не готова к этому.
– Керан возомнил о себе невесть что! – громыхнул Щавелевые Щеки. – Морские крысы! Переметчики ещё запищат под нашими секирами!
– И мы не посодействуем, как это не печально. Нет Архиурата, нет полководца Света, – вздохнул Алан Вельстрассен. – Брибирио практически со всеми монахами–рыцарями Железного Кулака примкнул к Шарлиз Орик.
– Выскочке, назвавшей себя понтификом Братства Света, – возмутилась Серэнити. – Ох, добралась бы я до неё.
– Урах накажет её рано или поздно, – сказал Алан Вельстрассен.
– Предательнице всех канонов уготовано самое теплое местечко в преисподней Назбраэля, – проскрипел Зенобий, сжимая амулет Всеотца в латной рукавице. – Я бы пересчитал ей все ребра булатным прутом.
Тень, до этого внимательно всех слушавший, вернул нас к своему донесению:
– Дроторогор. Он убьет нас всех. И ему неважно – целое Соединённое Королевство или оно раздроблено.
– Да, только Гильберту Энтибору это не докажешь, – воскликнула Констанция Демей. – Дроторогор у Карака, а он в безопасном Плавене заседает в Гельхе. И все–таки бросить Плавень я не имею права!
За окном блеснула молния, и полил дождь. Надутые облака забрали собою все небо. Тугие струи полились по стеклу. Я всматривался в разыгрывающуюся весеннюю непогоду и гадал, что Судьба уготовила во всем этом мне… Эмилия со Светочью отодвигались на второй план – Дроторогор, вот кто выходил на подмостки спектакля. Он– отличный актер и непревзойдённый мастер драматургии. Ему пристало аплодировать стоя… Чтобы отважному мужу или сестре выступить против него – нужен Филириниль. Нужен п зарез. Я глянул на Настурцию. Вот она, давным-давно невзлюбившая меня сестренка Эмилии, станет мне помогать его искать. Грэкхольм хмурилась и теребила подол платья. Я улыбнулся ей, на что она скривила рот. Тоже мне! Цаца! Между тем Констанция Демей сказала:
– Прошу оставить меня всех, кроме Серэнити, Калеба Шаттибраля и Дурнбада.
Генералы, духовенство, карлик и наместник раскланялись и подались к выходу. Когда мы вчетвером остались одни, королева, взглянув на нашу породнившуюся троицу, промолвила:
– Мастер Калеб, я хочу услышать обо всем, что с вами приключилось после того, как вы отбыли из Шальха.
– Позволите, Ваше Величество, я обновлю себе бокал, прежде чем начать?
– Разумеется, – обронила Констанция Демей. – Видимо, без него рассказ выйдет суховатым.
Сколько времени я пересказывал королеве свои злоключения, не знаю, но ливень успел прекратиться и возобновиться вновь. Моя речь подошла к концу только тогда, когда солнце стало клониться к горизонту, и его мягкие лучи зашевелили невесомую пыль, витающую в воздухе покоев Лея Клинча. Маятник тренькал – тик–так, тик–так, тик–так, а свечи, зажжённые Серэнити, плодили хороводы из бликов и струящихся отсветов – желтых и оранжевых.
– Вы говорите, что должны добыть Корону Света Привратнику, – вздохнула королева. – Понимаю, что Рок весит над Вами, но я не могу позволить монаршему венцу попасть в чьи бы то ни было руки. Если представиться случай, и Вы отыщите Корону Света, ей надлежит вернуться в королевский Дом. Без неё не сможет произойти Величие Света – начало нового тысячелетия, которое грядет к нам семимильными шагами.
Констанция Демей задумалась, а потом произнесла:
– Вам ведомо, мастер Калеб, что есть предание, гласящее, что если отпрыск Харальда Тёмного на Величие Света не оденет на своё чело Корону Света, то на мир обрушиться Хлад и Мор.
– Смерть уже вовсю стучит в свои костяные бубенцы, моя королева, – отозвался я. – Но я приложу все усилия, чтобы в канун праздника Вы или Ваш сын, дай Вселенная его вернуть обратно,, возложили цветы на алтарь Ураха в Короне Света.
