— Нет, я вижу, что не нормально, — помотал головой он. — Меня тебе не обмануть, Хана. Только не меня.
— Да, я уже… и забыла, — устало улыбнулась я, склонив голову набок. — Ты стал такой взрослый… Дани.
— Зови меня Медвежонком, если хочешь, — мягко произнес он. — Я не хочу, чтобы это все… чтобы это имя встало между нами. Не хочу тебя терять, слышишь?
Мое сердце забилось быстрее. Может быть, я была не права? Может быть, среди всех его дел и новых обязанностей все же могло найтись местечко для меня? Мне так нужно было поговорить с кем-то о том, что предложил мне Стоун. Услышать хоть чье-то мнение со стороны, потому что сама я уже запуталась в этой липкой паутине насмерть и лишь увязала все глубже при любой попытке выбраться.
— Мы могли бы поговорить наедине? — со внезапно вспыхнувшей надеждой спросила я. — Может, сейчас?
— Нет, сейчас не могу, — виновато отозвался он. — Через час у меня встреча с кардиналом Фицом, давним соперником моего отца, мне нужно подготовиться. Мы с мамой хотим попробовать переманить его на нашу сторону и заручиться его поддержкой при условии, что он поможет в наших делах. Может быть, на следующей неделе? У меня будет пара свободных часов где-то ближе к следующей пятнице. Я могу прислать за тобой машину и…
— Не нужно, — помотала головой я, мгновенно сникнув. — Я понимаю, что ты очень занят. Не хочу становиться еще одним делом в твоем ежедневнике между беседой с кардиналами и визитом в городскую больницу.
— Это только первое время так будет, — поспешил заверить меня он. — По крайней мере, мама так говорит. Сейчас нам нужно набирать очки и быть… на шаг впереди, понимаешь? Мне кажется, я последнюю неделю вообще не сплю больше четырех часов. Ну хотя бы ни перед кем не приходится раздеваться, уже плюс, правда? — Медвежонок неловко улыбнулся, почесав в затылке, а я поняла, что ни за что не заставлю его волноваться из-за меня. Как бы мне ни был нужен его совет или хотя бы его участие и поддержка, требовать их сейчас было бы форменным эгоизмом.
— У тебя все будет хорошо, — ободряюще проговорила я, наконец от души обняв его и поцеловав в щеку. — Ты мой смелый, сильный мальчик, и ты еще заставишь их всех говорить о тебе.
— Думаешь, у меня получится? — несмело улыбнулся он, с удовольствием нежась в моих объятиях.
— Обязательно получится, малыш, — подтвердила я, гладя его по плечам, и он довольно заурчал, как большой котенок, так и лучась от восторга и благодарности. Он все еще был тут — мой Медвежонок. Теперь я точно это знала. Как знала и то, что единственным способом позаботиться о нем и быть хорошей старшей сестрой для меня сейчас будет промолчать и унести все, что я принесла, с собой обратно.
На обратном пути Йон и Дуглас говорили почти без перерыва, продолжая обсуждать то, что они услышали в доме госпожи Боро. Я уже даже не пыталась следить за их разговором и вместо этого сунула в уши наушники, включила старый кассетный плеер Йона, который привыкла постоянно таскать с собой после нашей поездки в Зеленый город, и задремала под звуки мелодичного рока. В итоге проспала до самого дома и проснулась из-за того, что Дуглас ласково потрепал меня за плечо. В небе догорал густо-оранжевый закат, в воздухе пахло городской пылью и надвигающейся грозой.
— Просыпайся, Хана, — проговорил он. — Приехали.
Не сразу сориентировавшись в пространстве и вспомнив, какой сейчас год и день, я послушно кивнула и, кое-как собрав себя в кучу, выбралась из машины. Слегка ныла шея и кружилась голова, и все, что произошло в доме госпожи Боро, казалось чем-то далеким и как будто не совсем реальным.
— Вы уже уезжаете? — хриплым со сна голосом спросила я.
— Да, поеду в отель собирать вещи, — подтвердил он. — Констанс предлагала мне пока остаться у них, но я не могу так надолго оставлять Сахара одного. И к тому же скоро здесь станет слишком громко и слишком жарко, а скучаю по своему саду и своей кухне. Раз я больше здесь не нужен, мне лучше вернуться домой.
