в собравшихся вместе темнокожих, после которого только что и остается, как добивать раненых и убегающих с поля боя.
Эта стоянка отличалась по расположению от предыдущей, попасть в нее можно было только через один вход возле которого теперь и собирались оставшиеся на стоянке мужчины. С других сторон она была защищена стеной холма и оврагом, в которую скидывали нечистоты. Андрей насчитал не менее пяти десятков мужчин, не все они были опытными охотниками, мелькали и седые бороды, и совсем юные лица.
— Рассыпаются, — прозвучал недовольный голос Рэту, противник выстроился полукругом и теперь собирался встретить их стрелами. — Поднимите щиты.
Они пригнулись за щитами, на которые стали падать долетавшие на излете стрелы. Слева от него вскрикнул кто-то из белогорцев, стрела попала в ногу, слишком уж высоко он поднял свой щит.
— Быстрее, бежим все вместе, — стена щитов и копий набрала максимальную скорость, но страшный удар лишь отчасти достиг своей цели, он смял темнокожих, которые остались у самого входа на стоянку, остальные разбежались и собирались спокойно расстреливать их из луков.
— Все вовнутрь, заходим на стоянку, а не бежим за ними по равнине, — голос Рэту перекрыл шум боя, рыжий сообразил, что бесполезно гоняться за мужчинами противника в чистом поле.
— Какое странное украшение, — отметил Андрей, влетевший вслед за Эсикой на стоянку темнокожих, у входа положили на камень здоровенный, разукрашенный красной краской череп мамонта.
Решение Рэту перевернуло ход сражения, мужчины-кроманьонцы оказались в глупом положении, в то время, пока грэли громили их землянки, они очутились за ее пределами. Белогорцы и длинноногие Вичаши вместе с Эсикой охраняли вход, а остальные бросились убивать всех до кого только могли добраться. Услышавшие вопли убиваемых на стоянке женщин, мужчины темнокожих на равнине решились на самоубийственную атаку, но еще до того, как они добрались до черепа мамонта, несколько из них получили по стреле от Эсики, а добежавших до входа смела встречная атака. У входа на стоянку быстро выросла гора трупов. На этот раз все получилось как надо, судьба этого поселения кроманьонцев была решена.
Андрей со всех ног бежал к шатру, он хотел схватить «самого мудрого» этой стоянки. Но опять его встретило пустое жилище — «самый мудрый» на стоянке был, похоже, одновременно и самым умным и успел покинуть обреченное стойбище. Неужели все они бегут куда-то в определенное место? Ведь и предыдущий «самый мудрый» отправился не на эту ближайшую стоянку, что было бы логично, а куда-то еще.
Радости победы не было, только усталость и нервное истощение. Еще несколько часов они громили оставшиеся землянки, только изредка подбирая понравившиеся трофеи. А когда все, наконец, собрались, то Андрей увидел, что пленных на этот раз нет совсем. Не хотят, чтобы он опять отпустил врага, подумал он, может это и к лучшему. Впереди еще не одна такая стоянка.
«Самый мудрый» выполз из вонючего рва и скрылся в высокой траве. Он должен достигнуть стоянку Ахоя как можно быстрее и сообщить о нападении, это долг каждого «самого мудрого» всех семей девятиглавого племени.
Глава тридцать первая. Разгром
Лопату бы нам, хотя бы одну на весь отряд, весь следующий день они по очереди копали ямы для погибших в битве двух правобережных длинноногих. Твердая каменистая земля плохо поддавалась отломанным у черепа мамонта бивням и деревянным палкам. Один из убитых был опытным охотником, он неосторожно налетел на копье в землянке, куда слишком рьяно бросился за женщиной-кроманьонкой, второму, помоложе, просто не повезло — стрела на излете попала за ухо и он мгновенно умер. Андрей осмотрел его и так и не понял, что произошло — стрела вошла в голову совсем неглубоко и крови почти не было, загадка.
— Положим им в яму их ножи и острия копий, пригодятся в Другом мире, — Энку не хотел слушать возражения охотников семьи длинноногих, которые совсем не горели желанием закапывать ценное оружие из растаявшего камня, пригодится семье в дальнейшем.
— Они еще послужит семье, блестящие острия и ножи отдадут их женщинам и детям, а им положим с собой ножи и копья темнокожих, которых они убили, — Андрей пытался вывернуться из щекотливой ситуации.
Большеносый насупился, предложение Андрея ему не понравилось, но, в итоге, все же сдался.
— Но мне в яму ты положишь топор Гррх! Не отдавай его Икве.
Охотников закопали и образовались два холмика земли. Чего-то не хватало.
— Дайте сигнал из рогов.
Такое прощание мужчинам отряда понравилось. Попросили повторно дунуть в горны, потом еще раз, после чего разровняли землю, накидали на нее камней, снова грунта и разожгли костры. Не хотелось бы, чтобы кто-то нашел последнее пристанище мужчин из их отряда, будь это зверь или человек.
— Не все хотят идти дальше, Эссу, особенно «лесовики», они никогда не уходили так далеко от своего Болота, — они с Эсикой поднялись на холм над стоянкой и смотрели на волнуемую ветром высокую траву.
— Мы нашли только две стоянки, а их должно быть еще семь, усталость пройдет, отдохнем еще день-два и двинемся дальше на восход, — он обнял ее за плечи. — Мы не сможем еще раз собрать такой отряд, чтобы освободить для себя эту равнину, темнокожие уничтожат все семьи поодиночке еще до зимы. А я хочу, чтобы у наших детей было будущее.
Эсика прижалась к нему еще сильнее.
— Надо уходить с этого места, — Рэту терпеливо дожидался его на стоянке. — Нам везло до сих пор, что мы заставали темнокожих врасплох, и они не могли далеко убежать от своих женщин и детей. Но теперь они знают о нас, на этой стоянке многие убежали.
— Подождем еще день, пусть охотник с Белой горы подлечит свою ногу. Не все могут так долго без устали ходить по равнине как ты.
Рэту недовольно покачал головой и ушел, а Андрей хотел, чтобы мужчины после двухдневного безделья вновь ощутили желание выйти в степь. Нельзя после взятой из последних сил вершины, сразу же идти штурмовать следующую, еще более высокую, не дойдешь и до середины горы. Так они и провели эти два дня, поедая мясо быков темнокожих, пока от туш не пошел запашок, и купаясь в мелкой реке.
Тем утром, когда они, наконец, покинули стоянку, началась гроза. Раскаты грома раздавались так близко, что некоторые охотники со страху попадали на траву, отказываясь идти дальше. Андрей никогда не был суеверным, но и он засомневался, не стоит ли подождать еще день, прежде чем начать искать следующую цель. Но летняя гроза коротка, выглянуло солнце, и над степью повис водяной