установили всё уже. Говорят, у тебя там неплохая библиотека, так? – капитан опять снял свой наушник и зажал в ладони.
– Ну так, понатаскали с разных мест.
– Советую, перед тем как Дознаватель в неё зайдёт, спрятать большую её часть, особенно исторического содержания. Журналы и газеты довоенные особенно. Объяснять некогда, позже сам поймёшь, – он вернул прибор себе в ухо. – Не затягивай с этим. Обязательно покажи её Дознавателю.
Уже через полчаса Бурый, провожая капитана к вертолёту, познакомился с новым жителем общины. Среднего роста стройный парень, на вид лет двадцать пять, с приятным, но серьёзным лицом.
– Здравствуйте! Я не ошибаюсь, вы Олег Вячеславович? Дознаватель Семьдесят Шесть, я поживу с вами какое-то время.
– Приятно познакомится. Мешать не будешь, то живи конечно. Вдруг и помочь чем сможешь, – с улыбкой радушного хозяина Олег оглядывал паренька. – Откормим хоть тебя. В плечах дашь ещё. Тебя за что так плохо кормят эти вояки? – он бросил короткий взгляд на Штульца. – Сами-то они вон, плотные да ладные. Откормим.
– Спасибо, я много не ем, – он коротко улыбнулся. – Не люблю.
– А, ну вот и понятно всё стало! – Бурый ободряюще приобнял Дознавателя правой рукой за плечо и потихоньку зашагал к вертолёту, продолжая прижимать его к своему правому боку. – Понятно. Не вкусно готовят у вас там. Ну ничего. У нас тут всё домашнее, своё. Это тебе не солдафонские батончики да кисели с пузырьками. Наши бабы знаешь, как готовят? У, сейчас мы друга моего проводим, и сразу за стол.
– Не смею отказывать, но я сыт. Большое спасибо, – парень попытался освободиться от объятий здорового мужика, но сразу отказался продолжать попытки.
– Слушай, я вот ещё чего, – Олег наконец-то отпустил его. – Вот это звание твоё или должность там, Дознаватель с циферками, да? Ты уж прости нас, простаков эдаких, но не приживётся у нас такое в народе. Тебе прозвище тогда быстро дадут, возможно обидное. Ты скажи лучше имя своё, ну как мать назвала?
– Мать?! – удивился тот. – При чём сейчас этот человек?
– Ну как?! Когда ты родился, потом рос, она же тебя как-то называла.
– Не понимаю, зачем вам это знать?
– Здесь у них принято обращаться к друг другу по имени, – вставил пояснение Капитан. – Не используют званий, должностей и титулов, хотя таковые имеются.
– Ну да, – Бурый даже на секунду задумался, ведь ему и в голову не приходило смотреть на эти понятные вещи с такой стороны. – Да так ведь проще, душевнее и ближе.
– Вам для чего нужна такая близость? – новый пришелец на самом деле не понимал этого. – Это отсутствие смысла.
– Ну, как знаешь, – махнул рукой Олег. – Без имени тебе будет сложнее начинать общение с нами. Это уже потом, когда люди тебе прозвище придумают, тогда…. И то, смотря какое прозвище будет.
– Сигрун, – коротко ответил парень.
– Вот. Ладно, диковинно, конечно, но привыкнуть не трудно.
– Так называл меня воспитатель и иногда учителя. Этого достаточно?
– Хорошо-хорошо, – глава поселения с некоторым недопониманием самого имени, тихонько обратился к Штульцу. – Сигрун?
– Самый север довоенной Европы, – он понял, что именно интересовало Олега Вячеславовича. – Его генетическое начало имеет эти корни.
Становление. Часть 30.
Когда прогремели взрывы, она со своим звеном, обходя старый город по южной стороне, отошла от основного отряда километров на семь. Группа из пяти человек остановилась на вынужденный привал.
– Странно, вертолётов не было слышно, – сама не заметила, как проговорила вслух свои мысли, Тетёрка притаившись вслушивалась в окружение. – Но ракетные удары есть. Штук пять, по-моему, получилось, – она быстро скинула рюкзак с поясом и взобралась на ближайшее высокое дерево.
Та горка с утёсом, где оставалась родная Третья Бригада Малой Рыси, была в клубах пыли и дыма. Правее покоились в пышной зелени руины старого города, за ними проглядывались ещё три пятна взрывов. Спустя пару секунд звук этих взрывов донёсся до её ушей. Из-за солнца было не разглядеть откуда именно, но со стороны города звучно пролетели ещё две ракеты и ударили рядом с утёсом, только уже ближе к ней.
– Прячьтесь в укрытия! – прокричала она и стала поспешно спускаться вниз. Пропуская некоторые ветки, она прямо спрыгивала по ним вниз. Ей было видно, как четверо её бойцов не понимая, что происходит, привстали, чтобы переспросить приказ. Одна из веток предательски хрустнула под ногой, а оставшийся сучок порвал штанину и зацепился за ремень наколенника. Пытаясь сдержать внезапное падение, разведчица хваталась за всякие ветки, но всё равно сильно ударилась спиной об ствол, повиснув вниз головой на больно стянутой перекрученным ремнём ноге. Она видела, как один из бойцов подбежал к дереву и хотел взобраться к ней на помощь. Взрыв раздался где-то за спиной, огромная сосна простояла мгновение дольше, чем тот парень, который просто исчез с того места. Последнее, что осознал её мозг – это был хруст, то ли спины, то ли дерева, на котором она повисла.
Пару раз, приходя на секунды в сознание, она ничего не ощущала, и только с трудом приоткрыв глаза, могла увидеть ветки, щепки, грязь. В первый раз были сумерки, во второй – рассвет. На третий раз жуткая боль пронзила её сознание, и, резко открыв глаза, через яркий солнечный свет ей не удалось толком ничего разглядеть, но поняла, что её на чём-то волокут, и кто-то смачивал ей губы водой. Значит, заставят жить.
Когда Игорь, с переполняющим чувством гордости, проезжал на светлом внедорожнике в главные ворота, на встречу вышли все, кто только мог. Им ещё полчаса назад сообщили с северного кордона, что теперь в общине есть работоспособная машина. Она остановилась на площади перед соборным домом, мужчины тут же принялись разгружать, руководствуясь разъяснениям Академика в кузове.
– Вот же! – радостно обнимая сына, Бурый бегло оглядывал приезжих. – Все вернулись! Все целы! Во! А Серый где?!
– На Северном решил остаться, – отмахнулся тот. – Сказал, если нужен будет, то там найдёте, – Игорь, освободившись от отцовских объятий, спросил, – а чего вдруг такая радость-то у вас? Никак с войны ждали?
– Да мы уже тут почти всё знаем. Наденька! – Олег наконец-то добрался и крепко обнял девушку и даже