— Ей, мистер… Послушайте. Я не хотел никого обидеть! Вышло недоразумение. Нам просто нужен кибернит… Деньги вы уже получили, так что можно мы просто… уйдём и ну… забудем эту историю? Я всегда смеюсь, когда нервничаю. Бзик у меня такой, понимаете. Хе. Ха. Это никак не связано с вашим…
Качок схватился за ножи, словно борясь с непреодолимым желанием покромсать меня на ленточки сейчас же.
— Не хотел, говоришь? Ты уже это сделал! Два периода назад! — взвыл он ультразвуковым фальцетом.
Циклы, периоды… Почему все думают, что их система исчисления удобнее и главнее? Сколько это, блин, в земных днях? В слух я, естественно, сказал иначе:
— Извините, но разве мы знакомы? Не помню, чтобы смеялся… над вами… раньше.
— Ты забрал кое-что у меня! — с апломбом и оскорблённым до глубины души тоном изрёк мясник.
— Да как я мог это сделать, если впервые вас вижу? Я никогда не был ни на Сицилии ни в этом кластере! Качок сощурился и вытянул шею. Он вкрадчиво осмотрел моё лицо, а затем придвинулся ещё ближе (обонятельные рецепторы, бегите!) и прошипел:
— А в Цезарь-Пэлас?
Ой-ой. Не зря он это сказал, ох не зря. Полгода уж прошло, но как такое забудешь? Беззаботная весна, куча голографических фишек на неоновом сукне. Вспотевший сутенёр, нервно жующий галстук, ставит на кон довольно симпатичную девицу с кокетливыми рожками. О, как она на меня смотрела! И вот он кладёт на стол фул-хаус, а у меня — флеш-рояль! Это воспоминание я тоже бережно хранил… Но в нём не было ни одной красной лысой морды!
— Подумай хорошенько, парень! — угрожающе просипел хмырь, — ты ведь уже понял, кто я?
Что уж тут думать, когда ответ маячит у тебя перед лицом. Прямо над бешено вращающимися глазами конченого садиста.
— Кто твой прежний хозяин? — спросил я у Лии перед отлётом.
— Квантонский головорез.
— Это кличка?
— Скорее хобби…
Лучше бы мне вспомнить этот разговор пораньше и сложить на досуге два и два.
И вот я читаю на морде у «зайчонка» эту же самую кликуху. Специально набили вверх ногами, потому что общение с жертвами проходили именно в такой плоскости.
А ещё эти головы на стенах и совсем уже недвусмысленное название бара! Внутренний голос, ну куда ж ты смотрел? Почему так вяло сигнализировал.
Вот и познакомились. Очень, блин, приятно. Только убери руку от тесака. Не хочется становиться новым украшением. Правда, к моему сожалению, всё предрешилось два периода назад.
Или шанс всё же есть?
— Ты вродь парень при деньгах и зубастому, вон, друг, — попыхтев недолго, качок кивнул на Хулуда, тихонько покачивающегося на крюке в бессознательном состоянии. — Так что спрашиваю — по-хорошему — в последний раз. Куда. Ты дел. Трусы?
— Трусы? — переспросил я ошарашенно.
— Трусы!
— Трусы?! — я не мог поверить собственным ушам.
— Трусыыы!!! — протяжно проревел головорез. Он выхватил-таки тесак и поднёс к моей шее. Я почувствовал, как острый кончик лизнул кожу.
— Так что ты сразу не сказал?
— Он… говорил… — Хулуд вынырнул из забытья, — ты в отключке был…
— Ох, блин… Да забирай ты трусы, какие угодно… Хоть мои вон!
Головорез скептически уставился куда-то выше моего лица. Видимо, оценивал предложение.
— Мне нужны те, которые ты выманил у придурка Смитти, в казино! Это семейная реликвия!
— Так, минуточку… — возразил я, — не выманил, а честно выиграл. И не трусы, а девчонку. Лию, с Рудников!
И он опять это сделал — наотмаш двинул кулаком по моему многострадальному лицу. Нейролинк сбойнул, на меня обрушился шквал ругани на квантонском, а сам я раскачивался на крюке, как боксёрская груша.
— Никогда больше не произноси при мне это имя! — услышал я, когда закончил болтаться.
— Как скажешь, дружище! — торопливо ответил я, — но трусы, так или иначе, были на ней. И на кон этот твой Смитти поставил Ли… девчонку. Я даже не знал тогда про трусы. И что они такие ценные. Они, кстати, не снимаются без ключа. Так что, они до сих пор… надеты.
— Ключ был у этого подонка!
