Читать интересную книгу Вампирский роман Клары Остерман - Ульяна Черкасова

что происходило.

– Николя, как ты тут оказался?

Наконец, я узнал в «павлине» Николая Стрельцова, соседа и воздыхателя Клары. Второй, одетый в костюм вампира, в плаще с красным подбоем, оказался студент Афанасьева, который, оказывается, помогал в поисках Клары.

– Я искал тебя, – улыбался как дурак Стрельцов, – поэтому списался с Алексеем, и он предложил приехать и поискать тебя…

– А потом мы случайно оказались на маскараде, – вставил Оленев.

– Почему на вас такие нелепые костюмы?! – Клара обнимала их по очереди, не переставая глупо хихикать. Никогда не видел её настолько оживлённой.

– Какие успели найти… но это… да что такое вообще происходит? Клара, что случилось?

Так мы вернулись на кухню и снова рассказали обо всём, что случилось.

Оказывается, Оленев и Стрельцов разыскивали доктора Остермана и собирались проследить за князем Сумароковым, хорошим другом графа Ферзена.

– Мы посчитали, он может вывести нас на доктора Остермана, – рассуждал Оленев, – и так мы найдём Клару.

– Значит, ты меня не бросил, Николя, – голос Клары вдруг дрогнул.

Они сидели с этим Николя, взявшись за ручки, точно лучшие подружки. Жалкое зрелище. Юноша явно влюблён в неё, а она даже не замечает.

– Конечно, не бросил, Клара! – горячо воскликнул он. – Как ты могла вообще такое подумать?!

Выдержать эту тошнотворную сцену после всей беготни, перестрелки и пожара было уже невозможно, и я демонстративно громко зевнул.

– Ладно, хватит! – заявил я решительно. – На сегодня всё. Завтра соберёмся, обсудим план действия. А сегодня пора уже отдыхать.

Пришлось ещё долго оттаскивать этих голубков друг от друга, но в конце концов мы вышли из квартиры Афанасьева вместе с Дзивом.

Если честно, немного надеялся, что Остерман до моей квартиры не доберётся и свалится с крыши, но она скакала как молодая коза по горам, ещё и восторгалась ловкостью Дзива, видами на Белград и «нашим невероятным приключением».

Спать пора. И без того понаписал всякого лишнего.

Завтра. Всё завтра.

ИЗ ДНЕВНИКА КЛАРЫ ОСТЕРМАН

18 лютня

К сожалению, не сохранила вырезку из газеты про господина Дзива, нарисовала по памяти (и добавила ему штаны).

Могла ли я, читая статью, представить, что после прогуляюсь по крышам вместе с этим удивительным… человеком? Существом? Это звучит крайне грубо и немного высокомерно.

У Давыдова квартирка на мансарде. Под самой крышей. Здесь совсем скромно. Честнее сказать – бедно. Почти на уровне нищеты. Пахнет сыростью, плесенью, пылью. Половицы скрипят, а кровать – единственное место, куда можно присесть, кроме трёхногого стула, – проседает почти до пола. Но какой же восхитительный отсюда открывается вид на город.

Стоило оказаться внутри, как я остановилась напротив огромного окна на потолке с наклоном, заворожённая огоньками раскинувшегося перед нами города.

– Какая красота, – вырвалось у меня. – И вы тут живёте?

– Угу, – пробурчал Давыдов и как-то бочком, бочком продвинулся к столу и горелке, загремел посудой.

Я успела заметить, как он накинул свою шинель на кровать, пытаясь прикрыть дыру в одеяле, а большой кастрюлей – пятно гари на стене.

– Чай? – спросил он неожиданно сдавленным голосом.

– Было бы здорово, – кивнула я.

– Голодны?

– О, нет, благодарю…

Поймав на себе полный подозрений взгляд бобриных глаз, я ещё несколько раз вежливо отказалась от ужина, пока, наконец, не догадалась.

– Я не нападу на вас. Не переживайте.

Наверное, на его месте я бы тоже беспокоилась. Не объяснишь же ему, что все прошлые годы, пока отец оставался рядом, я жила самой обычной жизнью и ни для кого не представляла опасности. Создатель! Прежде я вовсе и не подозревала о своих особенностях.

– Можно открыть окно?

Давыдов загремел чайником на горелке, посмотрел на меня растерянно и не сразу ответил.

– Да, конечно.

Он оставил чайник, бросился к окну, задёргал ручку – всё как-то очень резко, грубо, громко. Я отошла в сторону, пока он открывал створку. Внутрь посыпался снег и влетел морозный воздух, а я с восторгом нерешительно выглянула наружу.

– Осторожно, – Давыдов протянул руку, но так, чтобы не коснуться меня.

– Можно же выйти на крышу? – спросила я.

– Конечно, – прищурил бобриные глаза Давыдов. – Только не упадите.

– Постараюсь, – пообещала я.

Он посмотрел на меня как-то по-особенному сердито, но пропустил.

И я, наконец, оказалась на улице. У меня перехватило дух, когда ветер ударил в лицо, а под ногами раскинулся огромный бескрайний город. Дом Давыдова стоит в доках, и отсюда видно и чёрные воды пролива с белеющими парусами кораблей слева, и горящий сотней огней Императорский дворец. И площадь, и храмы, и заснеженные каналы, и огни.

Вдоль края крыши протянуты металлические перила. Сама же крыша достаточно покатая, если быть неосторожным, можно и упасть. Я присела, обхватывая себя руками, и вдохнула ночной воздух.

Краем уха я слышала, как в квартире звенел посудой Давыдов, но меня быстро поглотили звуки города: и весёлые голоса где-то далеко внизу, и вой ветра над проливом, и треск мороза.

А после в небе вдруг загорелся огонь – это констанц поднялся в воздух над площадью Двух корон.

– Давыдов! – воскликнула я и подскочила, хватаясь за перила. – Скорее! Сюда!

Он выскочил с выпученными глазами.

– Что такое?

– Смотрите, – я не могла перестать улыбаться, указывая на констанц, а он всё не мог понять, на что я показываю. – Смотрите же, Давыдов, вон, летит!

Наконец, он обернулся и тяжело вздохнул.

– Создатель! Я подумал, что случилось…

– Конечно случилось! – возмутилась я. – Констанц полетел. Разве это не чудо?

Бобров Давыдов посмотрел на меня с лёгким раздражением.

– Это не чудо, господица Клара, – произнёс он назидательно, – это наука. Ваше чудо осталось в руках у Ложи или Первого отделения. Или кто там забрал вашего упырёныша?

Я лишь закатила глаза в ответ на его шуточки.

– Идите пить чай, – позвал Давыдов чуть миролюбивее.

– А можно попить чай тут? – с надеждой спросила я.

– Вы замёрзнете и простудитесь. Или… вы больше не… ну…

Запинающийся Давыдов настолько сбил меня с толку, что я не сразу поняла, что он имел в виду.

– Я не бессмертна, господин Давыдов, – сказала я. – Отец с самого детства делал мне инъекции Золотой силы, но я простужалась, кашляла и хлюпала носом по осени точно так же, как и все нормальные дети.

– Что ж, – хмыкнул он, – тогда точно нечего тут сидеть. Быстро назад.

То, как он быстро у него меняется настроение, как Давыдов переходит с шутливых подколов к смущённому бормотанию, а с него на командный тон, просто поражает, да к тому же сбивает с толку. Но так даже интереснее.

И всё же уходить с крыши совсем