– Хорошенько свяжи его, – прошептал вблизи чей-то, как будто хорошо знакомый голос, – это, наверное, бенин. Опять где-нибудь их тут целая шайка. Надо помешать ему дать сигнал остальным.
Доктор рванулся, силясь освободиться из железных объятий державшего его негра. Кое-как он ухитрился освободить одну руку и уже хотел вырвать платок изо рта, но тут кто-то другой снова схватил его за руку. Гольм продолжал бороться со своим противником. Он надеялся, что Ганс услышит шорох и прибежит к нему на помощь. Вдруг негр, державший его, вскочил на ноги и стал вглядываться в соседний куст. В кусту что-то зашевелилось. Раздался выстрел, и пуля пролетела над головами негра и Гольма.
Гольм воспользовался общим смятением и, сильно рванувшись, увлек за собой державшего его человека на освещенную луной полянку. Яркий луч луны упал на лица противников.
– Как поживаете, доктор? – вдруг неожиданно раздался голос Больтена. Оказалось, что это именно он так крепко держал доктора.
Громкий хохот нарушил тишину ночи. Раздались радостные крики товарищей, сбежавшихся на полянку. Начались расспросы, объяснения, рассказы.
– Да как же вы попали сюда, трусливые беглецы, зачем вы нас покинули, за кого вы нас теперь приняли? – сыпал вопросами Больтен.
– За того, кем вы и оказались. За негров и разбойников! – был ответ. – Как же вы позволили себе напасть на мирных путешественников и выгонять их из кустов длинными копьями?
– А зачем эти мирные путешественники, точно дикие звери, прячутся по кустам, вместо того чтобы заявить о себе при встрече с такими же странниками?
– А зачем у этих странников конвой был из негров?
– Ну, не будем спорить. Хорошо, что мы снова вместе.
– Скажите за это большое спасибо моим астрономическим познаниям, – смеялся Гольм. – Поди-ка сюда, Ганс! Ты чуть не подстрелил нас обоих.
– Да, это я стрелял, – отозвался Франц. – Кто же мог подумать, что вы – европейский ученый, а не бенинский воин? Вы так отчаянно боролись с Больтеном.
– Да, да! – печально пробормотал Больтен. – И эта борьба мне обошлась недешево: вы мне разбили пару очков. Это – вторая из шести пар, захваченных мной с собой из Гамбурга.
Разговаривая таким образом, они продолжали путь в деревню бонниев, куда и прибыли на третий день после неожиданной встречи. Немного отдохнув, наши путешественники с богатой добычей из растений и насекомых вернулись на пароход, где их давно уже ожидали. Предпринять вторую экскурсию внутрь страны Больтен не советовал из-за враждебных отношений между бонниями и бенинами.
Глава четвертая
Медуза. – Циклон. – Фернандо По. – Аниасы. – Рассказ дикаря о Великом духе и аниатском охотнике. – Кра-кра и гвинейский червь. – Акула. – Капштадт. – Готтентоты. – Крааль Мазембы. – Музыканты. – Аудиенция. – Жилище готтентота. – Пастбище. – Маки. – В области кафров. – Бушмены. – Нападение амакосов. – Блокада. – Шведские спички спасают путешественников. – Смерть проводника. – Обратный путь.
На другой день по возвращении пассажиров из неудачной экскурсии «Наутилус» снялся с якоря и поплыл вдоль берегов Гвинейского залива. Во время этого переезда натуралистам пришлось порядочно поработать над разборкой собранных насекомых и растений. Кроме того, юноши занялись еще географией и ботаникой, наслаждаясь в то же время всеми прелестями морского путешествия. Вода была здесь так прозрачна, что на глубине шести-восьми метров можно было наблюдать за жизнью морских животных.
Кальмары и сепии, или каракатицы, осьминоги с их длинными щупальцами, которыми они хватают добычу, лениво плавали на глубине. Иногда около парохода появлялась акула с ее неизбежным спутником – маленькой рыбкой, «лоцманом», подбирающей остатки обеда акулы. Летучие рыбы, преследуемые каким-либо хищником, нередко выскакивали из воды и иногда падали на палубу «Наутилуса».
Однажды, при совершенно тихой погоде, юноши заметили плывший невдалеке от парохода ярко-красный шар величиной с крупный кокосовый орех. На одной стороне у него был какой-то складчатый придаток голубого цвета, были и щупальцы, длиной более полуметра. Ярко сверкая на солнце и переливаясь всеми цветами радуги, эта красивейшая из медуз одиноко плыла по морю, точно подбрасываемая легкой зыбью.
– Дядя Витт! – закричал Ганс штурману. – Нельзя ли как поймать эту красавицу?
Старик покачал головой.
– Она все равно, что мыльный пузырь. Возьмешь ее – и в руках не останется ничего, кроме слизи.
