Нет, я рад, что ты вернулась. ― Я потянулся к ней, но она отстранилась.
― Ой-ой, ― прокомментировал Себастьян с дивана.
― Вы все пьяны? ― со вздохом спросила Жаклин. ― Скажи, что ты оставил для меня немного.
― Вампиры могут напиваться? ― Тея на мгновение оттаяла, и я разглядел под ледяным отношением любопытство, в которое я влюбился.
― Нет, не совсем. ― Я покачал головой и поморщился. Сжав переносицу, я взглянул на нее. ― Может быть, немного, но это быстро проходит.
― К счастью для тебя. ― Она не смотрела на меня. Более того, она, казалось, разглядывала комнату, пытаясь избежать зрительного контакта. Она все еще злилась из-за того, что произошло раньше? Или Salon Du Rouge оказался хуже, чем я себе представлял?
― Хочешь выпить? ― спросила Жаклин, открывая бутылку джина.
― Нет, ― тихо ответила Тея. ― Я хочу прилечь. В какой комнате ты бы хотел, чтобы я провела ночь?
Я покачал головой, пытаясь осмыслить ее вопрос, и был вознагражден еще одной пронзительной пульсацией.
― В нашей комнате.
― Ты имеешь в виду свою комнату? ― поправила она меня.
Черт.
― Может, нам стоит…
Но Тея повернулась и унеслась прочь. Я стоял и в немом шоке смотрел, как она поднимается по лестнице. Жаклин придвинулась ко мне, потягивая свой напиток без комментариев.
― Так это и есть Тея? ― сказал Бенедикт. ― Она симпатичная.
Мы все повернулись, чтобы посмотреть на него.
Бенедикт поднял руки, пожав широкими плечами.
― Что? Я пытаюсь поддержать вас.
― По крайней мере, виски, кажется, умерило кровожадность Джулиана. Думаю, час назад такое заявление могло бы привести к потере конечности, ― сказал Себастьян. Затем он обратил свое внимание на меня.
― Кстати, брат, мне кажется, она на тебя сердится.
― Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, ― проворчал я себе под нос.
― Сегодняшний вечер прошел не очень хорошо, ― сказала Жаклин.
― Хочу ли я знать?
― Наверное, нет, ― призналась она.
― Ты собираешься мне рассказать?
― Мне надоело быть в центре событий, ― сказала она. ― Но тебе, наверное, стоит поговорить с ней.
― У меня проблемы, не так ли?
― А раньше у тебя были проблемы? ― спросила она.
Черт, что это значит? Я кивнул.
― Да, у тебя проблемы. Могу я дать тебе совет?
Я застонал, но промолчал.
Жаклин наклонила голову, ее светлая коса упала на плечо.
― Если ты будешь так себя вести…
― Пожалуйста, ― покаянно сказал я.
― Хорошо, ― согласилась она и понизила голос. ― Своди ее на свидание. Настоящее. Может быть, тебе захочется немного побыть романтиком с ней.
― Это хорошая идея? ― пробормотал я.
― Это зависит от обстоятельств, ― небрежно сказала она, допивая свой джин. ― Ты хочешь ее потерять?
Я ничего не сказал. Да и не нужно было. Она уже знала ответ. Я не был уверен, что у меня есть выбор.
Даже сейчас я чувствовал себя так, будто мое тело тянут вверх по лестнице.
― Я лучше…
― Это хорошая идея. ― Она улыбнулась и повернулась к моим братьям. ― Хотите выяснить, какие неприятности мы можем найти в этот час?
― Наверное. ― Бенедикт не выразил особого энтузиазма.
Но Себастьян уже был на ногах.
― Ночь только начинается.
Я оставил их троих спорить о том, куда они хотят направиться. Перешагивая через две ступеньки, я молился, чтобы найти Тею в спальне, которую мы делили с самого приезда, а не в одной из гостевых комнат.
Когда обнаружил ее там, где надеялся, меня охватило облегчение, но оно было недолгим, когда я увидел, что в руках у нее вещи.
― Мне просто нужно взять кое-что, ― сказала она, снова глядя мимо меня. Но по надлому в ее голосе я понял, что она не просто сердится. Ей было больно.
Я за доли секунды преодолел расстояние между нами, встав перед ней, чтобы не дать ей уйти.
― Котёнок, что случилось?
― Мне нужно подумать, ― пробормотала она.
― О чем?
Она покачала головой. Слезы наполнили ее глаза, но она не моргала. Я подозревал, что она не хочет дать им пролиться.
― Боже, ты такая красивая, когда упрямишься.
― Я не упрямлюсь. ― Ее голос задрожал, когда она подняла подбородок, пристально глядя на меня. Я поднял брови, и она вздохнула. ― Ладно, может быть, немного.
― Тебе нужно подумать, ― сказал я, стараясь уважать ее желание. В данный момент я всем своим существом хотел отнести ее в постель и сделать своей. Та нерешительность, которую я испытывал, когда впервые узнал, что она девственница, с каждым мгновением таяла. ― Я могу это уважать.
Она посмотрела на меня с сомнением.
― Но это твоя комната, так же как и моя, ― сказал я, подходя ближе.
― Не совсем. ― Она сдвинулась с места, чуть не уронив при этом джинсы.
Я ни за что не позволил бы ей жить в другой комнате. Ее место было здесь. Ее место в моей постели.
― Ты займешь кровать.
― А где ты будешь спать? ― спросила она.
― В другом месте.
― Ты хочешь, чтобы я заняла твою кровать?
― Котёнок, я могу сойти с ума, если ты попытаешься спать в чужой кровати, ― сказал я напряженным голосом.
― Даже в моей собственной? ― спросила она. Ее губы подрагивали в уголках. Она думала, что поймала меня.
Я осмелился провести пальцем по ее щеке. Она вздрогнула при соприкосновении нашей голой кожи.
― Особенно в твоей собственной.
Ведь то, что она будет спать в своей постели, означало, что она вернется в Сан-Франциско. Мои собственные планы не позволят мне вернуться туда в этом году. Одна мысль о том, что она будет так далеко, высасывала воздух из моих легких. Мне когда-нибудь станет легче?
Она некоторое время изучала меня, ее лицо было полно собственных сомнений. Через минуту она повернулась и бросила одежду на стоящее рядом кресло.
― Отлично. Я пойду раздеваться ― одна.
Я молчал, пока она шла в ванную. Это была хоть и маленькая, но победа. Она закрыла дверь, а я собрал ее одежду и отнес в шкаф. Я не хотел напоминаний о том, что она почти ушла. Я как раз закончил развешивать ее вещи, когда она вышла из ванной. Ее