Пока официант убирал тарелки, Ричард позволил себе погрузиться в собственные мысли. Он вот уже в который раз вспомнил о бессердечии Николь. А что, если бы Одри в самом деле была его женой и носила бы сейчас под сердцем его ребенка? Несмотря на насмешки Николь, Ричард был уверен, что стал бы хорошим отцом. Он научил бы своего сына играть в футбол, а дочь в бадминтон, водил бы их гулять в Гайд-парк, а на ночь читал бы сказки… Вечерами они всей семьей собирались бы у камина и пили чай, а потом вместе с Одри они укладывали бы малыша спать.
— Ваш счет, сэр.
Голос официанта вернул Ричарда к действительности. Ричард взглянул на нежное лицо Одри, словно опасаясь того, что она могла подслушать его мысли.
Надо же, сердито подумал Ричард, размечтался, как последний идиот! И, как ни больно это признавать, никаких детей у меня не будет. Ни жены, ни детей. Никогда.
4
Одри откинулась на спинку кресла и потянулась. Она чувствовала себя совершенно измотанной — рабочий день казался ей длиннее обычного, от сидения за столом ломило спину. На этом фоне вчерашний вечер в обществе Ричарда Андервуда казался желанным глотком воды в пустыне.
Весь день Одри боролась с желанием наведаться в кабинет Ричарда Андервуда и выразить ему искреннюю признательность за его заботу о ней. Она с трудом удержала себя от этого. Ричард, конечно, очень хороший человек, говорила себе Одри, он оказал мне любезность, согласившись помочь мне, но и только.
И все же Одри не могла заставить себя не возвращаться мысленно ко вчерашнему ужину в компании Ричарда.
На рабочий стол Одри легла чья-то тень. Одри уловила знакомый запах дорогого мужского одеколона. Сквозь полуопущенные ресницы она увидела руки с длинными пальцами, белоснежные манжеты и знакомый уже платиновый «роллекс». Медленно подняв голову, Одри встретила внимательный взгляд серых глаз Ричарда Андервуда и замерла.
— Вы готовы? — серьезно спросил Ричард.
— К чему? — испугалась Одри.
Ричард выразительно повел бровью в сторону настенных часов.
— Уже начало восьмого. Рабочий день закончен, вам пора домой.
— Мой рабочий день не закончен. — Одри сделала ударение на слове «мой».
Она надеялась, что Ричард уйдет, но он не сдвинулся с места. Отложив ручку, Одри вежливо поинтересовалась:
— Вам что-нибудь нужно?
— Заканчивайте поскорее ваши дела, я подожду. — Ричард уселся на стул, стоявший рядом со столом Одри.
— Подождете? Чего? — насторожилась она.
— Подожду, пока вы закончите свои дела, и отвезу вас домой.
Одри строго посмотрела на него.
— Мне кажется, мы уже обсуждали этот вопрос, — холодно сказала она. — Повторяю, мне не нужен опекун. Я способна сама добраться до дома.
Мысль о новой поездке в машине Ричарда испугала Одри. Не потому что в его машине ей было некомфортно — чувство дискомфорта вызывал у нее сам Ричард. Он слишком привлекателен, слишком дружелюбен и слишком заботлив. Все это расслабляло Одри и усыпляло ее бдительность — ей хотелось довериться Ричарду, положиться на него, что было конечно же непозволительной роскошью для будущей матери-одиночки, уже доверившейся один раз мужчине и жестоко поплатившейся за это.
— Никакие возражения не принимаются, — безапелляционно заявил Ричард. — Во-первых, мне по пути, а во-вторых, вам нужно внимательнее относиться к своему здоровью — ведь от этого зависит и здоровье вашего ребенка. Шумное, переполненное метро — это совсем не то, что ему нужно.
— Откуда вам знать, что именно нужно ребенку? — огрызнулась Одри и тут же пожалела об этом: в глазах Ричарда на мгновение промелькнула такая боль, что ей стало стыдно. Она поспешила добавить: — Хотя, разумеется, вы правы, Ричард, мне лучше поехать с вами. Но только с одним условием.
Ричард удивленно посмотрел на Одри.
— С каким условием?
— Вы поужинаете со мной. У меня дома. — Одри улыбнулась, радуясь тому, что сейчас она диктует условия этому уверенному в себе человеку, привыкшему держать все под контролем и прогнозировать ситуацию. — Я люблю отдавать долги.
— Вы имеете в виду вчерашний ужин? — догадался Ричард. — Но вы вовсе ничем мне не обязаны.
— Конечно, но мне просто хочется накормить вас ужином.
— Ну хорошо. — Ричард улыбнулся ей в ответ. — Отказаться от настоящей домашней еды выше моих сил — сам я никогда не ем дома.
— Вы это серьезно?! — У Одри от удивления округлились глаза. — В таком случае я просто обязана пригласить вас. Как вы относитесь к бифштексу?
— Превосходно! А заодно мы поговорим о вашем деле, Одри.
— О моем деле? — Одри убрала папку в ящик стола и встала. — Вы разговаривали с Тедди?
Ричард коротко кивнул и, предупредительно придерживая Одри под локоть, повел ее на улицу.
Дурное предчувствие овладело Одри. Ричард уже говорил с Тедди? Почему он ничего не рассказывает об этом? Наверняка Тедди отказался выплачивать алименты на ребенка, и Одри ничуть это не удивляло — внутренне она была готова к такому исходу. Но надежда, что Ричарду Андервуду удастся заставить Тедди хотя бы перестать ей угрожать, все же теплилась.
В машине Ричарда Одри позволила себе расслабиться. Она с наслаждением откинулась на мягкую спинку сиденья — спина мучительно ныла от неудобного конторского кресла, в котором она провела весь день. Одри прикрыла глаза и неожиданно для самой себя провалилась в сон.
— Одри… — вплыл в ее сознание тихий низкий голос. — Одри, просыпайтесь, мы приехали.
Она почувствовала на своем плече сильную мужскую руку. Какой чудесный сон! Одри устроилась поудобнее и положила щеку на ладонь, легонько сжимавшую ее плечо.
— Одри, проснитесь же наконец!
Она открыла глаза, и ее ноздри уловили запах одеколона Ричарда. Она смущенно кашлянула и поспешила освободить руку Ричарда.
— Я что, заснула? — спросила Одри, выпрямляясь и невольно отодвигаясь подальше от Ричарда.
Он кивнул.
Одри глубоко вдохнула и потянулась, расправляя затекшие плечи и спину. Ричард вышел из машины и помог выйти Одри. Легкий свежий ветерок подхватил ее распущенные волосы, поиграл с ними недолго и вернулся к листьям на деревьях, радостно зашелестевших при его появлении.
Войдя в дом, где Одри снимала квартиру, они направились к лестнице, но были остановлены пожилой леди, выглянувшей из двери своей квартиры на первом этаже. На леди были аккуратно отглаженные брючки и теплый, крупной вязки, кардиган, превосходно сидевшие на ее сухощавой фигуре, и удобные домашние туфли на невысоком каблуке. Седые волосы были тщательно уложены, глаза и губы чуть подкрашены, маникюр безупречен.