— Будь со мной рядом, не отходи. Тут публика разная, но очень много мерзких личностей. Это тебе не театр. Если учудишь, как там, запросто можешь прийти в себя в подвале чужого особняка. И поверь мне на слово, там с тобой возиться, как я, не будут.
— Но я же твоя собственность, разве нет? Меня все равно могут…
— Могут, — перебивает. — Поэтому делай, как я сказал.
Мы выходим из автомобиля и я, внезапно даже для себя самой, беру Орсо за руку. Он никак не показывает, что удивлен, или что ему не нравится. Идет холодный и равнодушный, глядя перед собой, но переплетает свои пальцы с моими и чуть поглаживает мою ладонь.
Большое, отдельно стоящее здание из бетона и стекла. Так выглядит «Кукольный дом». На двери два огромных охранника в ливреях, которые, кажется, сейчас на них лопнут. Пропускают нас только после того, как проверяют имя Орсо в списке гостей.
Внутри я снимаю плащ и сдаю в гардероб. В платье-заплатке мне некомфортно. Первое время. Но потом я вижу тех, кто ходит по клубу, танцует на высоком помосте и понимаю, что вполне себе одета. Почти консервативно, можно сказать.
И первый, на кого мы сразу же натыкаемся — тот самый напыщенный блондин, Рэм, уж не знаю, это фамилия или имя. Рядом с ним стоит Габриэль. Оранжевые кудри пылают огнем, на груди — микроскопический бюстгальтер, скрывающий только вершинки, на бедрах — кусочек юбки, висящий гораздо ниже пупка и едва прикрывающий ягодицы девушки.
— О, Рэй! Ты пришел! Круто, друг! Ты не пожалеешь! Сегодня особый день. Будет кукольный аукцион. Обещают интересные экземпляры. Я вот подумываю себе еще что-то прикупить.
— Я не ради этого тут. У меня свежая покупка, я пока не наигрался, — отвечает Орсо, прижимая меня к себе и поглаживая пятерней мою попку.
Я стою, как и положено кукле — расслаблено и довольно. Прекрасно понимаю, что это часть спектакля, которую играет Орсо на публике, подыгрываю ему.
— Пойдем, я познакомлю тебя с самыми сливками, — блондин с довольным видом потирает руки.
Мы с Габриэль, незаметно для наших спутников, переглядываемся. В ее глазах читается вопрос: «Нафиг ты сюда пришла?» Приподнимаю бровь указывая на Орсо. «Не очень и хотелось, но я — кукла, иду, куда хозяин велит». Габриэль недовольно сжимает губы. Мы вчетвером идем к дальней стене. Сюда почти не долетают огни танцпола. В углу отдельный столик с диванчиками, скрытый с трех сторон за плетущимися цветами.
— Господа, — позвольте отрекомендовать моего друга — Рэйнера Орсо, уверен, вы о нем наслышаны. Сегодня он выгуливает свою покупку, новую модель куклы.
Орсо сдержанно кивает.
— Думаю, присутствующих за столом тебе представлять не нужно, — довольно скалится Рэм. — Разрешите присоединиться к вашей компании?
— Да садись уже, раз пришел, — с легким пренебрежением говорит внушительного роста, немолодой мужчина с волевым лицом. Рядом с ним благообразно сложив руки на коленях, сидит кукла с длинными, красными, как артериальная кровь, волосами.
На долю секунды раскосые зеленые глаза девушки встречаются с моими, и я почему-то сразу понимаю, что это и есть та самая Жаклин, которую вполне устраивает ее жизнь куклы. Ну что же, я хотела с ней познакомиться, хорошо, что все так благополучно складывается.
Знала бы я тогда, что это последние спокойные минуты в моей кукольной жизни.
Глава 7
Мы садимся на диванчик, как раз напротив Жаклин и ее хозяина. Официанты приносят нам напитки. На столе еды нет. Орсо передает мне бокал, я просто держу его, не зная, что делать. Потом обращаю внимание, что Габриэль и Жаклин пьют, и тоже делаю глоток. На языке моментально вспыхивают десятки разных вкусов и ощущений! О! Едва сдерживаюсь, чтобы не вытянуть губы в удивленную трубочку «О-о-о».
Это действительно так вкусно, или еще одна из особых фишек кукол, наравне с излишней тактильной чувствительностью? Мужчины вполголоса о чем-то говорят, я не особо вслушиваюсь, больше сосредотачиваюсь на девушках. Нас трое осмысленных кукол и одна — обычная, судя по ее совершенно пустым глазам.
