это! От всей этой романтической чепухи и выдуманных причин видеть в женщине что-то большее, чем половую партнёршу, одни проблемы.
Но вдруг, глядя на Мару, почувствовал, как его к ней тянет. Плотски, скотски, до сладкой судороги в ставших тесными брюках.
«Ты ничтожество. Подонок», – гудели в ушах чужие слова, и Стас мысленно зарычал. Тряхнул головой, прогоняя наваждение.
– Ваши глаза…
– Мои глаза? – Мара взмахнула ресницами и, склонив голову к плечу, ждала пояснений.
– Так они намного ярче. Выразительнее.
– А-а-а, – протянула и вновь покраснела. – Спасибо.
– Вас что-то тревожит? – вдруг спросил, и снова захотелось себя по голове ударить. Но вопрос уже сорвался с губ, назад не запихнёшь.
Мара встрепенулась. Тонкая изящная рука взметнулась в воздух, словно девушка пыталась отгородиться от всего, что могло ей навредить. Но в итоге закрылась, улыбнувшись очаровательно – Стас ни на секунду не поверил в её фальшивые эмоции, в деланную стойкость.
– Нет, Станислав, у меня всё хорошо.
– Стас.
– Что?
– Называйте меня Стасом. Полное имя оставим для подчинённых.
– А как вас мама называет? Стасом?
– Мама меня уже никак не называет.
– Ой, – Мара так густо покраснела, что Стас не удержался от улыбки.
– Не смущайтесь, Марьяна. Это жизнь.
– Я просто… я причинила боль? Я бестактна, извините, – она так искренне всполошилась, даже руку к Стасу протянула и коснулась предплечья. На миг задержала пальцы и дёрнулась, словно обожглась.
– Её нет уже пять лет, – сказал и сам своей откровенности удивился.
– Пять лет, – протянула Мара и неловко провела пальцами по краю бокала.
И Стас бы обязательно спросил, что на самом деле её так сильно расстроило, но вдруг ожил телефон. Не его забытый выключенным в машине, Марьяны.
Она нахмурилась, будто бы не могла понять, кому понадобилась этим вечером.
«Интересно, у неё есть кто-то? У Димки, что ли, спросить? Нет, плевать».
«Лжец».
Мара тем временем раскрыла сумочку и вытащила мобильный. Посмотрев на экран, улыбкой извинилась перед Стасом и приняла звонок.
Стасу бы отойти, ему бы не вслушиваться, но внезапно проснувшееся в нём любопытство взяло верх.
У Мары был отличный динамик, и сквозь лёгкую музыку, звучащую в баре, Стас отчётливо расслышал мужской голос.
– Андрей, ты зачем звонишь? – слегка нервно спросила Мара и подняла глаза к потолку.
«Бывший? Настоящий?»
Мара слушала невидимого Андрея, судорожно комкая в руке салфетку, а за спиной звякнули колокольчики. Стас инстинктивно обернулся и заметил высокого мужика в расстёгнутом чёрном пальто. Он топтался у порога, приложив к уху трубку, что-то бормотал, активно артикулируя, и сверлил спину Мары внимательным взглядом. Жадным настолько, что у Стаса не осталось сомнений: он хочет Марьяну. Вот этот вот прилизанный вычищенный до блеска пижон хочет её.
«А она?»
«Плевать».
Одним глотком Стас допил виски и коснулся плеча ничего не подозревающей Мары.
– К вам, кажется, гости, – усмешка причинила боль, мускулы напряглись, но будь он проклят, если покажет, что его задело.
Мара дёрнулась, обернулась и, прищурившись, сердито посмотрела на пижона в пальто. А тот махнул ей рукой и улыбнулся.
– Кажется, мне пора, – Стас достал из кармана кошелёк, жестом подозвал бармена, но Мара вдруг крепко схватила его за руку и попросила:
– Останьтесь.
Спящий внутри Стаса рыцарь поднял голову, поправил заржавевшие доспехи и потряс в воздухе пыльным копьём.
Глава 7
– Останьтесь.
Наверное, она действительно напилась, пусть и сделала всего несколько глотков виски. Иначе как объяснить порыв схватить Стаса за руку и удержать рядом?
Но Андрей появился в баре так внезапно, что Мара вдруг почувствовала себя беспомощной. Ей нужен был кто-то, кто останется около, не бросит её.
«Какого чёрта Андрей тут делает?»
Вот только что она слышала в трубке его неловкие попытки извиниться – слушала и решала, как бы тактичнее его послать – и через несколько мгновений Стас дотронулся до неё и привлёк внимание к вошедшему в бар родственнику.
Как Стас так чётко угадал? Как сложил воедино звонок ей и вошедшего в бар мужчину? Удивительная проницательность.
С появлением Андрея в голове Мары что-то замкнуло. Она рассердилась так сильно, как не злилась до этого ни разу в жизни. Ей показалось, что мерзкий спрут касается её ледяными щупальцами, хватает за горло, оперируя чувством вины – чувством, положенным ей до самой смерти. Как печать, клеймо. Прожигающее её за то, что посмела жить, улыбаться и чувствовать. Чувствовать хоть что-то, кроме извечного траура.
Она столько лет знала Андрея, считая все эти годы его не только другом, а и близким человеком. Родственником пусть не по крови, но по духу. И только сейчас почувствовала дискомфорт. Исходящую от него угрозу.
Что изменилось? Отчего он стал настолько навязчивым? Таким резким? Почему вдруг решил, что имеет право её осуждать?
Мара готова была запустить в Андрея бокалом. Пусть бы попал в него и разбился о голову, заставив позорно сбежать. Его вторжение в этот вечер показалось ей невыносимым. А ещё странным и глупым.
«Зачем он пришёл? Кто его звал? По какому праву?»
И Мара попросила Стаса остаться. Уже через секунду пожалела о своём порыве, готовая к отказу. Не удивилась бы, усмехнись Стас, посмотри на неё, как на идиотку, и уйди. Но он всего лишь кивнул.
В его глазах плескалось любопытство. А ещё что-то такое, название чему она не смогла бы найти за всё золото мира.
– Знаете, какое желание сегодня было у меня самым сильным? – спросил хриплым шёпотом, обжигая кожу на её щеке горячим дыханием.
Андрей всё ещё стоял в дверях бара, сверлил их взглядом, но Стас не замечал его. Смотрел на Мару, замыкая на себе её внимание, и был так близко, как не был уже давно ни один мужчина.
Его тёплые пальцы коснулись её скулы, прошлись по коже легко и невесомо, словно крылья