Мне показалось, что я слышу нервозность в ее голосе. В конце концов, вероятно, не я один волновался.
– Я сделаю себе кофе и приду.
– Я сварю тебе. Иди к отцу.
Здорово. Я надеялся на двухминутную отсрочку перед разговором. Пройдя через гостиную, я откинул москитную сетку и вышел на террасу.
– Привет, – сказал я.
Отец поднял глаза. Он выглядел так же удивленно, как и мама пару минут назад. Похоже, Баллун был единственным, кто искренне радовался моему визиту. Он восторженно прыгал взад и вперед и не обращал внимания на напряженную обстановку.
– Привет, Ной, – наконец ответил отец. Перед ним лежал недоеденный бутерброд, выглядел он невероятно усталым. Наверное, из-за меня. Мне даже страшно представить, что им пришлось сделать, чтобы замять историю с моими фотографиями в интернете.
Как только я сел напротив него, Баллун улегся мне на ноги. Его дыхание и плеск водопада в пруду были единственными звуками, нарушавшими тишину. Эта сцена сильно напомнила мне мой первый визит к родителям после возвращения. Как давно это было? Неделю назад? Даже две? Сколько всего произошло с тех пор.
– Держи, – сказала мама, вышедшая на улицу с чашкой кофе в руке. Она поставила ее на стол передо мной и села рядом. Ее присутствие сразу же расслабило меня. Она всегда была не такой обидчивой, как отец.
– Спасибо, – поблагодарил я, делая глоток кофе, чтобы собраться с мыслями.
– Я хотел извиниться, – начал я. – Я знаю, что нападать на Бена было очень глупо. Я не подумал о том, как это может повлиять на нашу компанию и…
Я остановился, потому что отец покачал головой.
– Что такое? – неуверенно спросил я.
Он вздохнул и снял очки, другой рукой потирая переносицу.
– Должен признать, я как раз говорил с твоей мамой об этом перед тем, как ты пришел, – он посмотрел на меня.
Без очков тени под его глазами были видны еще более отчетливо. – Вам кажется, что мы всегда думаем только о компании. Конечно, и поэтому тоже мы недовольны. Но злимся мы в первую очередь из-за того, что не так воспитали вас. Потому что вы сами упускаете свои шансы. В вашем случае шансы связаны с компанией, да. Но не думай, что я бы злился меньше, если бы ты работал в банке или где-нибудь еще. Мы, прежде всего, думаем о вашем будущем.
– Мне очень жаль, – сказал я. – Я знаю, что просто извиниться – это мало, но мне очень жаль. Это никогда не повторится снова.
Когда-то я уже говорил это или что-то похожее. Несмотря на то, что прошли годы, я слишком хорошо все это помнил.
Моя мать вздохнула.
– Ты уже обещал нам это раньше, Ной.
– Я знаю, – быстро сказал я. – Но это совершенно другое.
– Неужели? – удивился отец.
Я внимательно посмотрел на него и не увидел в его взгляде обвинения или упрека. Скорее, он смотрел на меня с неподдельным интересом. Сосредоточенно, как будто пытался разгадать слово из кроссворда в ежедневной газете. Не знаю, что на меня так подействовало – этот взгляд или то, что мои родители были такими спокойными, хотя я ожидал ссоры, – но что-то внутри меня изменилось.
Я потер лицо и глубоко вздохнул.
– Возможно. Я не знаю, – я покачал головой. – Ссора действительно произошла из-за слов Бена. Но я должен был просто лучше себя контролировать. Это просто… – Я остановился, пытаясь понять, что происходило внутри меня. – Я был так рад, когда вы предложили мне эту должность. Я много лет рвал себе задницу – извини, мама, – чтобы получить ее. Я знаю, ты сказал, что я получил работу не потому, что Элиас больше не работает в компании, но мы оба знаем, что это не совсем правда. – Я снова вспомнил слова, которые Элиас сказал мне во время ссоры. После его увольнения и моего повышения по службе я наконец-то получил то, что хотел. Он извинился за это во время нашего разговора, и я знал, что он имел в виду совсем другое. Но те слова все равно задели меня. Они упали на плодородную почву и подпитали мои сомнения в себе, которые я так долго носил с собой.
Я почувствовал, как во мне сломалось сопротивление, и мои плечи даже слегка опустились.
– Мне просто интересно, был ли я хоть когда-нибудь достаточно хорош для вас, – тихо сказал я, чувствуя при этом невероятный упадок сил. Я думал, что уже давно поборол эту неуверенность в себе. Но сейчас я сидел, чувствуя себя таким же ненужным, как и в пятнадцать лет.
Я смотрел вниз, не поднимая глаз.
– Ной, ты всегда был для нас хорош – Я взглянул на мать. В ее глазах виднелись слезы, а не упрек. Скорее, она была в отчаянии. Я снова посмотрел на свои руки. – Ты всегда был для нас хорош, и я не знаю, что еще мы можем сделать или сказать, чтобы ты, наконец, понял это.
– Почему вы просто не сказали мне, что я приемный? Эти слова вылетели прежде, чем я успел подумать, что именно я сказал. И сразу я почувствовал, что с моих плеч будто свалилась тяжеленная ноша. Я носил ее с собой шесть лет. Все это время эти слова были заперты глубоко внутри меня. Может, потому, что втайне я боялся ответа. Но теперь мне просто необходимо столкнуться с реальностью. Я почувствовал прикосновение к своей руке и поднял глаза. Мама обхватила мои ладони своими руками и пристально смотрела на меня. Я не был уверен, но мне показалось, что я увидел слезы в ее глазах.
– И поэтому ты думаешь, что ты недостаточно хорош? – она яростно покачала головой. – Ной, мы просто боялись. Это единственная причина, по которой мы не сказали тебе все сразу. Конечно, это не оправдание. Мы должны были сказать тебе все с самого начала, пока все не запуталось так сильно.
– Тот факт, что мы не возложили на тебя больше ответственности раньше, не имеет ничего общего с твоим усыновлением, – сказал отец. Его голос был спокойным, как всегда, но при этом каким-то сдавленным. – Тебе нужно сосредоточиться на учебе. Мы слишком рано