Читать интересную книгу Философия. Словарь неофита - Александр Семенов

«Некогда один монах, совершающий „недеяние“, заснул, и ему приснился сон о том, что он бабочка-однодневка, порхающая в лучах солнца, питающаяся нектаром и достигшая полноты жизни. И далее, эта бабочка задремала, и ей приснился сон о том, что она – монах, совершающий путь „недеяния“. Когда же монах проснулся, то глубоко задумался и до конца своей жизни не мог понять: кто он? – монах, совершающий путь „недеяния“, которому снится, что он бабочка, или бабочка-однодневка, достигшая полноты жизни, которой снится, что она – монах?»

Все суть одно – и бабочка и монах едины по сути своей, и сам вопрос: «Монах ли этот человек, или он бабочка?» – лишен всякого смысла, если принимать принципы даосизма до конца. Эта притча повествует о тождестве человеческого индивидуума и вселенной.

* * *

«Двое друзей-даосов встретились после долгой разлуки. Оказалось, что одного из них за это время разбил паралич, и его голова упиралась в живот, лопатки выступали горбом, а руки были вытянуты в разные стороны. Его приятель удивленно воскликнул: „Грандиозно! Что «Отец и Мать» всех вещей сделал с тобой!“ В ответ заболевший ответил: „Грандиозно! Ты видишь, что со мною происходит?! Я хочу посмотреть, что со мною будет дальше!“»

Другими словами, истинный даос всегда оценивает все сущее максимально объективно, со стороны, что автоматически означает необходимость давать такую же оценку своему собственному состоянию, каким бы тяжелым оно ни было.

Даосские практики

Практическая цель даосов заключалась во «вскрытии» своего единства с миром, в своем самоотождествлении, что возможно лишь в том случае, если человек обретает бессмертие. Поэтому подлинный даосский подвижник, святой, обязательно бессмертен, т. к. бессмертие есть признак отсутствия имени. Бессмертие в даосизме достигалось с помощью двух практик:

1. Практика, связанная не только с метаморфозой сознания, но и с перестройкой тела. Для этого необходимо войти в поток энергии, с помощью которой Дао творит все, – энергии Ци. Эта энергия имеет два подвида, с которыми человек вынужденно сталкивается в жизни: Инь и Ян. Инь отображает женскую природу всего сущего, а Ян – мужскую, и это не только натурфилософская точка зрения. Инь – это все, что относится к темноте, холоду, земле, влаге; Ян – к небу, теплу, сухости, огню. Т. к. энергия Ци воспринимается нами через дыхание, то применяется дыхательная практика. Все знаменитые восточные единоборства и циклы упражнений имеют в основе своей принципы даосизма с его метаморфозой тела, дыхательной практикой и лишь затем метаморфозой сознания.

2. Практика, связанная с выводом, что от тела надо отказаться. Даосская алхимия имела своим результатом создание «пилюли бессмертия». Подразумевалось, что эта пилюля позволяет всему, что с ней соприкасается, превращаться в чистую энергию Ци. Дело в том, что даосы признавали пять природных стихий: воду, огонь, воздух, землю и горы. При этом считалось, что ни одна из них не остается сама собой при соприкосновении с «пилюлей бессмертия», а превращается в чистую энергию Ци. Судя по всему, этой пилюлей был некий, особым образом действующий яд, т. к. называлась она «пилюля для избавления от трупа», и после ряда медитаций принимавший ее отшельник очень быстро умирал, скорее всего от разрыва сердца. Это и означало отказ от тела и признание бытия своей подлинной души, существующей в виде чистой энергии Ци.

От даосов, помимо всего прочего, до нас дошло учение об иерархической структуре космоса, которое утверждает, что космос «трехчастен», как трехчастно творческое действие Дао:

1. Превыше всего находится «Высшее Единое». Иконографически оно изображалось в виде птицы или чаще воина, у которого на поясе висит меч с нефритовыми подвесками. Он пребывает в Высшей Небесной Пустоте, и эти нефритовые подвески, соударяясь, образуют прекрасную мелодию, которая и является основой бытия всего мира.

2. «Высший предел». Это Отец и Мать мириад сущих вещей, то самое наполовину мужское, наполовину женское Существо, создающее все вещи и превращающееся в них. Это превращение осуществляется порождением энергии Ци, затем следуют Инь-ское и Ян-ское Ци. От них происходят все стихии, а от стихий в свою очередь – вообще все существующее.

3. «Высший принцип Дао». Здесь Отец и Мать полностью воплощаются в некоторых вещах, и эти вещи – суть вера Учителям. Самое известное из воплощений – Лао-цзы (причем это только одно из воплощений), а наиболее древнее воплощение – Хуан-ди. Каждое из новых воплощений – это Небесный Наставник, чаще всего из рода Ли, который до сих пор является главой всех нынешних даосских общин.