— Вы нужны, — почти помимо моей воли вырвалось у меня. — Йон, он… Он изменился, разве вы не заметили? С ним происходит что-то… что-то плохое. Мне кажется, я не справлюсь с этим сама.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Конечно, справишься, — мягко возразил он, по-отечески покровительственно положив руки мне на плечи. — Ты его вторая половинка, помнишь? Вторая часть его души, практически он сам, просто в другом теле и с другой историей. Кто сможет понять его лучше тебя? Кто сможет достучаться до него, кроме тебя? Тебе нужно поверить в себя, Хана, потому что я верю в тебя безоговорочно. Я полностью доверяю тебе своего сына.
— Может быть, не нужно? — понурилась я. — Не нужно мне его доверять? Я не уверена, что сейчас… у меня получится быть той, кто ему нужен.
— Конечно, получится, — голосом, не терпящим возражений, отмел мои слова Дуглас. — Ты уже та, кто ему нужен, никогда об этом не забывай. Какие бы сложности у вас ни возникали, какие бы преграды, внешние и внутренние, ни вставали между вами, просто помни, что им не под силу разрушить то, что вас соединяет. Вы связаны божественной волей, Хана, и это явно не просто так.
— Возможно, вы и правы, — помолчав, отозвалась я, но на самом деле уверенности мне его слова не особо прибавили.
— Если ты сомневаешься в его чувствах, просто задай ему прямой вопрос, — посоветовал старый священник. — Йон плохо умеет выражать свои чувства, но способен на это, если нужно. Просто он не… всегда понимает, что нужно именно сейчас. Но никогда не сомневайся в том, что он любит тебя так же сильно, как ты его. Будь с ним терпеливой, Хана. Иногда женщинам приходится проявлять мудрость и выдержку, чтобы прощать мужчинам то, что они еще не стали тем, кем обязательно станут однажды. Понимаешь?
— Кажется, — неуверенно кивнула я. — Спасибо вам. И за то, что помогли нам, и за то, что отвезли к Медвежонку, и за… все вообще.
— А как же иначе, милая, — улыбнулся он. — Зачем еще нужны такие старики, как я, если не за тем, чтобы присматривать за вами, ребятишками? Не расстраивайся по пустякам, все обязательно образуется.
Мы обнялись на прощание, и Дуглас уехал. Немного приободренная его словами, я решила, что прямо сейчас обо всем расскажу Йону — и о Стоуне, и о том, из-за чего мне пришлось уехать из родного города. И будь что будет.
Поднявшись на чердак, я уже набрала в грудь воздуха, но, толкнув дверь, буквально подавилась собственными словами. Мой альфа сидел на кровати, низко свесив голову, отчего его длинные волосы почти полностью скрывали лицо, а у его ног валялся пустой пузырек из-под таблеток. Я не знала, сколько там оставалось раньше и с какой скоростью лекарство вообще убывало, но, судя по всему, он только что принял последнее.
— Нога… разболелась жутко, — отрывисто произнес он, не поднимая головы. — Думал, что не доеду. Иди сюда, Хана. Я соскучился по тебе.
В любой другой день я бы мгновенно ответила на его призыв, но сейчас не могла заставить себя сдвинуться с места. Со мной говорил не Йон, а его лекарство — тот кайф, что разливался сейчас по его венам, и я слишком хорошо знала своего альфу, чтобы не понять этого.
— Они закончились, верно? — сделала очевидный вывод я.
— Да, последние, — кивнул он, рывком откинувшись назад и ухнув спиной на кровать. — Нужно будет раздобыть еще.
— У тебя есть рецепт? — уточнила я, все еще стоя в дверях и не подходя ближе.
— Нет, — дернул плечом он. — Но я достану, это не проблема. У Жана есть знакомый, кто может это устроить.
— Йон, может быть, не нужно? — тихо спросила я. — Если врач выписал тебе только один рецепт на курс приема, значит предполагается, что больше тебе не нужно. Ты можешь дальше восстанавливаться без них.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Много они понимают, — скривился альфа. — Попробовал бы сам тот докторишка походить с дырой в ноге, я бы на него посмотрел. Хана, не переживай, пожалуйста, все нормально. Я решу эту проблему. Иди ко мне, маленькая, я правда соскучился по тебе.
Он приподнялся на локтях, сдув челку с глаз, и поманил меня к себе, и я почти рефлекторно сделала два шага в его сторону, но потом снова остановилась.