Иномирье!
Признавшись в этом, я сразу же почувствовал громадное облегчение. Теперь мне уже не нужно держать на своих плечах необъятный небосвод, — подумал я.
— Верно, — бесстрастно промолвила она. — Ты должен заплатить цену, и тогда появится новый порядок.
— Да.
— Но должен быть тверд в своем решении. Солнцестояние близко.