– Только Фабиан, только он. Я верю, что мой мальчик жив. Я чувствую это.
– Мы отыщем лазеечку, как противостоять Привратнику, – проговорила меня Серэнити, после чего обратилась к Констанции Демей: – Мы не прекращаем поиски, Ваше Величество. Братство Света, вернее, то, что от него осталось, молится за то, чтобы принц Фабиан был цел и невредим.
– Если бы это было так просто…
– Вся это магия–шмагия, существа волшебные мне не по нутру, – возвестил Дурнбад. – Вот если бы эти твари, как ваш Дроторогор, не прятались за своими шельмами колдовскими и вышли бы один на один, то я…
– То ты бы проиграл, – закончила Великий инквизитор за гнома. – Это сверхъестественные силы. И не нам, смертным, им противостоять в чистом поле. Тут нужно что–то иметь в рукаве.
Старейшина войны поскрежетал зубами, а затем шлепнул меня по плечу.
– Вывернемся. Пока с тобой брат по крови – ты не одинок. Я стою сотню гномов, тысячу людей и десять тысяч живорезов.
– Ваша уверенность вселяет в меня уверенность, что у нас и у мастера Калеба не все так худо, – улыбнулась Констанция Демей.
– Я за него горы сверну!
Королева допила бокал и аккуратно поставила его на подлокотник дивана.
– Займитесь завтра Филиринилем, мастер Калеб. Безотлагательно.
– Я отправлюсь в Ноклидан и попробую отыскать какие–то сведенья о нем, – сказал я. – Мне поверхностно знакома история Харальда Темного, но я постараюсь откопать что–то о его друге принце эльфов и его оружии.
– Спасибо. Где Вы остановились на ночлег?
– У меня, Ваше Величество. В храме Ураха, – уведомила Серэнити.
– Вам там по нраву?
Я глянул на Великого инквизитора, после чего засмеялся.
– Я люблю Серэнити, да, да, Серэнити, тебя очень, но остальные обитатели храма Всеотца меня немножечко смущают. Ну, вы понимаете, о чем я.
– Ты меня тоже конфузишь, некромант!
– Я распоряжусь, чтобы Вас поместили в апартаменты рядом со мной. Так будет лучше и Вам, и мне. Чтобы посовещаться, нам не нужно будет искать друг друга.
– Мудрое решение, Ваше Величество.
На столике покоился звоночек, и королева в него позвонила. Тут же возник престарелый камердинер.
– Я хочу, чтобы мастеру Калебу отвели комнаты возле моей опочивальни. Есть такие?
– Конечно. Я попрошу милорда проследовать за мной.
– Ваше Величество, вы позволите?
– Доброй ночи, мастер Калеб. Если что–то разузнаете о Филириниле, сразу навестите меня.
Я распрощался с королевой, гномом и Великим инквизитором и подался вслед за фалдами старика в белом парике. Мы проследовали на четвертый этаж «Гордости Вар»а, а там, два раза свернув налево, остановились перед дубовыми дверями.
– Внутри чисто, милорд. Если вам что–то понадобится, только сообщите.
– Вам лично?
– Необязательно. Можно кому–нибудь из замка. Мне передадут.
– Где покои королевы?
– Вон там.
Я глянул на золоченый орнамент проёма напротив.
– Спасибо.
– К вашим услугам.
Выделенные мне апартаменты впечатляли своим простором. Четыре комнаты – первая кабинет со столом, вторая – гостиная, третья – спальня, четвертая – уборная. Я стянул с себя сапоги и, мурлыча от удовольствия, помассировал затекшие стопы. Оп–оп, вот и махровые тапочки. Миленькие какие – с острыми носиками. Стягивая на ходу верхнюю одежду, я потопал в ванную. Вода хлынула из открытого крана. Я умылся и причесал пятерней волосы. Мне хотелось спать. Кровать – более подходившая для семейной пары (двуспальная) угодливо приняла на себя мой груз. Прежде чем отправиться в страну грез, я взял в ладонь Луковое Спокойствие. Я возлагал на него надежды…