не мой типаж. Прости, ты хоть и очень красивая, но я предпочитаю женщин более спокойных и податливых…
— Безропотных проще говоря?
— Покорных. Уж точно не таких сумасбродных и сумасшедших, как ты…
— Зачем вы поменялись местами? — вдруг спрашиваю то, что хотела спросить давно, — Я имею ввиду…
— Я понял, что ты имела ввиду. Я люблю БДСМ, Макс ненавидит. Зачем? Он хотел сохранить дистанцию, в этом плане нет ничего лучше, чем БДСМ. Это всегда договор и четкие следования границ.
— У него плохо получалось. Мы почти никогда не…
Краснею от внезапно напавшего на меня откровения, за которым Лекс наблюдает с улыбкой.
— Застеснялась, малышка?
— Не знаю зачем вообще начала…
— Не беспокойся, я все равно знаю, что вы не следовали правилам.
— Ну конечно… — ядовито цыкаю, но тут же меня твердо одергивают.
— Не потому что он рассказывал или показывал, а потому что я слишком хорошо знаю своего брата. Задолго до того, как вы переспали, я понял, что кое что изменилось. Кстати, если тебе так интересно, никакого видео с сексом и лишением девственности не было.
— Не ври.
— Считаешь меня лжецом?
— Я видела его своими глазами, так что теперь да. Считаю.
— Не знаю, что ты видела, но все, что он показал, как ты сидишь у него на коленях и раздеваешься, потом видео оборвалось. Макс сказал, что у него телефон сел, но это треп. Он просто не хотел, чтобы кто-то видел тебя.
— Ага…
— Понимаю, что не веришь, но это правда. Мы так и не увидели ни одного видео, кроме того куска, потому что он отказался присылать. Нужны доказательства? Выгляни во двор. Помнишь же цвет Астона Мартина, и где мы парковались?
— А при чем здесь…
— Он был его, но…как говорится, раз проиграл, плати.
Не знаю, как на это реагировать, поэтому решаю подумать на эту тему попозже, а пока перевести текущую в сторону. Правда в голову ничего элегантного не приходит, и я выдаю первое, что приходит…
— И не скучно? Я имею ввиду вечное роптание подчиненных в ремнях или наручниках?
— Нет, — с улыбкой отвечает, принимая правила моей игры, — Это безопасно и без лишних заморочек. Я видел, каково это переживать предательство любимого человека, и, спасибо конечно, но себе такой участи не желаю.
— Я бы тоже не желала.
— Но?
— Он сказал, что ненавидит меня.
«Да-да. Все равно мы вернулись туда, откуда начали…» — вздыхаю, а он снова улыбается, но не комментирует мой промах, а скорее мягко успокаивает.
— Так ли это?
— Ну то, что это я виновата в предательстве Лилианы — точно.
— Макс сложный человек, Амелия. Он очень эмоциональный. Отец нас наградил двумя сторонами одной травмы: Макс любит свободу и ненавидит рамки, поэтому и сдерживаться то не умеет по сути своей, а я наоборот предпочитаю маниакальный контроль во всем, потому что считаю, что эмоции — это дело гиблое.
— Это глупое оправдание его поведению.
— Знаю, но так есть, никуда не деться. Прибавь к этому Лилиану и получишь результат: он в ужасе от того, что к тебе чувствует, и не может признаться в этом даже себе. Лилиана — ширма. Спокойная гавань. Он знает, на что она способна, и ему проще думать и говорить, что он ее любит, нежели посмотреть в глаза правде, которая очевидна для всех вокруг.
— И что же за правда?
— Что его к тебе безумно тянет.
«Тянет — это не то слово, которое я хочу услышать. Тянет — значит физика, а физики мне недостаточно…» — думаю, но, как и с Мишей, предпочитаю не вытаскивать это наружу.
Лекс тем временем ставит тарелку в раковину, включает воду, и я бы посмотрела на это шоу с мытьем посуды от принца, но хочу, чтобы он побыстрее ушел, поэтому отмахиваюсь.
— Я сама.
— Спасибо. Ненавижу мыть посуду.
— Очевидно.
Лекс отходит от раковины, а когда я собираюсь встать, чтобы его проводить, он останавливает жестом.
— Сиди, я сам найду выход и закрою дверь.
— Спасибо.
— Брось. И знаешь…Если мне не веришь, можешь сама убедиться.
— Предложишь притащить сюда мужика?
— О нет, нам же не нужны еще трупы. Вечером выгляни в окно.
— Зачем?
— Потому что он дежурит под твоими окнами, пока у тебя свет горит. Черная BMW. Удачи.
Я честно в шоке, даже не знаю, что сказать. Теряюсь, а он опять усмехается и уходит, не дожидаясь ответа. Да и вряд ли я бы его дала, потому что без понятия, как на такое реагировать и решаю абстрагироваться. Вместо того, чтобы крутить в голове мысли, разбираю пакеты. Всего очень много — всякие баночки-скляночки, приятные мелочи, пледы и прочее. Я действительно не выходила на улицу все это время — разбирала квартиру, решала что и где поставить, и теперь настало время воплотить в жизнь свои идеи. Хочу, чтобы здесь было хоть немного, «как дома» и очухиваюсь только к вечеру. Сделанного много: постиранное постельное весит на дверях вместе с пледами, новая одежда на сушилке. Пока квартира, конечно, больше походит на какой-то походный сбор, а не на дом, но теперь я хотя бы ближе к этому на пару десятков шагов и очень-очень устала, а взгляд все равно тянется к окну…
«Что я потеряю, если взгляну?!» — ничего, но страшно. Вдруг это какая-то злая шутка? — «Тогда можно притвориться, будто я и не смотрю вовсе…»
Точно. Это уже похоже на план. Подхожу таки к окну на кухне, сажусь на подоконник и зажигаю сигарету. Да, я стала курить, но почему бы и нет? Раньше я берегла голос, сейчас с карьерой музыканта покончено, можно и расслабиться. Это я и делаю, сама же незаметно пробегаюсь по двору взглядом и почти сразу натыкаюсь на черную BMW. Сердце подскакивает, а на телефон вдруг приходит сообщение…
Максимилиан Петрович ⛔️ *
Как сходила в магазин?
Вы:
Нормально
Максимилиан Петрович ⛔️
С моим братом тоже нормально пообщалась?
Вы:
Вполне
Максимилиан Петрович ⛔️
Дай угадаю. Покаталась «вполне нормально»?
Вы:
Я не нарушала правил
Максимилиан Петрович ⛔️
Я задал вопрос
*(он назвал себя «Мой хозяин», что разумеется меня не устроило, так что я переименовала, чтобы кольнуть его в ответ)
Хмурюсь, потому что…какого хрена?! Зачем я отвечаю?! Я же поклялась себе, что не стану развивать беседу, а теперь сама же и нарушаю свои же обещания! Что за цирк! Хмыкаю, дублирую предыдущее сообщение и откидываю телефон в сторону. Складываю руки на груди, когда он снова коротко вибрирует. Перевожу взгляд в