— Извините, — Юрик отодвинулся от кабины.
Такое откровенное равнодушие взрослого и на вид симпатичного парня расстроило братьев. И елку срубил, между прочим, тоже не ребенок! Вот и борись со злом, если никто не хочет помочь!
— Площадь Революции, — объявил знакомый голос в микрофон, чуть картавя.
Братья Петренко приготовились выходить: ехать дальше не имело смысла.
— Следователи, — снова ожил микрофон, — а билетики не забыли приобрести?
— Мы сейчас выходим, — громко объявил Юрик и спустился на ступеньку к выходу.
Толя покраснел и двинул брата в спину. Тот понял, что гениальный план экономии провалился, и покорно разжал кулак.
«Десярик» прощально звякнул, и почти целая палочка «эскимо» превратилась в два узких, пахнущих типографской краской билета. И конечно же — несчастливых, какое уж тут счастье?
Двери троллейбуса захлопнулись, оставив братьев на остановке у столба с металлическим флажком, который пересекало огромное черное «Т».
Машина, показав поворот, мягко тронулась, а усатый водитель в пушистом свитере вдруг улыбнулся и помахал братьям рукой.
13«В детях надо воспитывать наблюдательность с самого раннего возраста».
Л.Карасева, особое мнение.
Оперативная группа Лаптева-младшего стояла на площадке и совещалась.
Саша Бельчиков внес дельное предложение:
— Сначала надо сходить к самым подозрительным. Мурзик, кто в седьмой живет?
— С-степановы. И-их нет: уехали н-на каникулы.
— Пожалуйста! Отпадает. В шестой?
— М-мы.
— Еще одна отпадает. Рядом кто?
— Там тоже делать нечего: старуха, Касьяновной зовут, — Петька знал жильцов подъезда не хуже Ягодкина.
— Так и запишем: «Не ходить, так как елки Касьяновна не имеет», — Саша согнул руку и старательно стал изображать, будто пишет на рукаве. — Точка.
— Имеет, — неожиданно раздался звонкий голос.
Ребята обернулись. На верхней ступеньке лестницы стояла Нинка Шептунова, закутанная до самых глаз.
Лиля улыбнулась девчушке, как старой знакомой:
— Что ты сказала, Нина?
— У бабушки тоже елка есть! — делая большие глаза, сообщила маленькая Шептунова. — Ей дедушка принес.
— Ка-акой дедушка? — не выдержал Ягодкин.
— С бородой!.. Вот отсюда-пересюда — и обратно вот сюда! — на ходу фантазировала Нина.
— Врет? — Лаптев-младший посмотрел на Мишу.
Тот пожал плечами:
— Ка-асьяновна одна живет.
— Детям надо верить, — убежденно заявила Лиля.
— Нет уж, я этот народ знаю! — запротестовал Бельчиков. — Сам такой был!.. Давайте зайдем и посмотрим!
— Н-не пустит.
— А я скажу… — Лиля с минуту подумала, — скажу, что мы собираем макулатуру. А вы отойдите! Чтобы она вас не видела.
Мальчишки нехотя повиновались. Карасева решительно позвонила. За дверью прошаркали шаги и дребезжащий голос спросил:
— Кто там?
— Бабушка, это мы, пионеры. Откройте, пожалуйста.
Загремел звонок, и дверь приоткрылась. Лиля ринулась было войти, но цепочка с внутренней стороны надежно преграждала дорогу. Из плохо освещенной прихожей Карасеву зорко оглядывали.
— Мы собираем макулатуру…
— Чего? — не поняла старуха.
— Старые газеты, бабушка. «Миллион — Родине». Операция такая, может, слышали?
Лиля замолчала, давая время Касьяновне «переварить» услышанное. Неожиданно Нинка Шептунова, которая стояла рядом, радостно вскрикнула, показывая пальцем в щель:
— Деда!
В то же мгновение дверь захлопнулась с таким грохотом, что девочки вздрогнули, а Нинка засмеялась универсальным смехом, который в подходящей обстановке мог бы легко перейти в плач.
— Н-не пустила, — почти удовлетворенно сказал Ягодкин.
— Испугалась чего-то, — заметил Петька.
— Когда Нина сказала «деда»! — уточнила Лиля.
— Нет, она сразу боялась! — возразил Бельчиков. — Дверь-то зацепочена была!
Все сошлись на том, что старуха что-то или кого-то скрывает! И потому не хочет пускать в дом.
— Мурзик, пойдем к вам, надо обсудить, — распорядился командир группы.
Маленькая Шептунова деловито начала обтирать ноги о разноцветный пестрый коврик, лежащий перед дверью.
— А ты куда? — Петька легонько, но настойчиво оттолкнул девчушку.
Нинка вывернулась и уцепилась за Лилю.
— Я с ней хочу!
— Карасева, обеспечь, — и командир отряда выразительно посмотрел на Шептунову.
