профилактической работе, и, как правило, те лица, на которых имелся «компромат», немедленно откомандировывались в Союз.
Важной задачей контрразведчиков в группах войск было противодействие технической разведке противника — в частности, попыткам наладить прослушивание проходивших через территорию западных секторов телефонных линий, принадлежащих советским войсковым частям и учреждениям. Управление контрразведки МГБ Центральной группы войск неоднократно информировало командование о действиях англичан и американцев и предлагало принять соответствующие меры по предупреждению утечки информации.
В 1952 году «союзники» начали проведение операции «Туннель» по прослушиванию кабельных линий связи ГСОВГ с позиций Западного Берлина — в западной прессе она потом расценивалась как один из самых выдающихся успехов ЦРУ в холодной войне. Из американского сектора к советским линиям связи был на пятиметровой глубине проложен подземный туннель двухметрового диаметра, длина которого только под территорией Восточного Берлина составляла порядка 300 метров. Но уже скоро советская пресса писала так: «Недолго пользовались шпионским туннелем наши противники по „тайной войне“. Бдительность советских воинов-связистов помогла быстро обнаружить и ликвидировать этот подземный канал утечки военных сведений»[287].
На самом же деле «советские власти были детально ознакомлены с операцией „Туннель“ еще до того, как первая лопата вонзилась в землю»[288] — о планах этой операции сообщил легендарный Джордж Блейк, что позволило военной контрразведке принять возможные контрмеры для недопущения утечки секретной информации. Хотя известно, что наши военные товарищи наболтали тогда много. Стандартная табличка на служебном телефоне «Помни, противник подслушивает!» имеет невысокую эффективность — а предупреждать, что телефон реально прослушивается, было нельзя. Вопреки многим утверждениям, даже дезинформация по этому каналу не передавалась, чтобы не бросить тень подозрения на советского разведчика. Поэтому военные связисты уже в 1956 году туннель и «обнаружили». Тут контрразведка сработала мастерски!
«Без сомнения, я, со своей стороны, с некоторым беспокойством наблюдал за развитием событий, опасаясь, что у английской разведки и ЦРУ могли появиться подозрения об утечке информации о туннеле, — вспоминает Георгий Иванович Блейк. — Но „обнаружение“ туннеля было проведено столь искусно, что последовавшее за этим служебное расследование Интеллидженс сервис и ЦРУ обстоятельств провала операции пришло к выводу о чисто технических причинах: в эти дни шли очень сильные дожди, которые, по-видимому, стали причиной неполадок в кабеле»[289].
В то время сотрудники военной контрразведки принимали также участие в создании спецслужб Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Северной Кореи, вступивших на путь социалистического строительства. Впоследствии эти спецслужбы были надежным союзником советских органов госбезопасности в борьбе с подрывной и разведывательной деятельностью государств — участников НАТО. Военные контрразведчики работали рука об руку с восточноевропейскими коллегами вплоть до 1990-х годов, обеспечивая безопасность дислоцированных за границей групп советских войск.
* * *
Сложной и напряженной была оперативная обстановка и на территории СССР. Известно, что первые два послевоенных года характеризовались резким падением уровня дисциплины в армии. К активным действиям перешли и недавние союзники: начиная с 1949 года англичане и американцы пытались создать в Советском Союзе разветвленную агентурную сеть на случай войны. Для этого были осуществлены многочисленные заброски агентов-нелегалов на территорию Прибалтики, Украины, Закавказья, Дальнего Востока и юга России. В основном это были бывшие советские граждане, по тем или иным причинам осевшие на Западе уже после Второй мировой войны; особый интерес вызывали военнослужащие, бежавшие из групп советских войск. Разведслужбы готовили их в течение нескольких месяцев, после чего забрасывали в СССР воздушным путем или через сухопутную границу Турции, Ирана и Норвегии.
Основная тяжесть борьбы с такими агентами легла на территориальные органы госбезопасности, но военная контрразведка также принимала в ней активное участие. Помимо прочего, ее сотрудники принимали меры по воспитанию у личного состава чувства бдительности и ответственности за сохранение доверенных секретов. Эта работа тоже приносила существенные результаты.
К примеру, благодаря бдительности старшего лейтенанта Дайховского и его подчиненных в сентябре 1951 года в одном из безлюдных районов на Дальнем Востоке был задержан американский агент Л. А. Агафонов, который в октябре 1950 года ушел в американскую зону оккупации Австрии. После подготовки он был доставлен на военную базу в Японии, а затем выброшен с парашютом с самолета над территорией Приморского края, имея задание осесть в Хабаровске.
«К числу акций технической разведки, проводившихся американцами в 1952–1956 годах, следует отнести и операцию „Моби Дик“ по запуску воздушных шаров, оснащенных разведывательной аппаратурой. Она проводилась силами американских ВВС и обошлась более чем в 200 миллионов долларов. Было запущено около четырех тысяч воздушных шаров — по 50 тысяч долларов каждый. Шар мог нести 650 килограммов груза: фото— и радиоаппаратуру, метеорологические приборы и антисоветские листовки. Шары запускались с территорий Западной Германии, Турции и Аляски, с расчетом, что с потоками воздуха они пройдут над нужным районом, где автоматически сработает шпионская аппаратура, а затем опустятся за пределами Союза вместе с аппаратурой, зафиксировавшей нужные разведсведения.
Военные контрразведчики „на местах“ организовывали борьбу с этими летающими объектами, в результате чего много воздушных шаров было сбито летчиками, зенитчиками и снайперами.
Девятого февраля 1956 года советская сторона организовала международную пресс-конференцию, на которой продемонстрировала 50 американских воздушных шаров, сбитых или упавших на территории СССР»[290].
Помимо борьбы с разведкой противника сотрудники отделов контрразведки МГБ в войсках выявляли предпосылки к чрезвычайным происшествиям, информировали командование для принятия мер по их предупреждению, участвовали в расследовании чрезвычайных происшествий, имевших признаки особо опасных преступлений — таких как диверсия или террористический акт.
Незаметная постороннему глазу, но исключительно важная работа органов военной контрразведки позволила в целом надежно обеспечить безопасность частей и соединений армии и флота, поддерживать на должном уровне их боеспособность в условиях нараставшей холодной войны.
Между тем именно тогда, в конце 1951 года, при министре госбезопасности С. Д. Игнатьеве, кстати, «чистом» партработнике, сменившем арестованного В. С. Абакумова, оперсостав военной контрразведки был лишен денежных окладов за воинские звания. Получалось, что единственный в воинской части «опер», решавший не менее важные задачи, чем армейские военнослужащие, оказался значительно урезан в денежном содержании.
* * *
Тем временем в вооруженных силах страны происходили события, до сих пор пока еще недостаточно проясненные, — так называемое «дело Жукова».
«Великий маршал явно зазнался. До марта 1946 года он являлся главнокомандующим Группой войск в Германии и находился в Берлине. Он часто встречался с Эйзенхауэром, пригласил его в августе 1945 года в Москву, где того принимал Сталин. Жуков давал много интервью и пресс-конференций иностранным журналистам. Касаясь своей роли, заявлял о своем выдающемся вкладе в победу над Германией. Уж какой славы не хватало ему? Но, видно, чего-то недоставало… Жуковское „фонтанирование“ пришлось на крайне сложный для Сталина период взаимоотношений с Западом: ни одного из послевоенных призов СССР не получил… И на этом мрачном фоне — объявляется кандидат в Наполеоны, герой войны, признанный лидер всей военной верхушки»[291].
Это один вариант