Старичок замолчал и стал вытирать руки большим холщовым полотенцем.
— Ну, и что? — нетерпеливо спросил Сытин, слезая с лавки.
— А то, что мужа её ко мне привезли. Чтобы я подтвердил факт отравления. Я его вскрыл — а сердца, и вправду, нет! Вот, сам полюбуйся!
Сытин подошёл к столу и внимательно уставился на труп.
— Иди сюда, Немой! — позвал он меня. — Гляди!
Я нехотя подошёл к столу.
В распахнутой настежь грудной клетке на месте сердца был гладкий кожистый мешок, величиной с кулак. Формой он напоминал яйцо буро-кровяного цвета. К нему со всех сторон тянулись толстые, с палец, сосуды. Они так естественно вросли в яйцо, словно оно и должно было здесь находиться.
— Где-то я о таком слышал, — задумчиво потирая подбородок, сказал Сытин. — Покопаюсь в библиотеке. Спасибо, Гиппократ Поликарпыч, озадачил ты меня!
— Обращайся, Вася! А ты зачем пришёл-то?
— А, да! Молодого сотрудника привёл, — ехидно сказал Сытин. — Проверь, Гиппократ Поликарпыч, не пострадал ли парень на работе.
— А чем работал? — поинтересовался доктор.
— Хером, Гиппократ Поликарпыч, хером!
— Это дело серьёзное! — согласился Гиппократ. — Сейчас мы у него соскоб возьмём аккуратненько. Дай только стерильный одноразовый зонд сделаю.
Он взял топор и обтёр его лезвие о фартук. Затем выбрал из кучи дров длинное прямое полено. Поставил полено на толстый изрубленный чурбан, прицелился и отколол здоровенную лучину. После чего выудил из кармана штанов огромный пучок ваты и принялся им эту самую лучину обматывать.
Я попятился к двери. Хер я вам дамся, живодёры! Не на того напали!
— Да ты не бойся, Немой! Гиппократ Поликарпыч своё дело знает, — ласково сказал Сытин.
Таким фальшивым голосом только котов успокаивать перед кастрацией.
Я показал Сытину кулак и хотел уже выскочить из этой живодёрни на улицу. Но вдруг увидел, что в груди лежавшего на столе трупа что-то шевельнулось.
Я отчаянно замычал, показывая рукой на труп.
— Брось, Немой, не хитри! — покачал головой Сытин.
Но я замычал ещё громче и скроил такую рожу, что он поневоле обернулся.
Кожаное яйцо в грудной клетке мертвеца пульсировало. Как будто кто-то изнутри пытался пробить плотную скорлупу. Затем внутри яйца загорелся крохотный огонёк. Он стал ярче, яйцо задёргалось, задрожало и лопнуло.
— Ни хера себе! — громко прошептал Сытин.
Глава 5: Змея и палач
Из трещины в кожистой оболочке показалась маленькая треугольная змеиная голова. Она словно светилась изнутри мягким красноватым светом. Длинный раздвоенный язык выскочил из крохотной пасти и на мгновение затрепетал в воздухе.
Змея ощупала языком воздух и выскользнула из яйца. Она была похожа на светящийся шнурок для ботинка и двигалась очень быстро. Мы не успели опомниться, как она свилась в пружину и прыгнула прямо на Сытина, целя оскаленной пастью в его лицо!
— Блядь! — заорал Сытин, инстинктивно прикрываясь рукой. Острые, словно иголки, клыки впились в суконный рукав кафтана, но не смогли его прокусить. Сытин взмахнул рукой. Змея отлетела к печке и шлёпнулась на дрова. От поленьев пошёл дым!
Охренеть, она раскалённая, что ли?
Змея тем временем снова свилась в клубок и повернула голову в мою сторону. На треугольном чешуйчатом черепе угольками вспыхнули два ярко-жёлтых глаза.
Но тут не оплошал старенький очкастый доктор. Он захерачил в змею топор и попал! Не убил, но помешал прыгнуть. Дрова со стуком посыпались, тяжёлое полено придавило гадину. Она закрутилась, пытаясь выбраться.
Вовремя подскочивший Сытин с размаху припечатал змеиную голову к полу каблуком.
Полуметровое гибкое тело неистово извивалось, хлестало по рыжему голенищу, оставляя на нём чёрные полосы. Вот змея обвилась хвостом вокруг сапога. Завоняло палёной кожей. Но это уже были судороги.
Змеиные кольца соскользнули с голенища, длинное тело упало на пол, темнея и рассыпаясь в пепел.