Путь Дао не связан с каким-то особенным образом жизни или поведением, цель которого – противопоставить себя общественному мнению. Напротив, даосская мудрость как бы очищает человека от привычного, общепринятого, после чего тот интуитивно определяет для себя истинный путь. Примером такого пути служат т. н. бессмертные святые. «Бессмертный святой» – это традиционное китайское понятие, сформировавшееся в царствах Чу и Ци; бессмертный святой – это тот, кто достиг полного совершенства, соединил свое начало с природой самого космоса; это тот, кто «избавился от трупа», кто побеждает стихию и демонов, кто обладает властью и творит чудеса, кто открывает людям истину. Вообще, это понятие впервые встречается в древней китайской мифологии, там эти святые достигали неких пяти островов, где-то на северо-востоке океана. В царстве Ци об этих островах существовало предание: «Некогда они плавали по морям и были очень неустойчивы и поэтому неудобны для проживания на них бессмертных святых. Тогда святые обратились с просьбой о помощи к богине Нюй-Ва, чтобы она помогла устранить эти неудобства. В ответ на это Нюй-Ва поставила огромных черепах одну на другую, подведя подобную пирамиду под каждый из островов. Но так как святые живут как в раю, то они часто веселятся и танцуют, и тогда черепахи тоже начинают танцевать, отчего острова в такие моменты страшно сотрясаются и черепах приходится утихомиривать с помощью заговоров и угроз».

Судя по всему, многие бессмертные святые, о которых рассказывают даосы, когда-то в самом деле жили на земле, примерно в I в. до н. э. Кем были эти святые? Они были и советниками при императорах, и братьями советников, и полководцами, потерпевшими поражения, и людьми, изначально необычными – шея как у цапли, красные глаза, рыжая, торчащая в разные стороны борода. Чем же знамениты эти святые? Много свидетельств о них сохранилось в китайском театре. В театральных постановках они, как правило, совершают разные подвиги, восстанавливают справедливость, наказывают зло, творят всевозможные чудеса, путешествуют и т. д. Наиболее характерны из них две фигуры: девица Хэ и юродивый Лань. Девица Хэ была с рождения как бы не от мира сего, она не знала грамоты и хотела лишь одного – стать легкой, чтобы научиться летать и полететь к вратам Небесного Нефритового Дворца, где правит Небесный Нефритовый Владыка. Поэтому она ничего не ела, кроме слюды, в течение пятнадцати лет и однажды взлетела, оказавшись у Врат Небесного Дворца, где находится и по сей день, подметая цветы, регулярно опадающие с вечноцветущих персиковых деревьев, которые растут у его стен. На этих деревьях вызревают персики бессмертья. Что же особенного сделала девица Хэ? Ничего. Ее жизнь – сплошное недеяние.

Юродивый Лань также знаменит не чудесами и не подвигами. Пьяница и гуляка, плясавший и этим зарабатывавший себе на жизнь, который просил подаяние и довольствовался малым, над которым все смеялись, но смеялись не зло. Зимой он спал на снегу, а летом заворачивался в теплый халат. Когда ему давали деньги, он спрашивал: «Что это такое?», а затем нанизывал их на веревку и таскал за собой, раздавая нищим. Он не ел ничего, кроме риса. Однажды, когда он танцевал на берегу озера, пил вино, смеялся и беседовал с друзьями, с неба раздались звуки бамбуковой флейты и тимпанов. Сверху спустилась цапля, а Лань сел на нее, и она вознесла его к небесам. Что же выдающегося совершил Лань? Ничего. Он жил абсолютно естественной жизнью, жизнью Дао. Если проводить типологическое сравнение, то схожие примеры можно найти в индийской культуре – в шраманизме (вид аскетизма), и в древнегреческой культуре – в движении киников. Единственное различие здесь в том, что киники слишком противопоставляли себя обществу, слишком явно выставляли свою нарочитую естественность, в чем-то даже животную. Но Дао – это такая естественность, которая не противопоставляет себя ничему и никому. Для даосов мир есть живое, одухотворенное целое, в котором действуют многоразличные силы и во благо и во зло.

Что такое зло для архаичного человека? Можно привести пример из античной литературы. Плутарх в своем трактате об Исиде и Осирисе говорит о том, что в некоторые периоды времени все люди «надевают» лик скорби, начинают поститься, а жрецы в храмах начинают сквернословить и совершать действия и телодвижения, которые в обычной жизни немыслимы. Почему это происходит? Дело в том, что эти периоды были посвящены злым демонам, питающимся сквернословием, бесчестием, несчастьями и болезнями. Поэтому все люди изображают больных, постятся, а жрецы в храмах изображают нечестие. В результате демоны, «питаясь» всем этим, оставляют людей в покое. Таким образом, это как бы не абсолютное зло, а просто характерная черта природных стихий, ведь наводнение, ураган, землетрясение сами по себе не являются злом, они – лишь естественное проявление природных сил. Все эти демоны столь же естественны и являются злыми лишь с субъективной точки зрения человека. Иными словами, подлинное зло для даосов – это отклонение от пути Дао или неприятие его, а подлинное благо – это следование пути Дао.