У самого устья реки жило племя «бонниев», или «бонни», как сами себя называли негры. Между ними и соседним племенем «бенинов» уже некоторое время свирепствовала междоусобная война. Такие войны хуже чумы опустошают страны, заселенные дикарями, и ведут нередко к истреблению целых племен. Но так как театр военных действий был в данное время далеко от берегов реки, то Гольм и Больтен считали безопасной не только высадку на берег, но и экскурсию далеко в глубь страны.
Запасшись провизией, оружием, одеялами и снаряжением и взяв с собой кроме проводников еще и негра, понимавшего язык бонниев, натуралисты высадились на берег. Они намеревались посетить области, лежащие по нижнему течению Нигера, и осмотреть знаменитую Обезьянью гору, на которой, по рассказам путешественников, жило несколько тысяч штук обезьян.
Вскоре отряд достиг первого поселения негров. Туземцы приняли путешественников очень дружелюбно. Поэтому, оставив в деревне часть багажа под охраной двух матросов, натуралисты отправились дальше. Хотя прибрежные местности и походили больше на болото, чем на твердую землю, все же они были очень богаты всевозможными животными и растениями. Коробки, банки и папки натуралистов быстро заполнились самой разнообразной добычей.
В области разбойничьего племени бенинов путешественники после трех дней пути остановились на продолжительный отдых. Здесь давно не видывали белых людей, и потому целые толпы негров приходили посмотреть на европейцев. Одна из женщин, никогда не видавшая белых, даже шепнула своей соседке: «А что, их можно есть?» Когда переводчик передал натуралистам ее слова, то они долго смеялись. Здесь решили остановиться на ночлег, а на следующее утро посетить Обезьянью гору.
На другой день, рано утром, все отправились через густой лес. Кустарник мало-помалу сменился гигантскими деревьями, толщиной больше двух метров. Здесь встречались самые разнообразные представители тропической растительности, начиная от великана баобаба, имеющего до двадцати метров в окружности, и кончая карликовым кактусом. Хлебные деревья составляли каждое как бы отдельный лесок. Их огромная крона поддерживалась стволом до четырех метров в поперечнике. Мальчики тотчас же попробовали плоды этого дерева и нашли их мясистую оболочку довольно-таки вкусной.
Под листвой деревьев то тут, то там встречались остатки обезьяньих гнезд – кое-как наложенных сучьев и веток. Сквозь чащу деревьев все яснее и яснее стали проглядывать очертания Обезьяньей горы и, наконец к полудню путешественники достигли ее подножья.
Это был утес, одиноко возвышавшийся на берегу реки и весь изрытый множеством пещер и коридоров, служивших убежищем тысячам обезьян. Несколько обезьян-самок сидело у входов в пещеры, у одних были маленькие детеныши, которых они держали на руках, другие грызли орехи, плоды. Обезьяны-подростки играли, словно дети, между собой.
– Посмотрите на этих двух павианов, – закричал Ганс. – Они, вероятно, сейчас передерутся!
Две обезьяны стояли одна против другой. Они то грозили друг другу кулаками, то с глухим ворчаньем отскакивали в стороны. Затем посыпались звонкие удары, и наконец схватившись руками, обезьяны начали кататься по земле, кусая друг друга.
– Вот бы выстрелить по ним! Любопытно, что из этого выйдет?
– Не делайте этого, – возразил проводник. – Они могут напасть на нас.
– Ну, так что же? Ведь нас здесь двадцать пять человек с ружьями.
Гольм выстрелил. Повторенный десятки раз эхом выстрел вызвал неописуемое смятение среди обезьян. Все они забегали и засуетились, как будто каждая из них получила по смертельной ране. Потом одни из них бросились сломя голову в свои пещеры, другие, вытянув шею, отыскивали виновников неожиданной тревоги. Последствия показали, как необдуманно поступил Гольм, не послушавшись совета проводника. Едва только обезьяны заметили нарушителей спокойствия, как в них посыпался целый град камней, орехов и костей. Разъяренные обезьяны хватали все, что им попадалось под руки, и швыряли в своих врагов. Затем они подняли оглушительный крик и целой толпой бросились на путешественников.
– Теперь нам остается только бежать, – воскликнул проводник. – Нельзя медлить. Скорей! Скорей!
Но доктор и Франц уже схватились за ружья и начали стрелять в приближавшуюся толпу. Обезьяны валились направо и налево, но не отступали. Еще минута – и они схватились бы с людьми врукопашную. Тогда проводники почти насильно оттеснили путешественников на опушку леса, где за деревьями легче было укрыться от разъяренных животных.
Но выручило путешественников не это. Что могли бы сделать даже и двадцать пять человек с тысячами обезьян?