— Какого хера?! — громко спросил Сытин, обводя нас с доктором вытаращенными глазами.
От змеи осталась только мелкая серая пыль, похожая на золу. Гиппократ Поликарпыч осторожно смёл её в совок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Потом посмотрю под мелкоскопом, — сказал он.
Но Сытин покачал головой. Видно было, что в успехи науки он не верил.
А затем началось приятное.
Гиппократ Поликарпыч открыл толстую дверцу дубового шкафа и вытащил оттуда стеклянную банку с прозрачной жидкостью. В банке было литров пять, не меньше!
С трудом удерживая банку в мелко дрожащих руках, доктор разлил жидкость по деревянным стаканам. Стаканы он поставил на тот же стол, где мирно лежал труп. Но нас это уже ни хрена не смущало.
— Простерилизуемся на всякий случай, — сказал Гиппократ Поликарпыч. — Мало ли что!
Мы дружно чокнулись и проглотили приятно-обжигающую жидкость.
— Ещё по одной? — спросил доктор.
Я был не против. Но Сытин покачал головой.
— Спасибо, Гиппократ Поликарпыч, но времени нет. Надо в княжескую библиотеку заглянуть, выяснить — откуда взялась эта огненная хрень. Упаси нас боги, если это не единичный случай! А ну как такие змейки из горожан выползать начнут?
— Да, а как же осмотр? — вспомнил доктор. — Сейчас я новый зонд сделаю!
— Да брось, Гиппократ Поликарпыч, — заржал Сытин. — Хватит парня пугать. Он уже осознал. Осознал, Немой, что не надо хер пихать, куда попало?
Вот же гад, а?! А ещё про должок говорил. Ну, я тебе припомню должок!
Мы вышли из амбулатории. Я с удивлением втянул в себя запахи яблоневого сада. Надо же! Оказывается, не на всём белом свете трупами воняет!
— Ни хрена я не понимаю, Немой! — огорчённо признался Сытин. — Много, чего повидал, а с такой хернёй столкнулся впервые. И разбираться с ней придётся срочно. Такие вещи я задницей чую. А я ещё с тобой не разобрался. Твои предложения?
Я пожал плечами. На кой хрен ему со мной разбираться? Огненная змея куда интереснее!
— Ладно, идём! — решительно сказал Сытин.
Мы прошли через княжеский сад и вышли к воротам. Сторож зорко взглянул на нас и открыл тяжёлый железный засов калитки. Через калитку мы вышли на рыночную площадь. Стоящие возле ворот охранники не обратили на нас никакого внимания.
Свобода — она всегда свобода! В груди шевельнулось давно забытое радостное ощущение. С такой радостью я выходил за ворота военной базы, когда выпадала увольнительная в город. Пивка попить, девочку снять, начистить рыло задиристому гражданскому! Золотые деньки, бля!
— Значит, так, Немой! — сказал мне Сытин. — Предлагаю договориться. Поживёшь у меня в доме. Поможешь по хозяйству. А я, как будет время, попробую разобраться — как ты попал в наш мир, откуда в тебе магия, и всё такое. Если не согласен — вот тебе город, вали на все четыре стороны. Уговаривать тебя мне некогда, сам видишь. Только не вздумай воровством заняться! Тогда я тебя непременно отыщу. Из-под земли достану, а потом упрячу — глубже некуда! Понял?
Я подумал и кивнул.
— Так что выбираешь? — требовательно спросил Сытин.
А что тут выбирать? Хотел найти место в новом мире — вот оно, место. На блюдечке предлагают.
Я ткнул рукой в грудь Сытина.
— Значит, договорились, — сдержанно сказал Сытин.
Но было видно, что он обрадовался.
— А теперь пойдём в тюрьму! — неожиданно заявил Сытин.
Э, бля?! Что за херня? Мы же, вроде, договорились!
Я споткнулся на полушаге и чуть не рванул в толпу.
— Надо повидать жену того бедолаги, — объяснил Сытин. — Вдруг расскажет что-нибудь интересное. А ты что подумал, Немой?
А то ты не знаешь, шутник хренов!
Городская тюрьма для обычных преступников находилась в кирпичном здании на другой стороне площади. Наверное, чтобы палач не устал шастать туда-сюда. Такая забота о государственных служащих подкупала. Тоже, что ли, на службу к князю напроситься? Тем более что мы теперь знакомы, и награду я успел заслужить.
Вообще, Старгород, несмотря на статус столицы княжества, оказался довольно компактным городом с обширными одноэтажными пригородами.