— Тогда давай я к нему наведаюсь, заберу ключ и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От этого предложения головорез разразился тоненьким хихиканьем. Как младенец, только жутче.
— Он давно висит над барной стойкой! Могу устроить встречу.
— Нет, пожалуйста, спасибо, не надо! Уверен, Смитти это заслужил, но вот мы с тобой ещё можем решить дело мирно. Ты верно подметил, я парень толковый и всё такое… Скажи, ключ-то ты у него забрал?
— Допустим…
— Ооо… тогда такой план. Я приведу девчонку, в твоих замечательных трусах, тех самых. Отопрём замок и они твои! А девчонка, раз ты так её ненавидишь, останется у меня… Ну или..?
— Идёт. — коротко ответил головорез и сунул тесак в ножны.
Что, вот так запросто?
После пережитого ужаса в чудесное спасение как-то не верилось. Одним пальцем головорез подцепил верёвку, связывающую мои ноги и скинул с крюка. Меня обнял прохладный грязный кафель. Почти блаженство. Но Хулуд остался висеть и выглядел он скверно. Похоже, Квантонский головорез успел и с ним поработать, пока я вырубался. Мрачный исполин изучающе смотрел на меня, словно колебался, но потом всё-таки перерезал путы на ногах. Руки остались стянуты за спиной, но я не самоубийца, чтобы на что-то жаловаться в такой компании. С третьей попытки мне удалось встать.
— То есть… мы можем идти?
— Ты — можешь, — уточнил качок.
— А как же Хулуд?
— Зубастый останется. Залог. И деньги — за моральный ущерб. Трусы в обмен на зубастого.
— Но…
— Соглашайся, твою мать! — прошипел Хулуд, — или ты сдохнуть тут хочешь?!
Мои шансы сдохнуть заметно понизились, надо заметить, но товарища было жалко.
Кошмарный расклад. А пушки у меня уже не было, так что без шансов. Головорез, хоть и пискля, но не дурак. А по лицу и не скажешь. Я уже представлял, как отреагирует команда, когда узнает, в какую мы сели лужу. И куда только Хулуд смотрел? Чем он вообще думал? И я тоже хорош!
Мысли-мысли-мысли. Мозг вспух от зашкаливающей деятельности. А может просто гематома.
Пошатываясь, я вышел из холодильника, под пристальным взглядом головореза. В барном зале всё ещё было пустовато, но редкие посетители уже возвращались на свои исконные места, стараясь не глядеть в нашу сторону. Тётя Клара, окинув меня взглядом, недовольно покачала головой. Утёрла мне лицо — всё той же серой тряпкой, густо пахнущей сверхкрепким пивом. Это немного взбодрило.
Барменша помогла мне развязать руки, предложила пропустить стаканчик за счёт заведения, но я отказался. Момент ушёл. Она вернула мне пистолет, без аккумулятора.
— Береги себя, дорогуша. И обязательно возвращайся, в любое время. Только прежде — хорошенько подумай.
И потрепала меня по щеке, как любящая тётушка. Оказавшись в сравнительной безопасности и на всякий случай отойдя от стойки, чтобы кулак бугая не дотянулся до меня в очередной раз, я спросил:
— А что насчёт нашей сделки? Если я принесу ещё денег, может мы всё-таки…
Барменша прыснула со смеху и торопливо прикрыла рот.
Качок покачал головой:
— И как ты вообще смог обыграть Смитти? Ты же натуральный лох. Таких мы как раз и разводим.
— Кибернита на Сицилиях нет. Дон запрещает с ним связываться, дорогуша, — добавила Клара, — и не верь никому, кто утверждает обратное в пределах кластера.
Прочь! Прочь из этого проклятого места. По узким тёмным улочкам, мимо оружейных баронов, подпольных фармацевтов, криптоволютных банкиров и садистов-таксидермистов. Навстречу палящему зною и безопасным многолюдным улицам с их безобидными жуликами и спамерами. На одном дыхании я пробежал этот мрачный лабиринт и остановился лишь у старого неработающего фонтана на другой стороне улицы. Сел на край, запустил руки в зеленоватую лужицу на самом дне. Кое-как умылся, перевёл дух и сел в тени изваяния с вазой, из которой, по задумке, должна течь вода. Полоска тёмного прохода, пересечённая паутиной проводов и верёвок, бледно маячила за стеной дрожащего воздуха, поднимающегося от раскалённого асфальта. А мимо сновали прохожие, проносились редкие кабриолеты с парусиновыми крышами, слегка надувшимися от задуваемого в салон ветра.