Джек ринулся вверх по ступеням - дверь была всего в нескольких футах от них. Он задержался на пороге, чтобы перевести дух, достал нож из-за пазухи, откинул волосы назад, поднял щеколду и ворвался в комнату.
Она плавала в облаках так высоко, что уже достигла предела, где небо превращается в небеса. Тонкая голубая черта - а дальше белизна. Боль давно покинула ее, и какая-то сила тянула ее прочь из тела. Не через глаза, не через нос или рот, а через бок. Она уходила в прореху между ребрами.
Внизу мелькали тени, говорящие и делающие что-то непонятное. Еще недавно они суетились как безумные - всякие инструменты и иголки летали, точно собачья шерсть. Теперь все утихло - собака околела.
Масло на лбу, лист тимьяна на языке, кровь капает в таз.
- Она отходит, ваша светлость. Слишком много крови потеряно.
Жесткая мозолистая рука сжала ее руку.
- Мелли! Твоя душа готовится предстать перед Богом. Время отринуть всякую ложь. Небо уготовано лишь тем, кто говорит правду.
Тонкая голубая черта сделалась еще тоньше. Белизна уже касалась щеки. Горячая и холодная, мягкая и твердая, безопасная и грозная.
- Скажи правду, дитя. Скажи нам, кто твои родители. Иначе твое тело сгниет, не дождавшись отца, который схоронил бы его.
Облака несли ее вверх, где была мать. Слова складывались трудно. Тимьян на языке давил, как свинец.
- Скажите отцу, что я раскаиваюсь.
- Мы не сможем сказать ему этого, не зная, кто он.
Голубая черта мерцала и таяла. Мелли знала, что должна все сказать до того, как она исчезнет.
- Мейбор, владетель Восточных Земель, - мой отец. - Белизна окружила ее - она проникала в тело сквозь рану в боку, вытесняя то немногое, что еще осталось.
- Ее нужно спасти любой ценой. Делай что хочешь: колдуй, зови на помощь самого дьявола - только спаси ее!
В постели мужчина подмял под себя женщину. По ее лицу текли слезы, на щеке ясно виднелся отпечаток руки, рот кровоточил.
- Помогите! - прорыдала она.
Ванли вскочил, одной рукой натягивая штаны, другой нашаривая меч. Джек бросился на него и полоснул ножом по его левой руке. Штаны свалились на пол. Джек мысленно возблагодарил Борка, что рубаха на капитане достаточно длинная, чтобы прикрыть срам, - не хотел бы он сражаться с человеком, у которого все хозяйство наружу. Ванли ногой отбросил штаны в сторону Джека. Тому пришлось увернуться, и Ванли успел схватить меч.
Держа его обеими руками на халькусский манер, капитан ринулся вперед. Джек вскочил на кровать. Женщина завизжала. Меч Ванли рассек простыни. Перебравшись через женщину, Джек спрыгнул на пол с другой стороны. Ванли повернулся ему навстречу, утратив при этом равновесие. Джек воспользовался этим и снова заставил капитана покружиться, угрожая быстрыми выпадами его левой руке. Раздраженный Ванли, не имея возможности размахнуться мечом, не уперевшись как следует ногами, ткнул им вперед, как ножом. Этим он совершил роковую ошибку - клинок был слишком тяжел. Джек увернулся и распорол капитану бок.
Ошеломленный Ванли отступил. Рот под нафабренными усами сжался в тонкую линию.
Джек знал, что наилучшая для него тактика - теснить противника, не давая ему пустить в ход свое оружие. Он атаковал капитана. Тот приподнял меч, и Джеку пришлось отскочить - ему не хотелось быть насаженным на халькусский клинок.
Что-то попалось Джеку под ноги: капитановы штаны. Заметив, что капитан стоит обеими ногами на другой штанине, Джек нагнулся и изо всех сил дернул за свой конец. Ванли, не устояв на ногах, попятился назад и отпустил одну руку, чтобы удержаться. Это решило дело. Одной рукой нельзя было орудовать таким большим мечом. Джек ринулся вперед и вонзил свой нож капитану в сердце. Меч с лязгом упал на пол, и Ванли последовал за ним.
Но у Джека не было времени насладиться победой. С лестницы слышались крики. Он закрыл дверь и повернулся к женщине:
- Помоги мне сдвинуть кровать.
Слишком ошеломленная, чтобы спорить, она вытерла с лица слезы и кровь, и вместе они с легкостью отодвинули дубовую махину.
Под ней обнаружилась приподнятая крышка люка. Джек на радостях сгреб женщину в объятия и поцеловал.
- Прости, я не хотел, - тут же оговорился он, сообразив, что ей сейчас все мужики хуже чумы. Она отвела ему волосы с глаз и сказала, силясь улыбнуться:
- Ничего, на здоровье.
В дверь громко постучали, и кто-то крикнул:
- Капитан! В форт проник злоумышленник. Он уже скосил одного мясным крюком.
Женщина, набрав в грудь воздуха, крикнула в ответ:
- Капитан говорит, что выйдет, как только управится.
За дверью хмыкнули.
- Скажи ему, пусть поторопится. Не время с бабенками прохлаждаться.
Джек с женщиной услышали, как шаги удаляются от двери.
- Давай откроем люк, - сказала она. Вдвоем они с трудом подняли тяжелую крышку. Внизу стояла кромешная тьма.
- Я спущусь первым, - сказал Джек, - а потом поймаю тебя.
- Нет, мне нельзя с тобой.
- Кто знает, что они сделают с тобой, если ты останешься.
- Нет уж - все лучше, чем пускаться в бега. На что я жить-то буду? Я скажу, что ты меня принудил, если тебе все равно. - Она смотрела на него с мольбой.
- Ты подвергаешь себя большому риску. Пойдем лучше со мной. Я позабочусь, чтобы тебе не причинили вреда.
- Нет. Не теряй времени. Солдат вот-вот вернется.
Джек не мог больше спорить. Может, оглушить ее и перекинуть через плечо? Нет, нельзя. Она слишком красива, чтобы бить ее по голове. Он протянул ей руку, и она сжала ее.
- Удачи тебе.
- И тебе тоже.
Ухватившись за края люка, Джек спустил ноги во тьму. Он повис на руках, но земли под ногами не почувствовал. Женщина, имени которой он так и не узнал, улыбнулась ему напоследок. Он улыбнулся в ответ, сосчитал про себя до трех и отпустил руки.
Бряк! Боль прошила ноги, и он повалился на бок. Взглянув наверх, он увидел женщину, закрывающую люк. Это привело его в чувство: теперь они оба могут рассчитывать только на себя. Он встал и ощупал ноги: одну лодыжку он слегка подвернул и, похоже, повредил мышцы обеих голеней. Наверху заскрежетало, потом грохнуло, и он остался в полной темноте. Надо поскорее выбираться отсюда.
Туннель усеивали обломки трухлявого дерева - они трещали под ногами на каждом шагу. Потолок был Джеку по плечо, и идти приходилось согнувшись. Спину, и без того уже намятую пивным бочонком, ломило немилосердно. Вытянув перед собой руки, Джек продвигался быстро, как мог. Он думал только об одном: о Тариссе, которая ждет его у выхода.
Туннель, шедший сначала слегка под уклон, понемногу выровнялся. Никогда еще Джек не бывал в такой непроглядной тьме. Шершавые крепи вдоль стен кололи руки. Остановившись перевести дух, Джек услышал за собой голоса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});