Вдали раздался раскат грома. Незаметно набежавшая туча заволокла небо. Обезьяны разом утратили воинственный пыл и бросились бежать на свою гору, пещеры которой были надежным убежищем от грозы. Поле битвы опустело.
Гроза быстро прошла. Вымокшие путники тронулись в путь – поискать подходящего места развести костер и посушиться. Золотые лучи солнца снова переливались на листьях и ярких цветах. Блестящие жуки и бабочки, пчелы, осы, мухи – все это сверкало на солнце, жужжало и быстро носилось в воздухе. Птицы возились в ветвях. Невдалеке слышалось журчанье ручейка.
В зарослях кустов мелькнула чья-то голова. Гольм схватился за ружье. На полянку выглянула небольшая антилопа. Раздался выстрел.
– Вот мы и с обедом, – довольно заметил Гольм. – Жаркое будет недурное. Да и шкура нам пригодится.
Он еще не успел докончить своей речи, как где-то вдали раздался громкий крик, затем – другой. Немного спустя послышался уже какой-то рев, все ближе и ближе. На поляну выбежали несколько отдельных групп голых бенинов. За ними гнались боннии, которые, одержав победу, стремились захватить в плен своих врагов. Боннии остановились было при виде белых людей, но затем с новой яростью бросились за убегавшими бенинами. На поляне остался негр, пронзенный несколькими копьями. Гольм поспешил к нему на помощь, но вскоре убедился, что помощь излишня – через минуту черный воин умер.
Только теперь Гольм заметил, что он остался вдвоем с Гансом.
– А где же Франц и другие? – спросил он и поднес ко рту свисток. Испуганные резким свистом птицы разлетелись в разные стороны. Ответа не было. Несколько ружейных выстрелов также не дали никаких результатов. Прошло с четверть часа в томительном ожидании. Гольм заговорил первым:
– А придется, должно быть, нам с тобой, Ганс, разыграть роль Робинзонов, – сказал он с напускной беззаботностью. – Наши спутники, по всей вероятности, отрезаны от нас бонниями.
– Неужели? – с испугом воскликнул Ганс. – В таком случае их могли убить, как этого негра.
– Ну, нет. Этого-то я не думаю. Просто они отбились от нас и не могут нас найти.
– Так пойдем скорее их разыскивать.
– Не нужно торопиться. Может быть, нам еще и удастся подать им какой-нибудь знак, чтобы они нашли нас. Да днем нам и не выбраться ни за что из этой чащи и не дойти до берега.
– Если ты не сумеешь отыскать дороги днем, то как же ты найдешь ее ночью? – испугался Ганс.
– Тогда у нас будет путеводитель – звезды. Они-то и покажут нам дорогу к берегу. Об этом нечего и беспокоиться.
Ганс замолчал, догадавшись по ударению на «об этом», что кроме опасности заблудиться им могла угрожать еще и гибель от голода, нападения хищных зверей, негров.
– Только не унывай, – продолжал доктор. – Ружья с нами, убитая антилопа – тоже. Мы можем отлично закусить. За дело!
Гольм развел большой костер: густой черный дым мог послужить сигналом для заблудившихся товарищей. Вырезал кусок из антилопы и начал его поджаривать.
– Прежде всего теперь, – сказал он, когда поел, – мы должны найти себе убежище на ночь. По-моему, лучше всего залезть на дерево.
– А если змеи или леопарды заберутся туда вслед за нами? – возразил Ганс. – Нет, мне кажется, что лучше поискать хорошее дупло.
Гольм встал, подбросил несколько веток в костер и сделал пару шагов.
– Ты прав. Пойдем. Кажется, где-то совсем близко я видел большой дуплистый баобаб. Пойдем поищем.
И действительно, шагах в двухстах от костра они нашли громадное дерево, совершенно пустое внутри. По размерам дерева можно было судить о величине дупла: его должно было хватить на двоих. Но, может быть, дупло уже занято кем-нибудь? Доктор бросил в отверстие дупла камень – все тихо.
– Все-таки я посмотрю, а ты стой здесь, – сказал он Гансу. Гольм зажег свечу и стал осматривать внутренность дупла.
Вдруг оттуда раздался хриплый лай.
– Неужели там спряталась собака? – удивился Ганс.
Ответ дало самих животное. Это был мандрил, собакоголовая обезьяна, которая, выскочив из дупла, перепрыгнула через доктора и быстро вскарабкалась на дерево. Почти тотчас же с дерева полетели в путешественников незрелые плоды. Обезьяна бросала их очень метко, так что Гансу пришлось спрятаться от нее за ствол дерева. Сидя на дереве, животное продолжало бомбардировку и корчило при этом самые забавные гримасы.