– Куда это ты отправился? – спросил он Франца. – Ведь тебя, как перышко, сбросит в море. Мы ничем не можем быть полезны наверху – сиди уж лучше здесь.
В эту минуту в каюту вошел капитан.
– Вот так буря, – проговорил он. – Но не беспокойтесь – минут через десять-пятнадцать мы выберемся.
– Выберемся? – спросил Больтен. – Я не понимаю этого слова.
– Да, именно выберемся, – ответил Гольм. – Мы попали в циклон, как я догадываюсь, и капитан надеется через десять минут достигнуть его крайней границы.
Слова эти были мало понятны для некоторых из присутствовавших, но время для расспросов и объяснений было неподходящее. Громадные волны бросали пароход из стороны в сторону. Путешественники крепко держались за привинченный к полу стол, так как без этого не было возможности удержаться на месте. Пароход то ложился на бок, так что с трудом удавалось сохранить равновесие, то опять принимал прежнее положение. Корпус парохода трещал, как будто собираясь развалиться на части.
В каюте было тихо, никто не говорил ни слова, только слышались грозные раскаты грома да рев ветра. Наверху неутомимо работали смелые матросы, ловя каждое движение и взгляд капитана. Одна из труб была согнута ветром, двух матросов снесло в море.
В каюту вошел капитан. Гольм хотел подойти к нему, но от сильного толчка упал на пол и покатился к дивану.
– Мы спасены! – воскликнул капитан. – Ураган служит нам теперь на пользу, и благодаря ему «Наутилус» с удвоенной быстротой несется к островам Гвинейского залива.
– Значит, мы попали в самый центр циклона? – спросил Гольм, все еще барахтавшийся на полу.
– Ах, вы, сухопутная крыса! – засмеялся капитан. – В каюте даже и то на ногах не держитесь, а туда же, морские термины употребляете.
– Так просветите же нас, капитан, – скромно проговорил Гольм. – Вы знакомы с явлением на практике, я изучал его в теории. Вот и дополним знания друг друга.
– После, после! Теперь еще не время. Пойдемте-ка лучше наверх – полюбуйтесь грозной картиной.
Путешественники кое-как, чуть ли не ползком, выкарабкались на палубу. Качка была сильная и устоять на ногах можно было, только крепко держась за натянутый канат. Глазам путешественников представилась замечательная картина.
На облачном небе переливались все цвета от ярко-красного до белого, от густо-черного оттенка туч до зеленовато-золотистых отблесков молнии. Громадные волны, точно горы, изборожденные долинами и ущельями, бросались с ревом друг на друга и бились о корпус «Наутилуса». Не успели зрители налюбоваться этой картиной, как глазам их представилось новое, еще более поразительное явление. Из ближайшей тучи вылетел большой ярко-красный огненный шар и полетел вниз, оставляя за собой светлую полосу. Когда он упал вблизи парохода в море, вода закипела, столб паров высоко поднялся в воздух.
Это была так называемая шарообразная молния.
Капитан кивнул головой, словно отвечал собственным мыслям.
– Еще полчасика, – произнес он, – и мы отдохнем. Но каково-то тем, кто теперь находится в центре циклона…
Предсказание капитана сбылось. Мало-помалу ураган начал стихать, волнение несколько улеглось, солнце снова засияло на небе. Все столпились около машины – выпить чашку кофе и послушать капитана, находившегося в самом благодушном настроении.
– Такие циклоны, – начал он, – орканы или тифоны, как их еще называют, не что иное, как крутящиеся вихри. В центре циклона – совершенная тишина, но так как сам-то циклон движется с большой скоростью, то именно это место и есть самое опасное. Здесь напор воздуха сильнее всего. Если корабль попадет в центр тайфуна, то зачастую он безвозвратно гибнет. Разве только большая опытность моряка спасет судно…
– Что вы и сделали капитан? – спросил кто то.
– Да ведь это не первый ураган, с которым мне пришлось иметь дело.
Во весь этот день разговор как-то не клеился. Работать и заниматься тоже не было возможности: все было разбросано, и в каютах, и в особенности на палубе. Бочки с водой и маслом были частью перебиты, частью снесены в море. Капитан торопился поскорее добраться до Фернандо-По, чтобы возобновить там свои запасы.
С первого же взгляда было видно, что остров этот вулканического происхождения. Еще издали путешественники увидели пик того же названия, что и остров, возвышавшийся над уровнем моря. И доктор, и капитан были одного мнения – нельзя ни долго оставаться на этом острове, ни пытаться взобраться на пик. Все острова Гвинейского залива принадлежат к самым нездоровым местностям тропической полосы.
