— О черт, Генри… — выдавил он, дрожа всем телом. — Ох, чертово дерьмо, Генри!.. Какая-то пакость из фильма ужасов, правда?
Затем он принялся выть:
— Что же нам де-е-е-е-елать? Он же мертвый, черт! Он охрененно мё-о-о-о-ортвый!
Должен сказать, я это охрененно понимал.
Но в общем и целом припадок Чарли пошел мне на пользу. Вид его истерики прогнал другую — ту, что угрожала захватить меня. Он не позволил мне поддаться, обязывая сохранять хладнокровие. Я мягко схватил его за руки.
— Ну, пошли же…
Чарли послушался, встал. И упал мне на руки.
— Ай! — вскрикнул я, почувствовав боль в ключице, и подумал, что она может быть сломана или вывихнута.
— Генри, мы все еще друзья, верно?
— Так же верно, как то, что ты любишь девчонок с сиськами, приятель, — усмехнулся я.
* * *
Подгоняемый чрезвычайностью ситуации, Ноа ехал быстро. Он перезвонил Джею, и тот пересказал ему телефонный разговор Генри. При этом объяснив, кто такие Оутсы…
Черт, встреча на верху маяка! Ну кому взбрело бы в голову спешить в такую грубо подстроенную ловушку?
Перед Рейнольдсом приоткрылась завеса дождя, позволяя увидеть маяк. Он припарковался у подножия большого белого цилиндра и выскочил из машины.
Сразу же его хлестнули струи дождя. Ноа поднял глаза — наверху никого нет. Платформа пуста. Затем он увидел фигуру, вытянувшуюся чуть в отдалении, на камнях, у подножия маяка, и вздрогнул. Господи боже! Он опоздал! Ноа бросился туда. Оказавшись от нее примерно в пяти метрах, испустил вздох облегчения: это был не Генри… И уж точно не его приятель Чарли… Хотя тело было разбито и переломано — нога вывернута под неестественным углом, икра лежала под прямым углом к бедру в обратном направлении, задняя часть черепа разбита, будто скорлупа ореха, побывавшего в орехоколке. Из нее на камни текла кровь, почти такая же темная, как остаток черной воды прилива. Несомненно, это был взрослый человек, и Ноа сделал вывод, что перед ним то, что осталось от Даррелла Оутса. Логичный конец для того, чья жизнь и так была похожа на долгое падение в пучину преступлений и порока.
Поблизости не наблюдалось никаких машин. Это означало, что Генри и его приятель Чарли уже уехали.
Ноа двинулся к открытой двери, держа оружие в руке, и вошел в здание маяка.
Он сразу же увидел на металлических ступеньках влажные следы с песком. Два разных размера ноги… Службам шерифа не составит никакого труда определить их. Рейнольдс поднялся до самой платформы. Как и ожидалось, там никого не было. И за стенками застекленной кабины дождь уже стирал следы, оставив лишь обрывки веревки, еще привязанной к перилам. Ноа развязал ее и сунул в карман. Вытер перила своей курткой. Бросил быстрый взгляд на неспокойный океан и вернулся в кабину. Снова спустился по лестнице, вытирая одну ступеньку за другой носком ботинка, уничтожая отпечатки подошв, оставленные двумя подростками. Это заняло не слишком много времени, его же отпечатки определить нелегко… Особенно после того, как он ставил ноги в следы подростков, дважды пройдя расстояние между маяком и обочиной дороги — учитывая, что и здесь тоже сильный дождь сделал свое дело. Наконец, перед тем как уехать, Рейнольдс проехал по колеям, оставленным машиной Генри.
Генри и Чарли сумели столкнуть этого парня через перила.
Прямо подвиг…
Судя по тому, что сказал ему Джей, эти Оутсы были ходячим ужасом. С ними избегали связываться даже члены банд латиносов. Но Даррелл Оутс проявил легковерие по отношению к двум запуганным домашним подросткам, чего не сделал бы, будь перед ним первоклассный мерзавец, вооруженный до зубов.
Фатальная ошибка.
Даже смертельная. Он ослабил бдительность, чем молодые и воспользовались.
Черт подери, ну эти младенцы и дают прикурить! Кто же его толкнул? Генри? Чарли? Или оба вместе?
Ноа мысленно проголосовал за Генри.
Ему все чаще казалось, что этот сын двух мам обладает неожиданными возможностями. Что же касается этих самых мам, яснее ясного, что они таскают с собой больше секретов, чем фокусник в своем сундуке.
Продолжая вытирать лицо свободной рукой и повернувшись к Ист-Харбор, Ноа спросил себя, как бы отреагировали Крюгер и его заместители, обнаружив труп у подножия маяка. Он знал, что телефон Генри еще не поставлен на прослушку, — причина, по которой Ноа стер следы, в противном случае он бы от этого воздержался.
Он знал это потому, что Джей и Огастин слушали все разговоры на острове, включая, разумеется, полицию и офис прокурора: словно пара чертовых стервятников, они парили над этим островом.
Ноа чувствовал, что эта история пахнет все хуже и хуже. Его «Краун Виктория» двигалась в ночи. Если смотреть сверху, ее фары отбрасывали два треугольника света на ленту асфальта, извивающуюся то вдоль побережья, то посреди леса. В нескольких метрах отсюда приходили из океана и разбивались о скалы огромные волны, окаймленные пеной.
Ноа не знал, до какой степени был прав насчет стервятников: пока он удалялся, за ним следовал с высоты дрон «MQ-9 Рипер», снабженный камерами, чувствительными к видимому и инфракрасному излучению, а также радаром с отображающим устройством большого разрешения — такие использует пограничная служба. Хрупкая стальная птица, напичканная электроникой и композитными материалами, помятая ураганом.
35. Бегство
— Как это случилось?
— Что?
— Даррелл… Как он на тебя вышел? Как ты оказался привязанным на верху маяка?
Мы вернулись на Ист-Харбор, сделав крюк по западной части острова, чтобы не попасться навстречу машинам, следующим по направлению к маяку. Я припарковался напротив церкви Святого Франциска, у баскетбольной площадки. В это время здесь всегда пустынно. По крайней мере, зимой. Летом по ночам проводятся матчи, и молодежь Ист-Харбор очень любит здесь собираться; сотрудники муниципальной службы постоянно находят в лесу за баскетбольной площадкой окурки, пустые пивные бутылки и презервативы.