Читать интересную книгу Вьетнамская жар-птица - Юлия Монакова

Однажды Верочка осталась в квартире совершенно одна: сестра ушла в школу, отец с мачехой – на работу, а бабушка отправилась на рынок («делать базар», как сказала бы одесситка Танька). Девочка решила попробовать устроить кукольное чаепитие, угостив Барби воображаемым чаем. Увлёкшись игрой, забывшись и расслабившись, Вера ненароком смахнула с игрушечного подноса крошечную тарелочку из изысканного сервиза и тут же нечаянно наступила на неё. Тарелка жалобно хрустнула и сломалась. Верочка пришла в такой шок, что даже не сообразила, как замести следы преступления. Дина, без сомнения, сразу же заметит отсутствие тарелочки – что же будет, ой, страшно даже представить!..

Она сжимала в кулачке малюсенькие осколки растоптанной тарелки и дрожала от ужаса и стыда. Было стыдно даже не столько за испорченную вещь сестры, сколько за то, что она нарушила своё обещание – никогда не притрагиваться к Дининым игрушкам.

В прихожей послышался звук поворачиваемого в замке ключа, и Вера даже подскочила от неожиданности. Кто это, бабушка? Но почему так рано? Или у Дины отменили уроки? Со страхом она ждала, когда явившийся как-то обозначит своё присутствие, и, по-прежнему не делая попыток скрыть обломки тарелочки, даже зажмурилась от страха.

Это был отец. Вера услышала, как он кашлянул. Что ж, это хотя бы ненадолго оттягивало момент неминуемой расплаты. Однако девочка и подумать не могла, что папа вдруг решит заглянуть в комнату. Обычно он практически не разговаривал с Верой, ограничиваясь лишь общими фразами, без которых нельзя обойтись людям, проживающим в одном доме.

– Привет, – поздоровался он с дочерью. – Чем занимаешься?

У неё задрожали губы. Она несмело подняла глаза на отца.

– Что случилось, Вера? – Он испугался её взгляда, не по-детски страдающего и серьёзного.

– Вот… – Она протянула ему руку ладошкой вверх, показывая обломки тарелки. – Я растоптала… Не нарочно.

Он с облегчением перевёл дух и рассмеялся:

– И только-то? Ты меня переполошила. Я думал, что-то страшное произошло.

– Дина будет ругаться, – еле слышно выговорила девочка, из последних сил сдерживая слёзы.

– Да ну, ерунда какая. – Он махнул рукой. – Динка сама сколько своих игрушек разбила-переколошматила, не счесть!

– Но мне нельзя было их трогать, – сгорая от стыда, призналась Вера. – А я взяла. Это ведь не моё, а чужое…

Отец изменился в лице.

– Она тебе так сказала?

Вера молчала, всё ещё держа вытянутую руку перед собой. Он подошёл к ней, осторожно собрал кусочки тонкой пластмассы с её ладони и ободряюще похлопал по плечу:

– Не переживай. Скажем ей, что это я случайно затоптал её тарелку. На меня-то она не станет ругаться.

– Правда? – Вера с надеждой распахнула глаза.

Отец улыбнулся ей:

– Ну конечно! А сейчас пойдём на кухню пить чай. Я по дороге заехал в «Прагу» и купил их фирменный торт. Ты любишь торты?

Вера несмело кивнула. До этого отец не пытался сблизиться с ней, как-то проявить интерес, просто поговорить, и сейчас от растерянности она не знала толком, как реагировать. Впрочем, он и сам был несколько смущён.

За чаем они оба исподтишка приглядывались друг к другу, изучали. Они жили под одной крышей уже целый месяц и всё-таки были совершенно незнакомыми людьми. Верочка видела, как отец искоса рассматривает её, отхлёбывая чай из чашки. До этого ей казалось, что она просто неинтересна ему. Теперь же Вера начала понимать, что, скорее всего, его показное равнодушие объяснялось простым стремлением не задеть чувств жены и старшей дочери.

Много позже, повзрослев, Вера поняла, каких сил стоило её отцу тогда контролировать себя. Не выдать внезапно вспыхнувшей любви к появившемуся словно из ниоткуда ребёнку, не обидеть Ольгу, не вызвать ревности Дины… И главное – изо всех сил сдерживать пронзительную тоску, всплёскивающуюся в его сердце всякий раз, когда он смотрел на младшую дочку. Она была невыносимо, поразительно похожа на Нину…

Вера ковыряла ложечкой действительно до умопомрачения вкусный торт и тоже с интересом поглядывала на отца. Этот человек был ей непонятен. Что таилось за его красивой внешностью? То, что отец – привлекательный мужчина, было очевидно сразу. В другого мама бы и не влюбилась, с уверенностью подумала девочка. У него было красивое, правильное лицо: прямой аристократический нос, прекрасной формы губы, светло-голубые, почти прозрачные глаза с длиннющими ресницами; волосы оттенка спелой пшеницы модно пострижены и уложены… Этакий денди, стиляга, типичный выходец из среды московской золотой молодёжи – именно так могла бы сказать Вера, если бы в свои шесть лет оперировала этими понятиями. Пока же она думала просто: папа похож на прекрасного принца из сказки. Например, на того, в которого беззаветно влюбилась русалочка из очень грустной сказки Андерсена…