Животных, особенно зверей, на острове очень мало. Несколько пород обезьян в лесах да множество морских птиц и черепах на берегу – вот и все, что можно встретить на Фернандо-По. Экскурсия в глубь острова не была сопряжена ни с какими опасностями, тем более что туземцы острова – «аниасы» – народ очень миролюбивый и даже робкий.
Глубокие овраги и отвесные утесы, пещеры и ущелья, шумящие водопады, разнообразные растения – все это делало местность очень красивой. Натуралисты с усердием набивали свои ботанические жестянки и цветами лилий, и листьями пальм, и лишайниками, мхами, разнообразными травами. Но нигде им не попалось ни одного человека.
– Разве здесь нет деревень? – обратился Больтен к мрачному проводнику-испанцу. – Да и обработанных полей я что-то нигде не вижу.
– Нет, – отвечал тот, – в здешнем климате нельзя заниматься земледелием.
– Невеселое место, – заметил Гольм. – Однако слышите? Кто-то идет по лесу.
– Очень возможно! Аниасы бродят всюду и собирают ягоды.
И действительно, из-за деревьев показался старик с плетеной корзинкой, в которой лежало несколько грибов. Старик этот имел странный и в то же время очень жалкий вид. Он был совсем голый, без малейшего признака одежды. Только на голове его возвышалось целое сооружение из ветвей, искусно перевитых длинными седыми волосами. Шпильки из обезьяньих костей и цепочки из каких-то желтых шариков дополняли этот чудовищный головной убор. Кроме того, на руке, повыше локтя, была привязана шнурком маленькая деревянная палочка, по всей видимости, талисман. На обнаженном теле дикаря повсюду виднелись сыпь или струпья. Заметив белых людей, старик хотел юркнуть в кусты. Проводник, по просьбе Гольма, остановил его.
– Не бойся, старина, – сказал он ему. – Тебе не сделают ничего худого. Подойди и говори смело.
Дикарь подошел и, подавая путешественникам корзинку с грибами, произнес:
– Аниасы бедны и не могут оказать белым никакого гостеприимства. Жилища их состоят из охапки мха, брошенного в трещине скалы, а пища из лесных плодов.
Путешественники с благодарностью приняли корзинку с грибами и вернули ее ему, положив в нее кое-какие мелкие вещички. Потом Гольм спросил проводника, отчего это аниасы ходят голыми, тогда как прочие негры носят хоть какую-нибудь одежду? Ответ был таким: ничто не может заставить аниаса надеть на себя какую бы то ни было одежду.
Испанское правительство (остров принадлежит испанцам) делало уже много попыток в этом роде, но без всякого успеха. «Аниасы, – закончил проводник, – народ совсем несчастный. Постоянные кожные болезни, свирепствующие среди них, вселили в них убеждение, что они прокляты богами. Но пусть лучше сам старик расскажет вам это».
После небольшого колебания старик-аниас рассказал путешественникам следующую легенду, передаваемую туземцами из поколения в поколение.
«Первые люди, – так гласило предание, – были здоровы и счастливы, потому что они не знали еще, где живет Великий Дух. Но они прогневали его и тем навлекли бедствия на наши головы. В лесах росло тогда множество грибов, ягод, плодов и кореньев, море изобиловало рыбой и раковинами, и народу не были известны ни болезни, ни голод. Такому блаженному состоянию аниаса позавидовал Дух, гнездившийся в темных недрах Земли, и вот он, принявши на себя образ обезьяны, заманил одного охотника в страшную долину, освещенную только сверкающими молниями. Здесь обезьяна скрылась, а из пещеры вышел великан в тяжелом вооружении и закричал громовым голосом: “Как ты осмелился вступить в мое царство? За это ты поплатишься жизнью! ” Охотник, не зная, что перед ним в образе великана стоял сам Великий Дух, выступил на борьбу против него. Сначала казалось, что великан возьмет верх, но вот охотнику удалось так его ударить копьем, что он упал на землю.
Человек! – воскликнул великан, желая спастись хитростью, – я сильнее, чем ты себе можешь представить, я исполню твои желания, если ты отпустишь меня.
Охотник потребовал тогда вечного, не изменяющегося плодородия почвы, всегда ясного неба и прекрасных цветов. Потом он пожелал себе постоянной удачи в охоте и сильных мускулов до самой глубокой старости. Великан все обещал исполнить и даже приказал скалам расступиться и выпустить охотника. Но едва только тот выбрался из мрачной долины, как за ним раздался громкий хохот и зловещий голос произнес: