Дольф не спросил, отчего так долго. Он совсем не мастер задавать посторонние вопросы. Он снова повторил указания. Я их записала и прочла ему, проверяя, что все записано правильно. Так и оказалось.
— Дольф, мне ехать минут сорок пять, не меньше.
Обычно меня как эксперта вызывают последней. Когда жертва заснята на фотопленку, видеокамеру, ощупана, осмотрена и так далее. Когда я приезжаю, все уже рвутся домой или хотя бы подальше от места преступления. Никому не хочется еще два часа мерзнуть.
— Я тебе позвонил, как только понял, что ничто человеческое к этому делу отношения не имеет. У нас еще сорок пять минут уйдет на всю нашу работу, пока мы будем готовы.
Надо было помнить, что Дольф рассчитывает наперед.
— Ладно, постараюсь добраться побыстрее.
Он повесил трубку. Я тоже. Слова «до свидания» я от Дольфа еще не слышала.
Перо я отдала владельцу. Он принял его с таким видом, будто никогда не сомневался в его возврате. Что значит хорошее воспитание!
Я направилась к двери. Ни Ричард, ни Жан-Клод в вестибюль не вышли. Они были в общественном месте, так что я не думала, что дело всерьез дойдет до кулаков. Будут ругаться, но без рук. И вообще вампир и вервольф могут сами о себе позаботиться. К тому же раз Ричарду не разрешалось беспокоиться обо мне, когда я предоставлена самой себе, самое меньшее, что я могла сделать, — ответить взаимностью. Я не думала, что Жан-Клод действительно хочет меня на это подтолкнуть. Нет. Кто-то из нас умрет, и я начинала думать, что, может быть — только может быть, — это буду не я.
6
За дверью меня охватил мороз. Я ссутулилась, спрятав подбородок в воротник. Передо мной шли две смеющиеся пары, повисая друг на друге, обнимаясь для защиты от холода. Театрально постукивали высокие каблучки женщин. Смех женщин был слишком высокий, пронзительный. Пока что двойное свидание проходит отлично. А может, они все нежно и чисто влюблены, а я злобствую. Может быть.
Четверка раздалась, как вода возле камня, и появилась женщина. Пары сомкнулись по ту сторону от нее, смеясь, будто ее и не видели. Как оно, наверное, и было.
Теперь я это почувствовала — еле уловимое дрожание холодного воздуха. Ощущение, ничего общего с ветром не имеющее. Она притворялась невидимой, и пока эти пары ее не заметили, из-за них я тоже ее не заметила. А это значит, что она свое дело знает. И отлично знает.
Она стояла под последним фонарем. Волосы у нее были желтые, как масло, густые, волнистые. Длиннее моих, почти до пояса. Черное пальто застегнуто на все пуговицы. Слишком резкий для нее цвет. По контрасту ее кожа даже в гриме казалась бледной.
Она надменно стояла посередине тротуара. Примерно моего роста, физически не впечатляет. Так чего же она там стоит, будто ничего на свете не боится? Только три вещи могут дать такую уверенность: автомат в руках, собственная глупость или если ты — вампир. Автомата я не видела, и на дуру она тоже не похожа. Теперь, когда я поняла, что передо мной, она была похожа на вампира. Грим у нее был хорош — в нем она выглядела почти живой. Почти.
Она заметила мой взгляд. И ответила мне взглядом, пытаясь поймать мои глаза, но я в этом маленьком танце давно поднаторела. Смотреть в лицо, не попадая глазами в глаза, — фокус, который дается тренировкой. Она нахмурилась — ей не понравилось, что с глазами не получилось.
Я стояла от нее ярдах в двух. Расставив ноги, балансируя, насколько это возможно на высоких каблуках. Руки уже были на холоде, готовые, если понадобится, достать пистолет.
Ее сила ползла у меня по коже, как ищущие пальцы, касающиеся то здесь, то там, нащупывающие слабость. Она была очень талантлива, но ей было только чуть больше ста лет. Этого мало, чтобы замутить мой разум. У всех аниматоров есть частичный природный иммунитет к вампирам. У меня, кажется, больше, чем у других.
Симпатичное личико сосредоточилось и стало пустым, как у фарфоровой куклы. Она выбросила руку вперед, будто швыряя в меня какой-то предмет. Я вздрогнула, когда ее сила ударила по моему телу, и покачнулась.
И вытащила пистолет. Она не попыталась на меня наброситься. Она пыталась меня загипнотизировать. Я недооценила ее возраст — ей было не меньше двухсот. Такие ошибки случаются у меня не часто. Сила ее била по моему телу, как барабанные палки, но до разума не доставала. Я почти так же удивилась, как и она, когда направила на нее пистолет. Слишком просто.
— Эй! — раздался голос позади. — Брось пистолет!
Полисмен. Как раз, когда он нужен. Я опустила пистолет.
— Положи пистолет на тротуар, я сказал! — рявкнул тот же голос, и я, даже не поворачиваясь, знала, что его собственный пистолет уже смотрит на меня. Копы очень серьезно относятся к оружию. Я присела — браунинг в правой руке, левая в воздухе, — чтобы положить пистолет на тротуар.
— Мне его вмешательство не нужно, — произнесла вампирша.
Я медленно встала, не отводя от нее глаз, закладывая руки на затылок и переплетая пальцы. Может быть, правильное выполнение процедуры зачтется в мою пользу. А вампирша глядела мимо меня на приближающегося копа. Не слишком дружелюбным взглядом.
— Не трогай его, — сказала я.
Она мельком глянула на меня.
— Нам не разрешается нападать на полицейских. — Голос ее сочился презрением. — Правила я знаю.
«Какие правила?» — хотела спросить я, но промолчала. При таких правилах этот полисмен может остаться в живых. Конечно, я-то не коп, и уж точно эти правила ко мне не относятся.
А коп показался на краю моего поля зрения. Действительно, он навел на меня пистолет. Ногой он откинул мой браунинг так, чтобы я не могла дотянуться. Я видела, как пистолет ударился о стену дома. Хлопок руки по спине отвлек мое внимание.
— Куда девался пистолет, вам знать не надо.
На данный момент он был прав.
Коп обыскал меня одной рукой — не очень тщательно, и я подумала, где может быть его напарник.
— Хватит, — сказала вампирша.
— Что тут происходит? — Я почувствовала, как коп отступил от меня на шаг.
Ее сила прокатилась надо мной, будто огромный зверь, прыгнувший из темноты. Я услышала, как полисмен ахнул.
— Ничего тут не происходит, — сказала вампирша. В ее голосе слышался акцент — то ли немецкий, то ли австрийский.
— Ничего тут не происходит, — повторил голос копа.
— Иди регулируй движение, — сказала она.
Я медленно повернулась, не снимая руки с головы. Коп стоял с пустым лицом и чуть вытаращенными глазами, пистолет его смотрел в землю, будто полисмен вообще о нем забыл.
— Пошел вон, — велела вампирша.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});