Опять же, много лет спустя, повзрослев и прочитав немало книг, Вера поняла, что вся модель её семьи идеально укладывается в рамки романа «Собор Парижской Богоматери». Мама была, несомненно, прекрасной цыганкой Эсмеральдой. Отец, конечно же, – капитан королевских стрелков Феб де Шатопер. Мачеха – невеста Феба, Флёр-де-Лис. Дядя Сеня – горбун Квазимодо. Ну, а дед… Покойный дед, которого Вера видела только на фотографиях… Тот был священником Клодом Фролло, коварным, жестоким… и отчаянно влюблённым в несчастную Эсмеральду. Уже став знаменитой певицей, Вера часто исполняла на своих концертах арии из знаменитого французского мюзикла «Нотр-Дам» – и всякий раз на глазах у неё блестели самые настоящие слёзы…

– Ну, и как тебе у нас… нравится? – спросил отец. – Освоилась немного?

Верочка сдержанно кивнула.

– А где лучше – в твоём старом доме или здесь? – продолжал допытываться он.

Вопрос показался девочке глупым – разумеется, ей жилось лучше в коммунальной квартире, потому что там была мама, были Ромка и дядя Сеня, смешная Танька-одесситка и ворчунья Варвара, там была другая – совершенно счастливая и беззаботная – жизнь… Неужели отец и в самом деле думает, что только из-за наличия красивых игрушек, дорогих нарядов и дефицитных продуктов дочь отречётся от своего прошлого? Поэтому ответила она осторожно:

– Ну… Я там просто больше привыкла.

Отец изумлённо вскинул брови и усмехнулся.

– Да ты, оказывается, дипломатка!

Вера не нашлась что сказать, потому что не знала значения слова «дипломатка». Отец ещё некоторое время с любопытством вглядывался в её лицо, а потом продолжил расспросы.

– Не скучно тебе, пока Динка в школе? Чем ты обычно занимаешься?

– Не скучно. Мы с Диной всё равно не разговариваем. Но со мной же остаётся бабушка… И ещё у вас много интересных книжек и пластинок, – великодушно признала Вера.

– А ты уже умеешь читать? – удивился отец.

– Конечно, – удивилась в свою очередь Вера: кто же в шесть лет не умеет читать!

– И какими книжками ты интересуешься? Или, может быть, предпочитаешь журналы? «Весёлые картинки»? – улыбнулся он.

– Журналы тоже люблю, но книжки больше. «Дик с 12-й Нижней», – начала перечислять она, – «Морская чайка»… эти уже прочитала, сейчас читаю «Приключения Тома Сойера».

Отец ошеломлённо заморгал. Старшую дочь, восьмилетнюю кобылку Дину, невозможно было заставить взять в руки книгу вне школьной программы. А эта шестилетка читает Твена, Збанацкого и Новогрудского! Кто бы мог подумать…

– Что ж, умница, – растерянно похвалил он. – Я в детстве и сам очень любил эти книги…

– А маму ты любил? – внезапно спросила Вера и совершенно огорошила его этим вопросом.

Отец даже поперхнулся чаем, закашлялся и вытер набежавшие слёзы платком.

– Э-э-э… Я… Ну, в общем… Да, конечно, любил.

– А почему вы не поженились? – простодушно спросила Вера.

– Понимаешь, я к тому моменту уже был женат на тёте Оле, – принялся сумбурно объяснять отец, чувствуя себя полнейшим идиотом.

– Значит, ты и её любил, раз вы сыграли свадьбу? – продолжала дочка свой безжалостный допрос.

– Ну, получается, что так…

– А разве так бывает? – недоумевающе произнесла Вера. – Ну, чтобы сначала полюбить одну женщину, потом другую…

– Бывает, – невесело и смущённо усмехнулся отец, – в жизни и не такое бывает.

На его счастье, с рынка очень вовремя вернулась бабушка и положила конец этому странному разговору.

– Саша! – удивилась и обрадовалась старуха, поставив увесистые сумки на пол в кухне. – Ты почему дома? Что-то случилось?

– В институте канализацию прорвало, – отозвался он. – Вот всех сотрудников до завтра и распустили, пока устраняют последствия аварии… А мы тут с Верой торт лопаем, положить и тебе кусочек?

– Только совсем немного, спасибо. – Римма Витальевна присела на краешек стула. – Не хочу портить фигуру.

– Мама, я тебя умоляю, – засмеялся Громов. – Ты и так в отличной форме, многие молодые девушки только позавидуют! Правда ведь, Вер?