— Руперт, и охота тебе пользоваться устаревшим экземпляром, когда есть новые? — спрашивает спутник Жаклин у полноватого, среднего возраста мужчины со светлыми волосами.
— Ой, Стив, ты же знаешь мою позицию. Я пока не готов к экспериментам.
— У меня чувство, что ты никогда не будешь готов, — даже я слышу угрозу в тоне мужчины.
— Да ну, Стив, не дави, — пытается возражать блондин. — С тех пор, как ты стал сенатором и лоббировал закон о куклах, ты стал невыносим.
О! Я помню, слышала уже о ком-то, кто занимался этим законом. Память куклы тут же услужливо выдает мне нужную фамилию — Фринер.
— Я не давлю, просто удивлен. Если уж такой ретроград, как Орсо, купил себе новую модель, чего ты жмешься?
— Я бы не сказал, что такой уж ретроград, — лениво замечает Рэйнер, обнимая меня за голые плечи. Скрипя зубами, прижимаюсь к нему и тяну подобострастную улыбку.
— Да ладно тебе, — недобро усмехается сенатор. — Это была шутка.
Вот реально, они мне сейчас напомнили стаю волков. В глазах — охотничий азарт, кровожадные ухмылки. Я бы не удивилась, если бы у них начала шерсть на лице расти.
— Девочки, идите потанцуйте, мы поговорить хотим, — отдает приказ сенатор.
Жаклин тут же встает, следом за ней — обычная кукла, потом нехотя поднимается Габриэль, и последней иду я.
Гуськом, мы все поднимаемся на возвышение посреди зала и начинаем танцевать. Музыка играет медленная, поэтому и танцы весьма специфические. Интересно, если я воспользуюсь ситуацией и попытаюсь поговорить с Жаклин, она меня проигнорирует? Ловлю взгляд Габриэль и киваю в сторону танцующей красноволосой куклы. Рыжая отрицательно качает головой, но я уже настроилась, поэтому подхожу к Жаклин ближе.
— Жаклин, представляешь, — все-таки помогает начать разговор Габриэль, — Мари тоже с Новосибирска, как и мы.
Красноволосая бросает на меня быстрый взгляд, продолжая медленно двигаться в такт музыке, но никак не комментирует фразу другой куклы.
— Я хочу вернуться домой. Мне бы знать, как это можно сделать? — иду ва-банк.
— Ты совсем ненормальная? — спрашивает Жаклин.
— Почему? Потому что не хочу быть куклой?
— Потому что хочешь вернуться туда, где твоего тела уже нет. Да, я знаю, что только в момент смерти нашу душу можно поймать и переселить в этого робота. А значит, там, на Земле, ты давно умерла. Так зачем ты рвешься туда?
— Мне невыносимо тут жить на правах куклы! — говорю излишне горячо.
— Потише, девочка, — предостерегает Жаклин, — не нужно, чтобы нас услышал кто-то чужой. Вообще, ты просто мало еще тут побыла. Орсо — неплох, мне кажется, он к тебе ласков, разве нет?
— Я не игрушка, я — живой человек. Мне нужно знать, как произошло то, что я здесь. И как мне вернуться? Помоги, Жаклин.
— Да с чего ты взяла, что я могу тебе помочь, я такая же кукла, как и ты!
— Пожалуйста, я тебя умоляю. Ты здесь давно. Может, что-то слышала, или видела. Что угодно?
— Ладно, хорошо. Мы завтра с сенатором едем в лабораторию, где разрабатываются новые виды, а потом на фабрику по производству. Я попробую что-то разузнать, но не обещаю!
— Спасибо, Жаклин, спасибо!
Сдерживаюсь, чтобы не начать ее обнимать. Отлично! Хоть какие-то хорошие новости! Именно в этот момент, обращаю внимание, что сенатор машет рукой, подзывая нас. Мы возвращаемся и выясняется, что уже расходимся.
Орсо со всеми прощается и мы снова едем в автомобиле. И опять в тишине. Вижу, что он о чем-то думает, что-то анализирует, если судить по сжатым губам и хмурой морщинке между бровей.
Мы заходим в дом в таком же молчании.
— Иди в свою комнату, увидимся завтра, — отдает приказ Орсо, даже не глядя в мою сторону, сам же быстрым шагом удаляется в кабинет — комнату на первом этаже.
Стою какое-то время посреди коридора, но потом, немного помявшись на пороге, захожу вслед за Орсо. Он сидит в кресле, в руке — стакан с чем-то явно алкогольным.