Читать интересную книгу Зловещий гость (сборник) - Эрнст Гофман

– Истинная правда! – сказал генерал. – С тех пор даже воспоминание о той, которую я любил, вызывает во мне лишь сожаление. Однако, Дагобер, прошу, продолжайте свой рассказ.

– Мы спешно покинули А*** и сегодня, рано утром, прибыли в городок П***, лежащий в шести милях отсюда. Там мы думали отдохнуть несколько часов и затем продолжить путешествие. Но каково было наше изумление, когда в комнату, отведенную нам в гостинице, вдруг стремительно вбежала вся бледная, с безумным, блуждающим взглядом Маргарита. Увидев Морица, она, рыдая, бросилась к его ногам и стала называть себя преступницей, тысячу раз заслужившей смерть, умоляла его убить ее собственными руками. Мориц, подавив отвращение, успел вырваться из ее рук и выбежал вон из комнаты.

– Да, – перебил своего друга ротмистр, – стоило мне увидеть Маргариту и ощутить ее прикосновение, в моем сердце возобновились муки, которые я пережил в замке ее дяди. Ярость моя в ту минуту была так велика, что, право, мне кажется, я убил бы ее, если бы не поспешил выйти вон.

– Подняв Маргариту с пола, – продолжал Дагобер, – я перенес ее в другую комнату. Успокоив ее немного, я, наконец, добился от нее признания. Вот письмо, которое она получила от графа в полночь того дня.

Дагобер прочел послание, в котором говорилось следующее:

«Бегите, Маргарита! Все потеряно! Злодей близок. Все мои силы и способности – ничто против мрачной судьбы, сражающей меня в тот самый миг, когда я думал, что уже достиг цели. Маргарита! Я посвятил вас в такие тайны, познать которые не дано женщине. Но вы с вашей волей и вашим твердым характером сумели стать достойной ученицей опытного учителя. Вы поняли меня и помогали мне. Через вас я завладел всем существом Анжелики и в благодарность за то хотел доставить счастье и вам в том виде, как вы его понимали. Мне самому иной раз становилось страшно при мысли о том, что` я для этого делал и чему себя подвергал! Но все напрасно! Бегите, иначе погибнете и вы! Что до меня, то я буду противиться враждебной силе до конца, хотя и чувствую, что миг этот принесет мне преждевременную смерть. Но пусть умру я один! В роковую минуту я удалюсь под то чудное дерево, в тени которого я открыл вам столько известных лишь мне одному тайн. Отрекитесь от них, Маргарита! Отрекитесь навсегда! Природа – жестокая мать: своим непокорным детям, желающим дерзкой рукой сорвать завесу с ее тайн, она дает позабавиться блестящими игрушками, которые сначала очаровывают их, а потом превращаются в губительную силу. Однажды я уже убил этой силой одну женщину в тот самый миг, когда думал, что добился ее любви. Этот случай меня надломил, но я, слепой безумец, все еще продолжал мечтать о земном счастье для себя!

Прощайте, Маргарита! Возвращайтесь на родину. Шевалье Т*** позаботится о вашем будущем. Еще раз прощайте!»

Все присутствовавшие почувствовали, как кровь стынет в их жилах от ужаса.

– Значит, – тихо сказала полковница, – я должна поверить таким вещам, которые до сих пор отрицала. Но все-таки для меня остается непонятным, каким образом Анжелика смогла так быстро забыть своего Морица. Правда, я часто замечала, что она находилась в каком-то возбужденном состоянии, и это только усиливало мое беспокойство. Теперь я припоминаю, что и симпатия Анжелики к графу возникла каким-то странным, непонятным образом. Она говорила мне, что стала каждый день видеть графа С-и во сне и что влечение ее к нему началось именно во время этих сновидений.

– Это правда, – подтвердил Дагобер. – Маргарита призналась мне, что ночью по приказанию графа она постоянно сидела возле спящей Анжелики и тихим нежным голосом нашептывала ей на ухо его имя. Сам граф ночью часто подходил к дверям комнаты Анжелики и направлял свой взгляд на то место, где она спала, после чего опять удалялся к себе. Впрочем, нужны ли еще какие-либо расследования и комментарии после того, как я прочел письмо графа? Ясно, что он прибегнул ко всем своим тайным познаниям для того, чтобы воздействовать на душу Анжелики, и это ему удалось при помощи какой-то неведомой силы природы.

Он был связан с шевалье Т***: оба они являлись последователями тайной секты, возникшей из бывшей …ской школы, адепты которой рассеяны по всей Франции и Италии. По наущению графа шевалье Т*** задержал Морица в своем замке и приложил все усилия к тому, чтобы сломить его волю. Я могу еще много рассказать о тех способах, что применял граф, чтобы подчинять себе других людей, а также об одной немного известной мне науке, которую я не назову из боязни ошибиться, но прошу, избавьте меня от этого хотя бы сегодня!

– О, навсегда! – с воодушевлением воскликнула полковница. – Бога ради, никогда больше не говорите об этом темном царстве ужаса и зла! Я буду вечно благодарить милосердное Небо, спасшее мое дорогое дитя и освободившее нас от этого страшного графа, чуть было не уничтожившего наш счастливый дом!

Тут же все решили вернуться в город, и только полковник с Дагобером остались, чтобы распорядиться похоронами графа.

Как-то раз в один непогожий ноябрьский вечер, когда Анжелика уже была счастливой женой Морица, вся семья вместе с Дагобером снова собралась у пылавшего камина в той самой зале, где так внезапно появился граф С-и. Точно так же, как и тогда, в печных трубах что-то подвывало.

– Помните? – со значением спросила полковница.

– Только, ради бога, без историй о привидениях! – воскликнул полковник.

Но Мориц и Анжелика не могли не вспомнить то, что они чувствовали в тот вечер и как уже тогда безгранично любили друг друга. Мельчайшие детали нарисовались перед их глазами, и во всех них они видели лишь подтверждение своей любви, даже в том невольном страхе, который тогда испытали. И немудрено: страх этот, по их мнению, был вполне понятен, потому что предшествовал появлению графа, чуть не разбившего их счастье.

– Не правда ли, Мориц, – сказала в заключение Анжелика, – что в том, как сегодня завывает ветер, нет ничего страшного? Кажется, он по-дружески напевает о том, что мы любим друг друга.

– Истинная правда, – подхватил Дагобер. – Даже свист и шипение чайника представляются мне добрыми домашними духами, затянувшими сладкую колыбельную песенку!

Анжелика, покраснев, спрятала лицо на груди счастливого Морица, а он, обвив ее стан руками, прошептал:

– О боже! Неужели, на земле существует счастье выше этого?

Мадемуазель де Скюдери

Рассказ времен Людовика XIV

На улице Сент-Оноре стоял небольшой домик, подаренный известной писательнице Мадлен де Скюдери благосклонными к ней Людовиком XIV и госпожой Ментенон.

Однажды осенью 1680 года, поздней ночью, в двери дома семидесятитрехлетней Скюдери громко постучали. Батист, исполнявший в скромном хозяйстве Скюдери должность повара, лакея и привратника, отлучился в этот день с позволения своей госпожи в деревню на свадьбу сестры, так что из всей домашней прислуги в квартире оставалась только старая горничная Мартиньер. Услышав этот стук и вспомнив, что Батиста нет дома, а значит, они с госпожой остались без всякой защиты, старуха сильно испугалась. Она вспомнила о грабежах и убийствах, беспрестанно случавшихся в то время в Париже. Старой Мартиньер пришло на ум, что это шайка убийц, привлеченных уединенным положением дома и решивших во что бы то ни стало ограбить его обитателей, и она, не смея пошевелиться, сидела, дрожа, в своей комнате, мысленно проклиная Батиста вместе со свадьбой его сестры. Между тем удары делались все сильнее, и наконец, послышался громкий умоляющий голос:

– Отворите! Отворите ради самого Создателя!

Мартиньер, как ни была она испугана, зажгла, однако, свечу и отважилась выйти в переднюю. Там она уже совершенно ясно расслышала:

– Отворите! Ради Христа, отворите!

«Неужели так говорят разбойники? – невольно мелькнуло в голове у старухи. – Уж не просит ли, наоборот, кто-нибудь защиты от них, зная о добром сердце моей госпожи? Но надо быть осторожнее!»

Она отворила окошко и громко спросила, подражая мужскому голосу:

– Кто это стучит так, что разбудил весь дом?

При слабом мерцании лунного света, как раз в эту минуту прорвавшего облака, старуха увидела высокую, закутанную в светло-серый плащ фигуру в надвинутой на глаза шляпе и, испугавшись еще больше, крикнула, нарочно призывая отсутствующую прислугу:

– Клод! Пьер! Батист! Ступайте вниз и посмотрите, что за мошенник ломится к нам в дом!

Но незнакомец, услышав это, поднял голову и возразил умоляющим тоном:

– Ах, почтенная госпожа Мартиньер! Как вы ни стараетесь говорить чужим голосом, но я узнал вас тотчас, а также знаю, что Батист уехал в деревню и что, кроме вас с вашей госпожой, в доме никого нет. Отворите мне, прошу, и ничего не бойтесь. Мне во что бы то ни стало нужно поговорить с вашей хозяйкой.

– Да вы сошли с ума, – возразила Мартиньер, – если воображаете, что госпожа станет говорить с вами среди ночи. Она давно спит, а я ни за что на свете не пойду тревожить ее сладкий сон, столь необходимый ей для подкрепления сил.