Бернарда только улыбнулась, и не более. Ее лицо выражало спокойствие и твердую решимость.
— Прошу не волноваться, доктор Вилья, — произнесла она. — У вас будет возможность продемонстрировать вашу высокую мораль.
— При чем здесь мораль? Это вы аморально и невыносимо себя ведете.
— Успокойтесь и выслушайте меня внимательно, потому что я не буду больше повторять. Я хочу, чтобы вы изменили результаты проведенных анализов сеньоры Исабель Салинос и скрыли ее бесплодие. Вам понятно?
— Вы думаете, что я Бог, — съязвил доктор.
Бернарда не обратила на его слова никакого внимания. Она упорно продвигалась к намеченной цели. Помахивая свертком своих бумаг, она невозмутимо продолжала:
— А взамен или вместо этого, как вам уж будет угодно, мне нужно, чтобы вы констатировали факт бесплодия сеньора Фернандо Салиноса.
Ни одна жилка не дрогнула на каменном лице Бернарды. Лицо же доктора Вилья исказила маска гнева, и сам он весь подался вперед.
— Вы, сеньора, сошли с ума!
— Возможно, — ухмыльнулась Бернарда. — Но вам, доктор, от этого не легче.
— С какой стати?
— Не перебивайте меня, — на этот раз гневно сказала Бернарда. — Я еще раз вам повторяю, если вы плохо слышите. Мне нужно, чтобы в результатах анализов было скрыто бесплодие сеньоры Исабель Салинос и в последующем было выявлено бесплодие ее мужа, сеньора Фернандо Салиноса.
Доктор беспомощно покачал головой.
— Вы не в своем уме. Вы хоть понимаете, о чем меня просите?
— Безусловно.
Доктор Вилья весь побагровел.
— Фернандо Салинос — мой друг! Как вы смеете?! Чтобы я… Вон отсюда!
Бернарда улыбнулась и зашуршала своими бумагами.
— Минуточку, не торопитесь, доктор, — сказала она. — У меня к вам есть один вопрос.
— Что вам еще от меня нужно?
Бернарда прищурилась и в упор посмотрела на доктора.
— А как та несчастная девушка? Ее звали Гернис-Абаль, да?
По лицу доктора пробежала дрожь, и он нервно забарабанил пальцами по столу.
— Не знаю я никакой девушки. Что вы от меня хотите? Я вас не видел до сих пор и видеть не желаю.
— Так вот эта девушка, — продолжала Бернарда, — она ведь умерла не случайно, когда вы ее оперировали. Она тоже была другом вашей семьи?
Доктор Вилья закрыл глаза, губы его мелко дрожали. Бернарда торжествующе наблюдала за ним.
— Вы не посмеете, — наконец проговорил он.
— Посмею, и еще как.
— Нет, вы не посмеете!
— О, доктор! Тогда вы будете просто глупец.
— Я не могу этого понять. Как вы смеете?
— Смею, доктор Вилья. Порой обстоятельства вынуждают нас поступать так, как совсем не хотелось бы.
— А что, если я откажусь?
Бернарда помахала перед доктором свертком.
— Тогда я пущу в ход эти бумаги, и вы навсегда лишитесь лицензии, а может, и того хуже — попадете на долгие годы в тюрьму.
Доктор закрыл глаза. В этот момент в кабинет вошла секретарша.
— Извините, доктор, — сказала она. — Пришла пациентка.
Доктор поднял глаза и вопросительно взглянул на Бернарду. Бернарда благосклонно улыбнулась.
— Примите ее, доктор, — сказала она. — Я никуда не спешу и могу обождать.
Не говоря ни слова, доктор вышел.
Бернарда торжествовала. Она встала и с видом победительницы прошлась по кабинету. Ее план удался! Исабель будет спасена. Доктор Вилья, она в этом уже была уверена, был наповал сражен ее аргументами. Еще бы! Ведь перед фактами не устоишь.
Бернарда подошла к столу и просмотрела бумаги, лежащие на нем. Ничего интересного там не оказалось. Доктор Вилья не держит на столе важных бумаг. Это было ясно. Но как адвокату Пинтосу удалось раздобыть эти сведения? Бернарда была поражена.
Доктор Вилья не заставил себя долго ждать. Он явился в кабинет и приказал секретарше:
— Следующему пациенту скажите, чтобы он подождал, и не переключайте на меня телефонные звонки.
«Он уже в моих руках!» — подумала Бернарда.
— Итак… — сказал доктор.
Бернарда сделала наивные глаза:
— Это я вас слушаю, доктор.
Недовольная гримаса пробежала по лицу доктора. Он понял, что уговорить эту женщину ему будет трудно.
— Вам нужны деньги?
— Какие деньги?! — удивилась Бернарда.
— Назовите сумму, — настаивал Вилья.
Бернарда скривила губы.
— Вы что, не поняли меня, доктор? Ни о каких деньгах и речи быть не может. Вы должны сделать то, о чем я вам уже говорила.
— Напрасно, — с сожалением сказал доктор. — Я бы мог заплатить вам огромную сумму.
— Дело не в сумме, а совсем в другом, доктор Вилья. Вы зря стараетесь откупиться от меня. Я не из тех, кто может клюнуть на такую примитивную наживку.
— Но я не знаю, как это все сделать? — сказал Вилья. — С сеньорой дело обстоит проще. Благо все результаты пока находятся у меня и сданы в архив. Но что делать с сеньором Фернандо?
— Это я возьму на себя.
— Вы надеетесь убедить Фернандо, чтобы он пришел ко мне?
— Не сомневайтесь.
— Но ведь в городе полно других врачей.
— Да. Но он ведь ваш друг.
— И вы думаете, что поэтому он придет ко мне?
— Да. Не беспокойтесь, он придет.
— А какие гарантии будут для меня?
— Никаких.
— Как никаких?
— Гарантией будет мое слово, и я больше не побеспокою вас.
Доктор Вилья на мгновение задумался и потом согласно закивал.
— Ладно, — сказал он. — Но я хочу знать, отдаете ли вы себе отчет в том, что делаете?
— Несомненно.
Доктор вздохнул.
— В таком случае я полностью в ваших руках. Но имейте в виду, что я никогда не занимался такими вещами.
— Да, доктор Вилья, — сказала Бернарда. — Но не забывайте, что вы делали другие вещи, которые не идут ни в какое сравнение с тем, что я вам предлагаю теперь.
— Ладно, сеньора. Не будем об этом. Так что же мне делать дальше?
— Вы должны записать на прием сеньора Салиноса.
— Когда и на какое время?
Бернарда задумалась.
— Ну, хотя бы на вторник, вечером.
Доктор Вилья достал блокнот и сделал в нем пометку.
— Я записал его на вторник. Восемнадцать часов. Вас это устраивает?
— Вполне.
Доктор встал.
— В таком случае будем прощаться.
— Пожалуй.
Бернарда спрятала свои бумаги в сумочку.
— Можно взглянуть? — спросил доктор, кивнув на них.
— Не стоит. Не беспокойтесь, они будут находиться в надежных руках.
В глиняной вазе на прикроватной тумбочке стоял огромный букет роз. Благоухание разносилось по комнате. В блеклом утреннем свете розы казались какими-то пришельцами из космоса. От малейшего дуновения ветерка, который проникал сюда через открытое окно, цветы покачивались, и казалось, что они о чем-то беседуют между собой.