— Если все это правда, то я не понимаю, зачем Стюарт вернулся в Сэкстон-холл.
— Зачем человек вообще возвращается к своим истокам? Чтобы восстановить честь семьи. Занять законное место хозяина этих земель. Отомстить за убийство и разрушение своей семьи и призвать к ответу тех, кто в этом виновен.
— Вообще-то создается впечатление, что вы знаете о моем муже очень много, — заметила Эриенн.
Кристофер криво усмехнулся:
— Как бы мне того не хотелось признавать, миледи, я его родственник и знаю все семейные тайны.
— А что с его матерью? Где она?
— После смерти мужа Мери Сэкстон собрала всех членов семьи и покинула эти северные края. Долгие годы она прожила вдовою, затем вышла замуж за старого друга семьи. Она несомненно посетит Сэкстон-холл после того, как ее сын наведет в доме порядок. До тех пор она не хотела бы вмешиваться.
— Она, должно быть, тяжело переживает то, что случилось с ее сыном.
— Она сильная женщина. Я думаю, она вам понравится.
— А вот понравлюсь ли я ей? Жена, приобретенная на аукционе?
— Могу заверить вас, миледи, вам нечего бояться. Она опасалась, что Стюарт не женится вообще, и поскольку сын сделал такой замечательный выбор, мать не сможет не полюбить вас, — Улыбка Кристофера стала шире. — В противном случае, надеюсь я, если она заставит Стюарта отказаться от вас, тогда вы станете моею. После того как вы поживете с таким чудовищем, возможно, вы станете чуть более терпимы ко мне.
— Стюарт не чудовище! — тут же возразила Эриенн. — И мне не нравится, что все зовут его так.
— Как быстро вы встаете на его защиту. — Он внимательно посмотрел на Эриенн и поддразнил ее: — Надеюсь, вы не влюбились в него.
— Судя по тому, что я слышала, он нуждается в чьей-нибудь любви, а кто может любить лучше, чем жена?
— Вы огорчаете меня, Эриенн. — Губы Кристофера искривились в легкой усмешке. — Вы не оставляете мне никакой надежды.
— Я и не должна этого делать, — упрямо возразила Эриенн. — Я замужняя женщина.
Он коротко рассмеялся:
— Вам, кажется, доставляет особое удовольствие напоминать мне об этом.
— Если бы вы не носились так со своим драгоценным долгом, то могли бы…
Эриенн резко замолчала, испугавшись тех слов, которые чуть было не сорвались с ее губ. У нее была своя гордость, и она не могла допустить, чтобы Кристофер догадался о ее разочаровании или о причинах, лежавших за ним.
Кристофер внимательно посмотрел на нее и заметил внезапно охватившее ее смущение:
— Я мог бы что, миледи?
Эриенн продолжала хранить молчание. Она не собралась упрекать его открыто, но твердо верила в то, что если бы Кристофер по-настоящему желал ее, то во время аукциона предпринял бы что-нибудь, а не согласился бы беспечно с его исходом.
— Купить вас в качестве жены? — настаивал он.
— Не говорите ерунды!
Эриенн вздёрнула свой узкий носик, повернувшись к Кристоферу в профиль.
— Вы так быстро забыли, миледи? Ваш отец не допустил меня к участию в торгах. — Он не отрываясь смотрел на ее лицо. — Вы ожидали от меня чего-то еще?
— Умоляю вас, скажите, что еще вы могли сделать? — В ее голосе отчетливо прозвучал сарказм. — Вы изводили моего отца до тех пор, пока он не был вынужден попытаться повысить ставку. — Она махнула рукою. — И когда деньги подсчитали, то вы с радостью прибежали за причитающейся вам суммой.
— Мадам, неужели я вызываю у вас негодование из-за того, что не смог вырвать вас у отца? — изумленным тоном произнес Кристофер.
Щеки Эриенн вспыхнули от возмущения: —
— Разумеется, вы правы. Вы вызываете во мне негодование, но не по той причине, которую назвали.
— Позвольте мне напомнить вам, что я просил вашей руки и вы отвергли мое предложение. Вы вполне, недвусмысленно заявили мне, что не любите меня. Вы лгали?
— Нет! — с гневом бросила она.
— Кажется, вам нравится быть со Стюартом, — медленно начал он и заметил, как на ее очаровательном лобике появилась суровая морщинка. — Неужели вы и вправду предпочли мне калеку?
Она коротко кивнула:
— Стюарт очень добр.
— Но не по-мужски, — презрительно пробормотал Кристофер.
— Так нечестно! — воскликнула Эриенн.
Кристофер с любопытством посмотрел на нее.
— Честно; другое дело — если это вы отвергаете его.
Яркая краска залила щеки Эриенн, и она быстро переключила внимание на окно, не в состоянии встретиться с испытующим взглядом Кристофера.
— Как вам удается это, мадам, вне моего понимания, — заявил он, воспользовавшись ее молчанием. — Теперь он, должно быть, терзается, зная, что вы принадлежите ему, но запрещаете прикасаться к себе. Вполне понимаю его состояние.
— Прошу вас! — бросила быстрый взгляд на него Эриенн. — Это не подлежит обсуждению, даже между кузенами.
Кристофер сжалился над ней, по крайней мере на некоторое время, и дал остыть ее гневу. По мере того как Эриенн смогла вновь воспринимать окружающее, она поняла, что экипаж держит путь к порту. Когда карета остановилась, Эриенн стало легче, так как в салоне ей было некуда деться от его внимательного взгляда. Оглядевшись, Эриенн увидела, что они остановились возле трехмачтового судна, стоявшего в доке возле набережной. Нос корабля украшала голова женщины с развевающимися рыжими прядями, а на корме было выгравировано название «Кристина».
Кристофер открыл дверь и вышел наружу. Эриенн положила ладошку в перчатке на руку, предложенную им, и ступила на выложенную камнями пристань. Несмотря на то что глаза Кристофера улыбались, он хранил молчание под ее вопрошающим взором и, взяв ее под локоток, повел мимо бочонков, мешков, тюков к сходням судна. В доке стояли и другие суда, однако ни одно из них не могло сравниться с этой дамой — «Кристиной». Она стояла, высокая и безмятежная, среди своих сородичей, как гордая королева. На борту появился человек в синем сюртуке, который подошел к тому месту, где лежали сходни. Когда он узнал пару, то улыбнулся и приветственно помахал рукою, Кристофер немедленно ответил ему тем же.
— Капитан Дэниелс, позвольте нам взойти на борт! — прокричал он.
Капитан громко откашлялся и призывно помахал рукою:
— Конечно, мистер Ситон.
Ветер трепал каштановые волосы Кристофера, который снял шляпу и печально улыбнулся Эриенн:
— Мадам, позвольте мне проводить вас на борт.
Эриенн окинула взглядом матросов, которые подошли к поручням, чтобы удовлетворить свое любопытство. Она не слышала, о чем они переговаривались, что-то бормоча и над чем-то посмеиваясь между собою, однако чувствовала, что они с Кристофером стали главным предметом их оживленной беседы.