class="empty-line"/>
- Кен и Исетнофрет всегда заботились только о себе, - сказал Хуэй, его голос был полон горечи. - У них не было любви к здешним людям.
Он заставил себя подняться на ноги и попытался унять закипающий гнев. Это было истинное наследие Исетнофрет. Не просто убийство его отца. Не просто убийство его отца. Убийство в огромных масштабах. Разрушение города. Сколько смертей теперь на ее совести? И что еще хуже, все это никогда не будет иметь для нее значения.
- Скажи мне, что Кхиан убил их обоих, - выдохнул он.
- Они взяли твоего брата в плен. Твоя мать сбежала прежде, чем гиксосы смогли добраться до нее.
Хуэй представил себе, как Исетнофрет использует имеющиеся в ее распоряжении силы, чтобы ускользнуть от поисковой группы Кхиана.
- Где она сейчас, я не могу сказать.
Хуэй знал, где она находится. Видение Таиты о безликой женщине с окровавленными руками горело в его сознании. Она была в Фивах. Она не сдастся. Власть была всем, ради чего она жила. А в Городе ста ворот хранился камень Ка - предмет ее вожделения, дарующий ей силу бессмертия...
***
Хуэй стоял на освещенной луной земле и смотрел назад на Лахун, поднимающийся по склону холма. Неужели он в последний раз видит город, в котором родился?
Толпы голодных мужчин, женщин и детей собрались за стенами, причитая и умоляя накормить их. Его люди разбрасывали последние остатки провизии, привезенной с галер, но этого было недостаточно.
Хуэй подошел к толпе, и сердце его оборвалось, когда он увидел голод, глубоко запечатленный на лицах тех, кто когда-то был его соседями. Если он доберется до шеи Исетнофрет, она заплатит вдвойне за то, что здесь натворила. Быстрой смерти будет недостаточно. Она должна была узнать о масштабах своих преступлений, а затем раскаяться.
А когда ее не станет, Хуэй разрубит ее тело и бросит в Нил, на пиршество крокодилам, чтобы она никогда не обрела покой в загробной жизни.
Он подозвал капитанов двух других галер и Фарида. Тау тоже поспешил к нему.
- Мы не можем помочь всем, - сказал Хуэй. - Но мы должны, по крайней мере, взять детей на корабли.
- Столько, сколько мы сможем вместить, - сказал один из капитанов, потирая подбородок. - Это военные галеры, и на борту мало места.
- Мы сделаем все, что в наших силах, - ответил Хуэй. Он повернулся к Фариду. - Ты можешь провести караван самых сильных через пустоши? Дети, мужчины, женщины?
Странник пустыни взглянул на жалкую толпу.
- Некоторые могут не пережить путешествие.
- Если сможешь добраться до ближайшей фермы, попроси у них сколько сможешь хлеба. Тан позаботится о том, чтобы фермерам вернули вдвое больше за любую помощь, которую они окажут, я в этом уверен.
Фарид кивнул. - Я с радостью выполню это задание.
Его лицо, как всегда, было каменным, но Хуэю показалось, что он увидел в его глазах сострадание. Фарид был хорошим человеком, хотя и глубоко это скрывал.
- Остальные? - спросил второй капитан.
- У них нет другого выбора. Они должны остаться. Как только мы доберемся до Фив, можно будет отправить корабли с припасами – или привезти их обратно из Лахуна, что бы там ни говорили власти.
Капитан потер подбородок. - Здесь для них достаточно мяса, чтобы поддерживать огонь, если они будут осторожны. До тех пор, пока они не научатся хорошо ловить разбегающихся тварей.
Хуэй почувствовал, как у него подступает тошнота. Но моряк был прав. Что еще им оставалось делать?
- Значит, это конец Лахуна? - спросил Тау, когда остальные ушли отбирать тех, кого повезут в Фивы.
- Все еще есть шанс восстановить его, - сказал Хуэй, хотя в его голосе слышалась лишь слабая надежда. Когда караваны перестали приходить, а торговцы нашли новые рынки сбыта для своих товаров? После того, как урожай на полях у канала погиб, а земля была отвоевана пустыней?
Он сделал храброе лицо и погладил парня по голове.
- Возвращайся на галеру. Тебе нужно работать, а я хотел бы завтра к вечеру быть в своей постели.
Тау поспешил по дорожке к причалу, опередив двух капитанов, которые вели за собой извилистую цепочку детей.
***
На сердце у Хуэя было тяжело от того, как много было потеряно. У него было много причин найти Исетнофрет и отдать ее в руки правосудия. Но в многолюдном городе размером с Фивы, был ли шанс найти волшебницу, которая могла бы менять свой облик по желанию и смешиваться с любой толпой?
Фарид выстроил голодающих беженцев в шеренгу и отправился через пустоши. Проходя мимо, он кивнул Хуэю. В этом чувствовалось уважение и общее ощущение того, из этой ямы страданий можно извлечь что-то хорошее.
Хуэй смотрел, как разношерстный караван бредет к восточному горизонту, одинокий в этой пустой земле.
***
Как только его корабли пришвартовались в Фивах, Хуэй приказал своим людям доставить детей городским властям, чтобы их накормили и разместили. Он поспешил к Тану, чтобы рассказать ему, что он нашел в Лахуне. . Он видел, как мрачнеет лицо Акх-Хора.
- Мы сделаем все возможное, чтобы восстановить твой дом, - сказал Тан. Фараон не захочет меньшего для своего народа. Но ресурсов мало. Наши сражения с Красным Претендентом истощают казну.
Хотя Акх-Гор старался говорить уверенно, Хуэй уловил в его голосе нотки отчаяния. Он боялся, что любая попытка вернуть Лахун к жизни будет лишь половинчатой.
- Тебя похвалят за то, что ты сделал, - продолжил Тан. - Для выживших катастрофа была предотвращена. Мы позаботимся о том, чтобы желудки были наполнены и средства к существованию были найдены для всех тех, кого ты спас. Даю тебе слово.
После того, как Тан вернулся к своим обязанностям, оставалось только долго ждать прибытия Фарида. Когда он, наконец, увидел караван беженцев, движущийся вдоль реки, Хуэй бросился навстречу своему другу. Десятки людей умерли от голода во время долгого похода, но остальные плакали и падали на колени, радуясь своему спасению. Хуэй почувствовал некоторое утешение, когда увидел это.
И тогда Хуэй начал свои поиски Исетнофрет. С рассвета и до тех пор, пока он в изнеможении не падал в постель, он