– Неужели на нее так и нельзя полюбоваться вблизи?
– Можно! Для этого ее надо захватить в ведро с водой. Только сделать-то это на полном ходу нелегко.
– А если остановить пароход?
– Нужно спросить капитана.
Франц убежал. Через минуту на палубе собралось все общество: капитан, Гольм, Ганс, Больтен. Франц разделся, притащил из кухни легкое ведро и обвязал себя вокруг тела веревкой.
– Как только пароход остановится, я сейчас же спрыгну в воду, – заявил он. – А вы смотрите – если появится акула, скорей тащите меня из воды.
– Смотри – не дотрагивайся до медузы, – предупредил Гольм.
– Она укусит тебя! – смеялся дядя Витт. – Попробуй-ка взять ее рукой – долго будешь помнить ее щупальцы.
Вместо ответа раздался всплеск воды, – Франц качался в волнах.
– Прыгайте-ка все сюда! – закричал он. – Здесь гораздо прохладнее.
Медуза тем временем плыла на Франца. С первого раза ее трудно было принять за животное. Оно скорее походила на какой-то необыкновенный цветок и только беспрестанное движение ее щупалец показывало, что это не растение, а животное.
Франц с ведром подплыл к медузе. Вот он быстро направил на нее ведро, но – увы! – в нем оказалась только вода. Другой, третий, пятый, десятый раз повторялась та же история. Медуза продолжала колыхаться на поверхности моря. При каждой неудаче с палубы раздавался громкий хохот. Наконец Францу удалось подплыть к медузе сбоку. Громкое «ура» возвестило, что добыча поймана.
– Давно пора кончить эту забаву, – пробормотал штурман. – Тащите его наверх.
Через минуту Франц стоял на палубе, и пароход тронулся дальше. Медузу переложили в большой таз с водой. Она продолжала блистать своими яркими красками, а щупальцы ее судорожно сжимались всякий раз, когда животное задевало ими за стенки таза.
– Эти щупальцы вырастут снова, если их отрезать, – проговорил Гольм. – В Тихом океане мы еще увидим таких же животных. Увидим там и множество полипов, и одиночек, и целые колонии… Что ж, попробуем переложить нашу медузу в спирт?
Большой ложкой осторожно вынули медузу из таза. В ту же минуту исчезли яркие краски. Немного спустя медуза превратилась в комок бесформенной слизи.
– Разве не правду я говорил? – сказал дядя Витт. – Мыльный пузырь – и ничего больше.
– Посмотрите, сколько их там плывет! – воскликнул Франц. – Как жаль, что мы не можем сохранить их во всей красоте!
– А как бы поступил ты, если бы хотел дать возможность и твоим землякам полюбоваться на красоту этой медузы? Как сохранить для потомства яркие краски животных, пропадающие тотчас же, как они умрут? Таких животных много в тропических морях и океанах. Что вы сделали бы? – обратился Гольм с вопросом к юношам.
– Я посадил бы медузу в аквариум, – отвечал Франц.
– Это очень хорошее средство, – заметил Гольм. – Но им не всегда можно пользоваться. Да и долго ли проживет в аквариуме эта медуза? А для птиц, зверей, даже для многих рыб, твой способ и совсем непригоден. В конце шестнадцатого века на острове Маврикия жили большие неуклюжие бескрылые птицы – дронты. Теперь они вымерли, и мы не имели бы никакого представления о них, если бы… их не нарисовал один тогдашний художник.
– Так и мы – нарисуем нашу медузу. Как это мне раньше не пришло в голову!
– Вот это – надежное средство. Я нарочно взял с собой ящик красок.
– Ах, как мне хочется сейчас же срисовать медузу! – прибавил Франц. – Попрошу еще раз остановить пароход.
Дядя Витт только отрицательно покачал головой. Не успел Франц узнать причины отказа, как на мостик вошел капитан. Между обоими моряками произошел короткий разговор. Что-то сильно их озабочивало.
– Вы думаете, мы пройдем, Витт? – спросил капитан.
– Надеюсь! – кивнул головой штурман.
Пассажиры не замечали никакой перемены в погоде, но на пароходе начали к чему-то готовиться. Команда засуетилась, матросы убрали с палубы разные мелкие вещи, плотно закрыли люки. На море сделалось совсем тихо, лишь изредка налетали порывы ветра. Через некоторое время на горизонте засверкала молния.
Вскоре небо покрылось тучами и разразилась страшная тропическая гроза. Молнии сверкали беспрерывно, гремел гром, волны переливались через палубу парохода и бросали его из стороны в сторону. Франц пытался было выйти на палубу, но едва он только ступил на последнюю ступеньку лестницы, как его шляпа улетела, а сильный порыв ветра чуть не свалил и его самого. Гольм насильно увел его в каюту.