— Нина, а мы пойдем с тобой погуляем, — мгновенно сориентировалась Лиля. — У тебя санки есть?.. Вот хорошо! Покажешь, где горка?.. — Карасева ухватила девчушку за руку и устремилась вниз по лестнице. — Раз-два-три-четыре, — считала она ступеньки. — Бух! Прыгнули!.. Молодец!..
— Шептунова нейтрализована, — подвел итог Саша Бельчиков. — Порядок. Мурзик, а где родичи? — спросил он, взглянув на обувницу, где стояли три пары домашних тапок.
— В гости ушли.
— Без тебя? — не поверил Петька.
Ягодкин был известный любитель наносить визиты. Про него в школе местные остряки сложили поговорку «Мишку хлебом не корми, по гостям его води. (А хлеб он и там порубает.)»
Миша вздохнул, и всем стало ясно, на какие жертвы пошел человек ради общества.
— Люблю, когда никого нет дома! — Саша с удовольствием прохаживался по комнате. — А эта дверь куда ведет?.. А эта?..
— На балкон.
— Ничего себе балкончик! — восхитился он. — Как туннель длинный.
— Ба-алкон общий.
— А старухино окно которое? Третье? — Петька задумчиво отскребал со стекла наледь, стараясь отколупнуть льдистую прозрачную пластинку побольше.
— Ага. А напротив — Ма-аринки.
— Королевы? — Бельчиков передернул плечами, и мальчишки рассмеялись: похоже!
— Мурзик, а дверь на балкон у вас хорошо закрыта? — вопрос Петьки прозвучал неожиданно, и Миша удивился:
— А-а что?
— Есть одна мысль, — Лаптев-младший загадочно улыбнулся. — Карасева на посту?
— Вон бегает, — показал вниз Саша.
Лиля, видимо, изображала резвую лошадку, а Нина сидела на санках, дергала шнурок, как вожжи, и понукала.
— Н-нинка те-теперь от нее н-не отстанет, — пожалел Миша Карасеву.
Внезапно «лошадка» остановилась как вкопанная. Пассажирка, немного погодя, присоединилась к ней. Они смотрели куда-то в сторону, подъезда, за дом.
— Что они там увидели? — мальчишки прилипли к стеклу.
Вдруг Лиля сорвалась с места и бросилась бежать. Через минуту, не больше, пронзительно завизжал звонок. Саша, Петька и Миша, натыкаясь друг на друга, бросились открывать.
— Там… — задохнулась Карасева, — там… старуха! Касьяновна! И дед с ней!.. Ушли.
— Дед?! — у Лаптева-младшего загорелись глаза — Значит, Шептунова сказала правду?
— И борода у него… вот такая! До пояса. И сплошная белая, как из синтетики.
— Маскарад? — таинственно предположил Бельчиков.
— А п-пимы? — вспомнил Миша Я годкин.
— Дед — в пимах? — командир группы впился взглядом в Карасеву. — Вспомни, это очень важно!
Лиля покосилась в сторону Миши и виновато призналась:
— Не заметила.
Лаптев-младший застонал: самую важную деталь н е з а м е т и л а!
Дверь скрипнула, и в прихожую вкатилась пахнущая морозом Нинка.
— Ты почему меня бросила? — капризно надувая губы, протянула она.
— Кыш! — скомандовал Бельчиков.
Но девчушка ухватила Карасеву за полу и не тронулась с места.
— Ниночка, — наклонилась к ней Лиля, — дедушка с бородой во что был одет?.. На ногах у него что было?
Маленькая Шептунова посмотрела на свои красные, расшитые узорами теплые сапожки, перевела глаза на стоящую у порога разномастную ребячью обувь и уверенно ткнула пальцем в подшитые валенки Ягодкина.
— Как у Миши.
— Пимы?! — Петька готов был пожать руку этой пигалице!
— Дети очень наблюдательны, — гордо, словно это была ее заслуга, сказала Карасева. — Надо только уметь с ними разговаривать.
Командир группы задумался, надо было выработать дальнейший план действий: установить слежку за преступником или…
— Только Профессору не говори, — предупредил Бельчиков. — А главное — Сыщику. Сами справимся!
— Ага! — Ягодкин тоже разделял эту точку зрения.
— Тогда так, — Петька повернулся к девочкам. — Идите вниз и караульте. Как только Касьяновна или дед будут возвращаться домой, ты, Карасева, свистнешь.
— Я не умею, — вид у Лили был самый разнесчастный.
— Тогда крикнешь… «ку-ку»! — предложил Саша.
— Или «гав-гав»! — подсказала маленькая Шептунова.
— А вы что будете делать? — Лиля переводила беспокойный взгляд с одного на другого.
— Разговорчики! — повысил голос Лаптев-младший, и девочки покорно вышли.
— А мы… — командир вгляделся в лицо каждого сотрудника, — …должны проникнуть в квартиру. К старухе.